вой войне, которую прошел полностью, до последнего дня. В этой войне приняли участие все братья Бангерские, и все они, за исключением Рудольфа, погибли в боях «за веру, царя и отечество!». Отречение государя-императора Рудольф Бангерский встретил в чине полковника и в должности командира 2-го Латышского стрелкового полка. Занесенный вихрями революций на Урал, полковник Бангерский принял активное участие в противобольшевистской борьбе. Он добровольно вступил й войска «Уфимской Директории» и принял активное участие в формировании 7-й уральской дивизии горных стрелков, в периоды с 6 августа по 19 сентября, с 22 сентября по 5 октября и с 29 октября служа начальником ее штаба. В начале следующего года, 5 февраля 1919 года, «Высочайшим Указом Верховного Правителя России» адмирала Колчака полковнику Бангерскому присвоено звание генерал-майора Русской Армии. С 16 марта 1919 года генерал-майор Бангерский вступает в должность начальника 11-й уральской стрелковой дивизии. А с 1 октября 1919 года ему доверяют командовать 2-м Уфимским армейским корпусом, с которым он и проходит крестный путь великого сибирского ледяного похода, страшного, отчаянного, безнадежного, немыслимого по силе страданий, а также лютых — за гранью человеческого понимания — ужасов. С сентября по декабрь 1919 года Бангерский одновременно командовал 12-й уральской стрелковой дивизией. В декабре 1919 года корпус и многочисленные прибившиеся к нему по скорбному пути великого сибирского ледяного похода части — остатки и осколки некогда могучих полков, бригад, дивизий — были сведены в уфимскую группу, которую ее командир — генерал-майор Бангерский — и вывел в Забайкалье, во владения атамана Семенова. Войсками Уфимской группы Бангерский командовал с декабря 1919 года по апрель 1920 года, когда при преобразовании остатков Русской Армии адмирала Колчака в Забайкалье временно остался не у дел, выведенный в распоряжение верховного командующего. Летом 1920 года генерал-майору Бангерскому было наконец-то присвоено звание генерал-лейтенанта, к которому он был представлен еще осенью 1919 года. В сентябре 1920 года верховный руководитель «Восточной Российской Окраины» атаман Семенов (этот титул был присвоен Семенову адмиралом Колчаком незадолго до того, как несчастный адмирал был подло предан своими союзниками во главе с французским генералом Жаненом — руководителем всех союзнических войск на Дальнем Востоке — и передан другими предателями, чехами из чешско-словацкого легиона, в Иркутск, в руки изменников эсеров) назначил генерал-лейтенанта Бангерского командующим войсками Читинского района Дальневосточной армии. Бангерский пробыл на этом посту до конца октября 1920 года. В условиях, когда японские войска (последний союзник) эвакуировались из Забайкалья и оставляли слабые, плохо вооруженные части семеновцев и каппелевцев один на один со всей «красной» Россией, исход этой безнадежной борьбы нетрудно было предугадать.
С окончанием «белой» борьбы в Забайкалье Бангерский вместе с подчиненными ему войсками в конце 1920 года был вытеснен в Маньчжурию, где войска были обезоружены и помещены в специальные лагеря. Здесь продолжилось начавшееся еще в Забайкалье размежевание «семеновцев» с «каппелевцами». В условиях, когда последние части защитников России были вытеснены за ее пределы и рассеялись кто куда, перед каждым белым воином остро встал вопрос, извечный русский вопрос: что делать?
Часть русских войск перебралась в Приморье, где царила власть «розового» левоэсеровского временного приморского правительства. В конце концов они возобновили вооруженную борьбу, еще более безнадежную, нежели в Забайкалье, и в конце октября 1922 года окончательно были вытеснены за Пределы России (а дружина молодого и лихого генерал-лейтенанта Пепеляева, «героя Перми», была уничтожена в Якутии летом 1923 года).
Другая часть русского белого офицерства погрузилась в процесс самоидентификации и переоценки ценностей.
Вот тогда-то (и только тогда!) Рудольф Карлович Бангерский вспомнил, что он не только русский дворянин, офицер, белый генерал. Но, помимо всего этого, и латыш. И в конце 1921 года добрался через весь белый свет на историческую родину, в Латвию. Точнее, в независимую Латвийскую Республику. А там, разумеется, сразу в армию. Сорокатрехлетний генерал-лейтенант Русской Армии Рудольф Бангерскис (а именно так он стал называться с начала 1922 года и до конца своей жизни) не побрезговал согласиться на службу в Латвийской Армий в звании только полковника. Но уже через год, в феврале 1923-го, былые заслуги, богатейший боевой опыт (а Рудольф Бангерский воевал с 1914 по 1922 год беспрерывно — более восьми лет!) сыграли свою роль, и полковнику Бангерскису была предложена должность командира дивизии. И какой дивизии! Он стал командиром 1-й (Курляндской) дивизии Латвийской Армии. Образцовой, элитной дивизии.
