Дом оказался гостеприимным, охрана на входе, услышав моё имя, долго нас на улице держать не стала, ворота распахнули, и впустили двуколку во внутренний двор.
Нас с Полиной слуга в красивой ливрее пригласил пройти в лом, а коляску быстро куда-то отвезли, ну а вместе с ней и Кузьму, который махнул мне «мол не переживайте, не впервой».
Самого Михаила Ананьевича дома не было, но супруга его ожидала к обеду.
Мне супруга градоначальника понравилась, довольно молодая, я бы ей дала от тридцати до тридцати пяти, добродушная, улыбчивая, полная, но не рыхлая. Полнота ей шла, она была какая-то вся очень женственная, без «острых углов».
Очень обрадовалась, увидев Полину, усадила нас, приказала принести лёгкие закуски и извиняющимся тоном сказала:
— Простите сердечно, что мало угощаю, очень рассчитываю, что останетесь на обед, тем более что только так можно вам будет Михаила Ананьевича увидеть, после обеда он сразу может уехать по делам.
Раиса Леонтьевна, так звали супругу градоначальника, сама заговорила о моей ситуации, но как только она начала говорить, так у меня «пропал дар речи».
— Брата вашего я знала, хороший был человек, женился на женщине с ребёнком, удочерил сразу. Я ему в том помогала.
— Кого удочерил? — спросила я, почувствовав, что не могу сглотнуть, ставшую вдруг вязкой, слюну.
Глава 12.
— Кого удочерил? — спросила я, почувствовав, что не могу сглотнуть, ставшую вдруг вязкой, слюну.
— Полину, —удивлённо ответила мне Раиса Леонтьевна.
Полинка, услышав своё имя, подняла белобрысую головку, отвлекаясь от перебирания маленьких пирожков, и захлопала глазёнками.
—Мою Полину? — всё ещё не в силах поверить в услышанное переспросила я.
— А вы не знали? — Раиса Леонтьевна понимающе улыбнулась.
— В документах не было, а больше мне и неоткуда было узнать, — пожала я плечами, размышляя о том, как всё непросто в семье Стрешневых.
— Это для вас… важно? — на добродушное лицо Раисы Леонтьевны набежала тень, — важно, чтобы девочка была родной крови? Вы теперь откажетесь?
Я даже задохнулась от возмущения:
— Нет!
Громко получилось и Полинка вздрогнула, посмотрела на меня строго: — «Мол, ты чего, совсем с ума сошла?!»
Я обняла её и прижала к себе так, как будто бы, кто-то собирается у меня её отнять:
— Нет, — уже спокойнее произнесла я, — Полинка моя племянница, и мы с ней родня.
Мне показалось, что Раиса Леонтьевна мне не поверила, а мне почему-то очень хотелось, чтобы именно она мне поверила:
— Я не потому, что наследство…
Вдруг женщина улыбнулась и мягко произнесла:
— Я знаю, ведь Полина наследует только дом, землю-то только в роду передавать можно, и земля эта и так ваша.
«Ничего себе подробности, — задумалась я, — а почему этого не было в документах, полученных мною от нотариуса в Петербурге?»
— А вы опекунство вы уже оформили? — прерывая мои размышления, спросила Раиса Леонтьевна
— Да, оформила, иначе бы мне в приюте девочку бы не отдали, —я колебалась говорить про мои ощущения, что с меня денег вымогали и нет, но всё-таки решила сказать, тем более что эти «работники приюта» напихали в мешок такой хлам, что даже деревенские брать отказались.
И об этом я тоже рассказала. И теперь, глядя на расстроенную супругу градоначальника испытывала неловкость, что невольно стала причиной огорчения прекрасной женщины.
— Раиса Леонтьевна, да вы не расстраивайтесь, отнеситесь к этому так, что хорошо, что узнали, теперь можно этим управлять.
Раиса Леонтьевна с интересом взглянула на меня:
— Вы удивительно мудры для своего юного возраста.
А я усилием воли захлопнула рот, чтобы не выдать себя ещё какой-нибудь мудрой мыслью.
Разговор плавно перетёк на мои планы, я поделилась своей идеей аренды лавки, и производства косметических изделий.
Раиса Леонтьевна заинтересовалась:
— Знала, что мёд полезный, но о таком использовании слышу впервые.
А я возьми и скажи ещё одну свою «мудрость»:
— Да получше французских средств будет, наше же всё, натуральное.
И сразу подумала, что надо бы мне тоже, как и Полинка, пирожки в рот напихать, чтобы поменьше «мудрствовать».
Но на удивление эта фраза оказалась решающей, потому как Раиса Леонтьевна с энтузиазмом подхватила:
— Согласна с вами, Фаина Андреевна, слышала, что модницы столичные за эти французские эликсиры громадные деньжищи платят, а нам надо свои делать, лучше.
Внутри у меня зрела уверенность, что Раиса Леонтьевна сильный союзник и теперь у меня шанс заполучить хорошее помещение под лавку гораздо выше.
И только мы решили продолжить «сплетничать», как дверь открылась и широким уверенным шагом хозяина в гостиную вошёл господин Нуров Михаил Ананьевич.
— А я думаю, что это за гости у нас, — проговорил он своим зычным голосом и вдруг достал из кармана сахарного петушка, которого, впрочем, у него сразу перехватила Раиса Леонтьевна.
