Незапланированной бане обрадовались все отставники. И капрал попросил нас с Верой не выходить на задний двор.
— Фаина Андреевна, там же речка, ну из бани-то в речку хорошо, — проговорил старый капрал, — но вот вам рано на такое смотреть
Я улыбнулась и пообещала, что мы подглядывать не станем.
А Порываева Кузьма после ужина проводил в выделенную ему комнату во флигеле, и уже через полчаса пришёл и доложил:
— Хозяйка, гость-та ваш, спит, что сурок, только носом свястит.
На следующий день в город поехали все вместе. Конечно, двуколка была перегружена, лишних скаковых лошадей у меня не было, поэтому Ивану пришлось ехать вместе с кучером. А мы с Алексеем Сергеевичем сидели рядышком. Возможно, это было не совсем приемлемо, зато было удобно разговаривать, а учитывая, что при нашем знакомстве, я вообще на его груди в обмороке лежала, то путешествие в двуколке выглядело весьма скромным.
Нас сопровождала охрана. Капрал выделил трёх верховых, двое отставников и Азат, как и в прошлый раз.
— Вам бы выезд купить или заказать, Фаина Андреевна, — констатировал очевидное Алексей.
Иван, обернувшись с облучка, и, как только расслышал, сообщил, что всё уже заказано, через неделю будет готово.
Я не могла нарадоваться на своего нового управляющего, потому как оказалось, что он мне и законника нашёл, именно поэтому я сегодня ехала вместе с мужчинами.
Да и ещё хотела зайти к Пришельцеву, узнать, есть ли новости по делу брата, да ещё и про наших «лиходеев» спросить.
Законника Иван Киреев подобрал сам, потому как забраковал семейного законника штабс-капитана Орлова, выяснив по своим каналам, что этот законник обслуживал в основном очень богатых людей, или аристократов, брал дорого, но особо проблем не решал, везде кичился только своими клиентами.
Мне же Иван посоветовал обратиться к законнику попроще, имя у него было приятное, звали его Николай Николаевич Головко, и работал он с клиентами не такого высокого общества, зато в законах хорошо ориентировался, и исключительно на собственном уме имя себе сделал.
Законник был молод, опрятен и серьёзен. Я ему описала свою ситуацию, дала для ознакомления папку с документами, которые мне передал Аркадий Данилович. Николай Николаевич выслушал меня, всё внимательно посмотрел и спросил:
—Ну, а сами-то вы что думаете? За матушку свою будете платить?
Я ответила честно:
— Не имею ни малейшего желания, поскольку с матушкой моей давно не виделась. Бросила она меня умирать, посчитав что у неё есть другие дела.
— А готовы ли вы к серьёзному шагу? — загадочно прозвучало от законника
— Смотря к чему, — осторожно ответила я и нахмурилась, — поясните.
—Ну, так ваше дело выиграть можно - сказал Николай Николаевич, — только тут такое, матушку вы свою от себя отделяете, лишаете её защиты рода. Долги остаются на матушке, вам же придётся выплатить только проценты.
Я подумала, что такой вариант мне бы подошёл, но не может же быть без но…
И Николай Николаевич продолжил:
— Но, в этом случае, репутация вашей семьи может пострадать.
— Каким же образом? — недоумевая, спросила я.
— Суммы долга больно большие, поэтому, как только вашу матушку найдут, у неё будет две недели на то, чтобы оплатить, а не оплатит, сядет в долговую тюрьму.
— А есть ли ещё варианты? — поинтересовалась я, чтобы точно понимать, что выбрала оптимальный.
— Есть, — впервые за весь разговор улыбнулся серьёзный законник Головко, — договариваться с кредиторами.
Я сразу представила себе, как иду договариваться с князем Дуловым, а он мне снова делает непристойное предложение. И я подумала, что в тюрьму, это, конечно, неприятно, и неизвестную женщину было, конечно, жалко, но себя и Полину было жальче гораздо больше.
Поэтому я кивнула Николаю Николаевичу и сказала:
— Вариант с исключением из рода меня устраивает, действуйте.
После законника поехала к Пришельцеву. Время у меня до встречи с Иваном и Алексеем было. Встретиться мы с ними договорились в моей новой лавке. Я ещё к мадам Голощёкиной хотела зайти, поздороваться. Всё же она мне рекламу делать будет, да и в принципе тётка незлобивая.
В отделение сыска прошла вместе с охраной, по пути к кабинету Пришельцева в отделении царила всё та же суета, было натоптано и накурено.
Постучавшись и услышав, что можно проходить, я открыла дверь кабинета.
Пришельцев был не один. На столе стояла бутылка тёмного стекла и два пустых пузатых бокальчика.
— Фаина Андреевна, — Александр Петрович, поднялся из-за стола, — а я как раз про ваше дело и рассказывал Аркадию Никифоровичу.
И сразу же представил меня:
— Стрешнева Фаина Андреевна, сестра убитого дворянина Стрешнева.
Мужчина с примечательными усами приподнялся и коротко кивнул:
— Кошко Аркадий Никифорович,
Пришельцев посмотрел на меня, увидел, что я никак не реагирую и добавил:
— Аркадий Никифорович гений российского сыска
Я вспомнила, именно про него мне писал Порываев в письме, и именно он собрал столько документов.