Кстати, какое странное совпадение, даже не совпадение — судьба: генерал-лейтенант Русской Армии Рудольф Бангерский начал свою борьбу за Латвию, свое служение Латвии в звании полковника Латвийской Армии, в должности командира «Курляндской» дивизии Латвийской Армии. А закончил свою вооруженную борьбу за Латвию через 22 года также в «Курляндии», также в звании генерал-лейтенанта (легионс-группенфюрера Латвийского легиона СС), правда, другой, не латвийской армии.
Звание легионс-группенфюрер соответствовало званию генерал-лейтенанта германской армии.
Уже на следующий год Рудольф Бангерскис был назначен военным министром Латвийской Республики и затем до 1937 года продолжал (в зависимости от результатов выборов и сменявших друг друга кабинетов министров Латвии) занимать то должность военного министра, то опять командовать различными дивизиями Латвийской Армии. Он был военным министром в 1924— 1925 и в 1926—1928 годах, всего в общей сложности четыре года. В 1937 году Бангерскису надоела эта чехарда, и он вышел в отставку в звании генерал-майора.
В 1940—1941 годах, во время краткосрочного советского периода жизни Латвии бывший царский полковник, бывший белый колчаковский и семеновский генерал, бывший министр обороны «буржуазной» Латвии, популярный латвийский генерал Бангерскис уцелел просто чудом. Просто непонятно, каким образом. Таких «товарищи» не прощали и не забывали!
Даже сослуживца генерала Бангерского по Русской Армии, генерал-лейтенанта Войцеховского Сергея Николаевича через пять лет, в победном сорок пятом году, разыскали и, не глядя на его шестьдесят два года, отправили на Колыму. А ведь Сергей Николаевич жил в Праге простым пенсионером, ни в каких антисоветских движениях не участвовал — подобно тому, как генералы Краснов, Бискупский, Туркул, Султан Клыч Гирей, Шкуро.
Просто тихо и смирно свой век доживал.
Не дали ему этого «товарищи»: «накось — выкуси»!
Так и умер Сергей Николаевич Войцеховский простым зэком в лагере под Тайшетом 7 апреля 1951 года.
И таких примеров были многие тысячи! И тогда, и много позже.
Повезло тогда Рудольфу Карловичу неимоверно, несказанно! Прошляпили «товарищи» «вражину», проглядели, курносенькие.
С первых дней освобождения Латвии от власти государства рабочих и крестьян 63-летний Рудольф Карлович Бангерскис, сбросив с себя порядком опротивевшую ему, боевому генералу, личину «фермера-хуторянина», которую он носил весь этот мучительный и страшный для Латвии, да и для него самого, год, принял самое активное участие в создании и налаживании нормального функционирования внутренней государственной инфраструктуры Латвии. Государственной инфраструктуры, создававшейся германскими оккупационными властями, кстати, исключительно для обслуживания своих нужд. Но на этом этапе, так же как и во всех других занятых германским Вермахтом районах России, устремления германских оккупационных властей не противоречили чаяниям национальных сил. Государственную национальную инфраструктуру надо было активно воссоздавать, и, только опираясь на эту государственную инфраструктуру, на собственные национальные Вооруженные Силы, можно было приступать ко второму этапу воссоздания национальной государственности .
Тут уже пути национальных сил на «местах» и германских оккупационных властей расходились.
Но до этого этапа в жизни освобожденных от власти государства рабочих и крестьян территорий, местностей и областей нужно было еще дорасти.
Пока же шел первый этап, и Рудольф Бангерскис с 1941 года по 1943 год принимал участие в работе директората юстиции латышского самоуправления.
3 марта 1943 года Рудольф Бангерскис получил звание легионс-группенфюрера (Legions-Grappenfuhrer), a 30 апреля 1943 года был наконец-то назначен немцами генерал-инспектором латышского добровольческого легиона СС, тем самым став как бы формальным командиром воссоздававшихся в рамках СС латвийских Вооруженных Сил.
В этом звании и на этой должности Рудольф Бангерскис оставался до конца войны, хотя с декабря 1944 года фюрером «Страны Kurland» ему было присвоено звание (так до конца войны и не утвержденное в Берлине) «Staathalter am der Kurland» («Наместника в «Курляндии»).
* * *
В мае 1945-го, одновременно с капитуляцией «тысячелетнего рейха», пришел конец и группе армий «Курляндия» — бывшей группе армий «Север», окруженной с осени 1944 года и зажатой в Западной Латвии — в «Курляндии». Остатки многочисленных частей, запертых здесь уже более шести месяцев, в том числе «Waffen-SS», ягд-егерских и восточных батальонов, личный состав которых в подавляющем большинстве составляли русские, украинцы, белорусы, литовцы, латыши, сдаваться коммунистам не стали. Русских (всех их, служивших у немцев, огульно называли власовцами) «Советы» в плен брали редко, а уж эсэсовцев — так и подавно бы сразу прикончили.
Состав группы армий «Kurland» в конце войны был следующим:
18-я полевая армия состояла из четырех армейских корпусов (по другим данным — из трех: 10-го, 1-го и 2-го):
10-й армейский корпус под командованием генерала от артиллерии Томашки, состоящий из 30-й пехотной дивизии под командованием генерал-лейтенанта Хенце и 121-й пехотной дивизии, а также боевой группы «Гизе» (по другим данным — из 30-й, 132-й и 126-й пехотных дивизий);