— Сначала обед, — строго сказала она, но улыбка на лице показала, что мужу она очень рада.
Полинка же, увидев, что петушок достался не ей, попыталась скукситься, но Раиса Леонтьевна сказала:
— Петушок твой, лапонька, но после обеда. Ты же есть хочешь?
Девочка закивала.
— Вот и ладненько, погодите пять минут, я скажу, чтобы накрывали, — и Раиса Леонтьевна выплыла из гостиной, оставив нас с Полиной с Нуровым.
— Здравствуйте, Фаина Андреевна, рад, что так скоро решили посетить нас, — широко улыбнулся Нуров, — как вам имение?
— Я как раз об этом и приехала поговорить, — сразу перешла я к делу.
— Продать не надумали? — Нуров тоже о своём.
Я отрицательно покачала головой:
— Нет, всё-таки родовое имение, жалко
Нуров не стал уговаривать меня так, как пытался делать в поезде, но лицо его стало выглядеть более постно что ли, будто бы он утратил интерес к беседе.
А я подумала, что хорошо я уже поговорила с Раисой, «зацепила» своей идеей.
—У меня к вам две просьбы, Михаил Ананьевич, — Нуров всячески изображал отсутствие интереса.
Но я решила продолжать, в конце концов не скажет сам, отправит к секретарю или к помощнику.
— Мне нужно имя того, кто помогал брату с учётом финансов по хозяйству, — твёрдо произнесла я, заметила удивление в глазах Нурова, и решила его «добить», — и второй вопрос, даже не вопрос, а просьба.
Здесь взгляд Нурова снова изменился, на скучающе-понимающий «мол, ясно всё, денег пришла просить».
— Хочу открыть лавку торговую в Екатеринбурге, нужно помещение на проходном месте, но, чтобы хотя бы по первости не дорого.
Подумала, что наглеть так наглеть.
И, судя по реакции Нурова, удалось мне его сильно удивить.
— В торговлю значит решили пойти, Фаина Андреевна? — вдруг улыбнулся он
Но я не успела ответить, дверь открылась и вошла Раиса Леонтьевна:
— Обед на столе, мои хорошие, пойдёмте в столовую.
На обед у Нуровых всё было по-домашнему, капустка квашеная, грибочки, щи с потрошками. На горячее подали мясной рулет, похожий на кулебяку, только внутри не яйцо, а тоже рубленные потрошка с черносливом. Вкусно было очень. Я даже подумала, может, когда дом отремонтирую, попросить, чтобы нашу повариху Катю на стажировку на недельку взяли.
Но это может и подождать, а пока мне надо было получить ответы на свои вопросы.
И вот пока ждали десерт, Нуров сам заговорил, обращаясь при этом к супруге:
— Рая, представь себе, Фаина Андреевна решила торговлей заняться, сама лавку открыть хочет.
Не знаю, на какой эффект сам Нуров рассчитывал, но явно не на то, что Раиса Леонтьевна скажет:
— А я вот, Миша, полностью поддерживаю это начинание, тем более что идеи Фаины Андреевны, — и она мне одобрительно кивнула, — весьма прогрессивны и востребованы.
Нуров даже заёрзал, и, наконец-то, посмотрел на меня, и в голосе у него зазвучала заинтересованность:
— А что за идеи, позвольте узнать?
— Мёд и продукция для красоты на основе продуктов пчеловодства.
Выражение лица Нурова снова стало меняться на скептическое, но Раиса Леонтьевна вдруг произнесла:
— Я вот по совету приятельницы своей давней, фрейлины Её Императорского Величества, смотрела, чтобы выписать себе из Парижа такое средство, ты Миша ещё сказал, что дорого, помнишь?
Михаил Ананьевич схватил высокий бокал с морсом и выпил сразу половину:
— Это не то ли средство за пятьсот рублей за флакончик?
— То самое, — кивнула Раиса Леонтьевна и, я вдруг чётко поняла выражение «Муж голова, а жена шея».
Вот прожила же жизнь, а каждый раз по-новому всё открывается.
В общем после обеда и шикарного десерта, на который подали мороженое, настоящее, из ягод и сливок, а я окончательно определилась с тем, что на «стажировку» Катю надо отправлять, господин Нуров пригласил меня к себе в рабочий кабинет.
А Раиса Леонтьевна ободряюще улыбнулась и сказала:
— Идите, Фаина Андреевна, я с Полиной посижу.
В кабинете, без присутствия супруги, тон градоначальника стал более сухим и требовательным.
Ну так даже лучше, по-деловому о бизнесе.
Сначала Нуров написал мне имя и адрес человека, который помогал с управлением брату:
— Вот, Фаина Андреевна, тот кто вам нужен, здесь недалеко, в паре кварталов.
После чего Нуров сложил руки в замок, откинулся в своём большом кресле и пристально на меня посмотрел.
— Правда ли, что вы собираетесь делать то, о чём рассказывали моей супруге?
— Правда, Михаил Ананьевич
— А откуда вам известны составы эликсиров?
Я вспомнила «Семён Семёныча*» и ответила так же:
— Оттуда
(*Семён Семёнович Горбунков – персонаж из к/ф «Брильянтовая рука»)
И на удивление это сработало. Уж и не знаю, что такого было в биографии Фаины, только господин Нуров мне всё-таки поверил.
—Есть одно помещение, я вызову помощника он вам покажет.