Любопытно, что «гений сыска» не стал как-то кокетничать и отнекиваться, только усы погладил да в них же и усмехнулся такому представлению.
— Приятно познакомиться, — сообщила я, — надеюсь, что с вашей помощью удастся разгадать это загадочное преступление, — после повернулась к Пришельцеву и спросила:
— Александр Петрович, а что там наши лиходеи и староста Мирон?
Лицо Пришельцева потемнело, он нахмурился, взглянул на Кошко, потом на меня и сказал:
— Лиходеев ваших уже по этапу отправили, а вот староста…
И Пришельцев на пару мгновений замолчал.
Я тоже молчала, хотя так и хотелось поторопить.
Пришельцев вздохнул и всё-таки сказал:
— Мирон Никиткин был найден вчера утром в камере мёртвым. Удушился, стало быть.
— Что, сам удушился? — не поняла я и переспросила
Кошко усмехнулся, а Пришельцев подвигал бровью и кивнул:
— Вроде как сам… Только вот чем, так и не нашли.
Глава 29
Я переводила взгляд с одного мужчины на другого. Вот уверена, что один вправду гений сыска, другой тоже не первый день преступников ловит.
— То есть вы уверены, что кто-то пробрался в тюрьму и задушил Мирона? — задала я прямой вопрос.
— К сожалению, да, Фаина Андреевна, — ответил мне Пришельцев. — Только вот Мирон не в тюрьме сидел, а для следственного эксперимента был перевезён сюда, в отделение, и находился в комнате временного содержания.
— А что за эксперимент? — поинтересовалась я.
— Опознание, Фаина Андреевна, — Пришельцев был немногословен, и моё терпение тоже не безгранично, поэтому я собиралась задать ещё вопрос. Но сидевший молча Кошко вдруг странно потянул носом и сказал:
— Не надо вам пока знать, барышня. Не задавайте нам вопросов.
Слова так и застряли у меня в горле: «Надо же, строгий какой, да ещё барышней обзывается». И вдруг пришла ещё мысль: «Он же документы по мне собирал для Порываева, и у него, скорее всего, создался определённый образ Фаины Стрешневой, отсюда и "не лезьте" и барышня"».
Я встала:
— Хорошо, я не стану задавать вопросов. Но, господа, моего брата убили почти полгода назад. Я сама пришла в себя только чудом после покушения. А ответов у вас до сих пор нет.
Я направилась к двери, на выходе обернулась и, усмехнувшись, произнесла:
— Надеюсь, что ваш гений поможет сохранить мою жизнь.
И с таким удовлетворением увидела, как вытянулись лица сыскарей. Так-то… а то «барышня».
Вышла и привалилась к двери. Всё же понервничала, адреналинчику хватанула.
***
Между тем в кабинете
— Это не Фаина Стрешнева, — заявил Кошко Пришельцеву.
Александр Петрович даже ус прикусил от неожиданности:
— Как это не Фаина Стрешнева? Она самая.
Пришельцев даже достал папку с делом дворянина Стрешнева, куда уже была вложена страница о Фаине.
— Вот, Аркадий Никифорыч, смотри, здесь и фотокарточка её имеется.
Но Кошко отмахнулся:
— Да знаю я её фотокарточку. Да только психологический портрет не совпадает. Вот.
И Кошко вытащил из большого чёрного портфеля папку в жёстком переплёте. Кто когда-то работал с детективом Кошко знал, что если дело попадало в эту папку, то не выходило оттуда, пока не было распутано.
И вот из этой знаменитой папки и вытащил Аркадий Никифорович другую папочку, ещё не толстую, но уже и не тонкую, что указывало на то, что делом этим Кошко занимался уже какое-то время, вот и материала поднабралось.
«Девица Стрешнева характера тихого, полностью подчинена своей матери, Стрешневой Марии Игнатьевне. Голос тихий, образование домашнее, слабое. Читала много французских романов, мечтала о семье».
Зачитал Кошко характеристику Фаины Стрешневой и посмотрел на Пришельцева:
— Ну и как, Александр Петрович, похожа?
Пришельцев отрицательно покачал головой.
— То-то и оно, — проговорил задумчиво гений сыска Российской империи. — Нюхом чую, что-то здесь не то.
***
А я и не слышала, что двое сыщиков обсуждали мою скромную персону. В холле перед кабинетом меня дожидалась моя охрана.
И один из отставников спросил:
— Что? Крутенек сегодня Александр Петрович?
— Крутенек, — не стала я вдаваться в подробности. Но отметив, что со мной Пришельцев обходился всегда по-доброму.
Поехали в лавку, там меня уже дожидались Алексей с Иваном.
Алексей с удивлением рассматривал две разные половины лавки.
— Фаина Андреевна, похоже на цирюльню, только очень красивую, — сказал Порываев.
Я начала ему рассказывать свою задумку, но Алексей меня перебил:
— Да, Фаина Андреевна, Иван мне немного рассказал. И скажу честно, идея весьма необычна. Как и остальные ваши идеи, — он лукаво улыбнулся. — Но у меня вот какой вопрос: Кто здесь будет оказывать услуги?
— Здесь не будет услуг, Алексей Сергеевич. Это кресло с зеркалом для антуража. Здесь мы будем проводить наши презентации, давать возможность дамам познакомиться с нашей продукцией.