«Да уж, дожила, Фаина Андреевна, пользуешься привилегиями направо и налево,» — попеняла я про себя.
Если честно, то мне было страшно представить, если бы мне пришлось вместе с Полиной сидеть в этом «приёмном покое». Периодически с разных сторон доносились неприятные звуки: кто-то кашлял, кто-то надсадно дышал, мне даже показалось, что кто-то постанывает. Очень хотелось вытащить платок из кармана и прижать к носу, но я подумала, что это будет уж совсем неприглядная картина, всё же я из того времени, где нет таких разделений на сословия.
После того, как я назвала своё имя, доктор кивнул куда-то в сторону, и я увидела, что там стоит ещё один мужчина в белом халате. После кивка доктора он куда-то убежал и уже через несколько минут нас с Полиной проводили в кабинет доктора Амосова, в котором, в отличие от приёмного отделения, было чисто, и не было посторонних запахов, а пахло больницей. Именно больницей, когда там регулярно проводятся обеззараживающие мероприятия.
Николай Петрович мне сразу понравился. Он был весь круглый. Круглая голова, круглое, очень добродушное лицо, добрые глаза и приятная улыбка. Доктор встал из-за стола, приветствуя нас, он был плотный, небольшого роста, на вид ему можно было дать, на мой взгляд, что-то около сорока лет, но я могла и ошибаться.
Подтверждая «звание лучшего детского доктора», он сразу наладил контакт с Полинкой. Причём безо всяких леденцовых петушков.
Просто сказал:
— Ну и кто это у нас? Неужели маленькая принцесса?
Полина улыбнулась, а доктор добавил:
— Это маленькая принцесса из заколдованного королевства?
На это девочка просто расплылась в улыбке, и даже я не удержалась, так это прозвучало, что мне тоже захотелось стать принцессой.
Я каждый вечер рассказывала Полине сказки и несмотря на то, что ей было всего четыре года, она совершенно точно считала себя принцессой.
Так приговаривая, доктор осмотрел Полину, расспросил меня. Я рассказала о том, что знала. Рассказала, где Полина проживала последние несколько месяцев, показала записи, которые мне выдали в приюте.
Читая записи приютского доктора, Николай Петрович немного хмурился. Ну, насколько я поняла, это больше было связано с тем, что его коллега несколько формально подошёл к своей маленькой пациентке, и бумаги содержали констатацию факта. В записях не было какого-то расписанного плана лечения или каких-то предложений по лечению.
По итогам нашего приёма Николай Петрович сказал:
— Я не вижу никаких причин, чтобы наша заколдованная принцесса не могла говорить, нужно дать ей время.
Добавил, что самое главное это любовь и внимание, но также дал и практические рекомендации.
—Вы же в деревне живёте Файна Андреевна? — неожиданно спросил доктор.
Я кивнула.
— Ну вот! — обрадовался он, —постарайтесь, чтобы ребенок слышал и повторяйте для неё различные звуки, которые издают собаки, кошечки, куры, утки, гуси, коровы в конце концов.
Я представила как мы ходим с Полиной по имению и мычим. Но Николай Петрович был серьёзен:
— Повторяйте это с ней. Вот увидите, сначала она начнёт изображать, как каркает ворона, а потом заговорит.
Николай Петрович взглянул на Полинку:
—Ты ведь знаешь слова, принцесса?
Полинка, хитренько улыбаясь, кивнула.
—А как мычит корова знаешь? — неожиданно спросил Николай Петрович, и вдруг из серьёзного доктора он превратился в весёлого клоуна и промычал, смешно вытягивая губы, а руками изображая рога на голове.
И Полинка за ним повторила: — У-у-у, — и тоже изобразила пальчиками рожки.
— Чудо! — улыбнулась я.
— Никакого чуда, — улыбаясь произнёс доктор, глядя на Полину, которая держала в руках стетоскоп, рассматривая смешную трубочку — просто с принцессой нужно общаться, ей нужно читать, и начинайте уже работать с буквами.
И на этом Николай Петрович встал и достал из шкафа большую папку, в которой находились буквы, вырезанные из картона.
— Вот, составляйте слова, каждый раз проговаривая их.
И с гордостью добавил:
— Мой изобретение.
А мне в голову пришла мысль, а почему бы не сделать кубики с буквами. У меня, когда дети были маленькие, игра «сложи слово из кубиков» была очень популярна. Если здесь до сих пор этого нет, то это облегчит жизнь многим деткам и их родителям. Подумала о том, что как только приеду, вызову плотника и дам задание. Пусть делает кубики. А мы их раскрасим, нарисуем на них буквы и, можно будет несколько наборов кубиков привезти сюда, подарить Николаю Петровичу.
Договорились, что в следующий раз приедем через месяц. И, тепло попрощавшись с доктором, мы с Полиной поехали в сторону особняка Нурова.
У меня было двойственное чувство, с одной стороны, мне очень нравилась Раиса Леонтьевна, и ей хотелось верить, а с другой, я опасалась её супруга. Но в данных обстоятельствах, мне было выгодно пользоваться тем, что он предложил. Арендой лавки, услугами его помощника, и тем, чтобы он думал, что я ему верю и ничего не пытаюсь выяснить.
Глава 21
Мне сегодня везло.
Раиса Леонтьевна была дома, супруга её Михаила Ананьевича Нурова не было, но Елисея, его помощника мне нашли. Елисей был свободен, поскольку градоначальник сегодня встречал каких-то высоких гостей и бизнесом своим не мог заниматься.
Елисей, улыбнувшись сказал, что приказ Михаил Ананьевич о помощи мне не отменил, поэтому он сегодня весь к моим услугам.
Я просмотрела сметы, которые Елисей сделал, судя по расценкам на мне не пытались нажиться, и по срокам меня всё устраивало. Вот только пока не хватало средств, чтобы открыть вторую часть лавки, которую я придумала под красоту.
А мёд пора было начинать продавать, Степан сообщил, что через две недели уже начнётся мёд нового урожая. Степан, молодец, сам договорился о поставках горшков и горшочков для мёда. А вот продавцов я доверила собеседовать Елисею. Конечно, потом, когда приедет Иван Киреев, которого рекомендовал мне Алексей Порываев, возможно мы что-то поменяем, тем более Иван, насколько я помнила, тоже был весьма предприимчивый с неплохой деловой хваткой.
Меня больше волновало, как привлечь покупателей в лавку. Елисей посоветовал дать объявление в газету.
— И что, это работает? — удивилась я
— Да, не очень, — признался помощник Нурова
— Елисей, — спросила я, —есть ли в городе чайные магазины?
— Конечно, — кивнул Елисей, — да вот, рядом с вами один, и в начале этой улицы есть ещё один. Оба хороши.
Потом вдруг посмотрел на меня и спросил:
— А вам зачем?
— Устрою там презентацию— не подумав о том, что слово для Елисея не знакомое, самодовольно сказала я
— Что вы там устроите? — с подозрением поинтересовался Елисей
Пришлось объяснять. Но парень довольно быстро понял и чуть нахмурившись сказал:
— Договариваться надо, не всяк и согласится. Хотя очень интересная идея!
А сам так загорелся, что мы с ним сразу и пошли воплощать идею в жизнь.
Ближайший к моей лавке магазин назывался «Чайная роза». Огромные стеклянные витрины, в одной из них был установлен большой, пузатый, сияющий начищенными боками, самовар, на котором висела гирлянда из баранок, а в другой витрине был стол, на котором стояли красивые большие фарфоровые чашки и такого же орнамента и фактуры чайник, сверху которого «сидела» красиво-расшитая, по кукольному румяная, с широкой юбкой «баба на чайнике».
Магазин мне очень понравился, и находился прямо напротив лавки, если бы удалось договориться, то это был бы лучший вариант. Но хозяина в магазине не оказалось, а управляющий отнёсся к нам с подозрением, несмотря даже на то, что Елисея он узнал, и поначалу радостно приветствовал.
Конечно, он пообещал, что сообщит владельцу, но и мне, и Елисею показалось, что это было сделано очень формально.
— Я думаю, ничего он не сообщит, — высказала я общую мысль, а вот Елисей, сжав губы сказал:
— Ну это мы ещё посмотрим.
И я подумала, что парень-то не так уж и прост, несмотря на молодость.
А во втором магазине хозяин был. Вернее даже не хозяин, а хозяйка. Мария Александровна Голощёкина. Немолодая, но ещё очень бодрая вдова, которая после смерти супруга подхватила его дело и весьма успешно развивает. Женщина принадлежала к купеческому сословию, говорила правильно, но иногда проскальзывали некоторые скомканные словечки, которыми особенно славилось простое народонаселение.
Выслушав нас с Елисеем, она, как мне показалось, с удовольствием ухватилась за идею и сразу показала, на какую часть витрины можно поставить мёд.
— Выделю своего человека, они у меня рукастые, — по-деловому сообщила Мария Александровна, — всё равно чужих за прилавок пущать не буду.
Пристально взглянула на меня:
— Ты штоли владелица лавки-то будешь?
Я вздохнула и кивнула.
— А не велика ли лавка для мёда? — сразу стала видна хватка делового человека.
— Только для мёда, конечно, многовато, — согласилась, — да у меня там не только мёд будет. Но начну с мёда.
— А чем ишо торговать будешь? — ревниво продолжила выспрашивать Мария Александровна.
— Товарами для красоты, — пришлось ответить, потому как мне показалось, что женщина испугалась, что я тоже в чайное дело полезу.
Впечатление оказалось верным, потому что после моего объяснения госпожа Голощёкина выдохнула, напряжение спало, и нас с Елисеем даже пригласили выпить чаю.
Елисей незаметно сделал мне знак, что соглашаться не стоит, да я и сама не горела желанием, понимая, что сейчас продолжиться выуживание информации, а я пока не готова была всем делиться.
Чтобы не обижать Марию Александровну пообещала заехать к ней в ближайшие дни … на чай.
Название для лавки я придумала ещё несколько дней назад, а сегодня мы Елисеем договорились, что он закажет вывеску.
Лавка у меня будет называться «Золотой мёд».
Елисей одобрил:
— Люди любят всё золотое. Повесим сразу. как будет готово, пусть люди привыкают.