Глава 36
Алексей Порываев прожил у нас в имении ещё три дня. За это время мы успели обсудить финансовое партнёрство, доделать несколько вариаций шоколада и карамелек, в общем, не теряли времени даром.
И ещё, вчера вечером Алексей с Иваном заговорщически улыбаясь, ушли куда-то сразу после ужина, а когда вернулись, то в руках Алексея была корзинка.
Алексей поставил корзинку на середину гостиной, куда нас всех, включая Полинку попросил собраться, Поля, конечно, не выдержала, вырвала ручку и подбежала к корзине первая и вдруг повернулась, посмотрела на меня хитрыми глазками и, наклонившись, стала тискать сидевшего там довольно крупного большелобого щенка.
Он был белый и лохматый с толстыми лапками.
— Полина, это вам, — сказал Алексей, серьёзным тоном, и, обернувшись ко мне добавил, — это южнорусская овчарка*, вымахает вам по пояс будет, надо обязательно дрессировать, Фаина Андреевна, лучше охранника потом не найдёте.
(*На самом деле южнорусская овчарка была выведена в Советском Союзе.)
И Полинка, как будто взрослая барышня, присела в книксене. Так забавно это смотрелось, что все поневоле заулыбались, но Алексей остался серьёзен. А я подумала, что Алексей вроде бы мельком сказал о собаке, а всё же не забыл, и подарок сделал. На душе стало тепло.
Вечером третьего дня мы сидели с Алексеем на террасе. Это уже стало почти традицией, когда все укладывались спать, я выходила на воздух, и там всегда был он. Мы разговаривали.
Сегодня обсуждали то, что в имении наконец-то навели порядок в учёте. Я даже порадовалась, что Алексей Порываев был здесь сам, по крайней мере, он с Киреевым сразу всё обсудил, посмотрел, куда расходовались деньги, и, надо сказать, был удивлён, что ни одного лишнего рубля впустую не израсходовали. И, кстати, тот самый процент, о котором мы с ним договаривались, действительно регулярно перечислялся на мой счёт.
— Благодарю вас за это, — сказала я, — эти деньги мне очень пригодились.
— Не нужно ли вам ещё? — тут же спросил он.
Но я была осторожна. Конечно, с Алексеем Порываевым мы как будто были на одной волне, и, признаться, он мне даже нравился как мужчина, но я всё ещё плохо понимала, как здесь, в этом времени, всё устроено, все эти условности, сословности... Поэтому решила пока не спешить и отказалась.
Тем не менее, у меня возник вопрос:
— Алексей, а откуда вы берёте капиталы на строительство фабрик?
— Это рабочий капитал, — ответил он, похоже, что, не удивившись этому вопросу, — скапливается из прибыли. Я же, Фаина Андреевна, всю прибыль пускаю на развитие.
— А акционерное общество? — спросила я, совершенно не подумав о том, что такой формы собственности здесь ещё могло и не быть.
По округлившимся глазам Порываева поняла свою ошибку, в этой реальности о таком ещё не слышали. Но Алексей всё-таки был прогрессивным предпринимателем и поэтому я выдохнула, когда он чуть нахмурился, и потом посмотрев на меня, воскликнул:
— Ну Фаина Андреевна, не ожидал! Я как-то слышал, — задумчиво добавил он, — в Нью-Йорке была попытка собрать деньги на открытие бизнеса.
— Вот, — оживилась я, — именно это я и имела в виду. Я тоже об этом где-то читала. Почему бы не сделать такое здесь?
Он посмотрел на меня внимательно:
— А как?
Я кратко описала механизм выпуска бумажных облигаций. Сама в этом не особо хорошо разбиралась, но знала, что бывают акции привилегированные и простые, поэтому объяснила то, что знала.
Порываев задумался:
— Надо обмозговать... Фаина Андреевна, а если понадобится поговорить с кем-то ещё, скажем, с руководителем банка, вы сможете?
— Почему нет? Только не просто так, — добавила я, — у меня хозяйство, я идеи просто так не раздаю.
Он вздохнул, но понимающе улыбнулся:
— Да, конечно, я понимаю. Вижу, хозяйство…
Почему-то мне стало неловко за свою меркантильность, и я добавила:
—Я, Алексей Сергеевич, такими вопросами просто так заниматься не могу, потому как это ведь деньги, и не малые.
Потом разговор плавно перешёл на шоколад, и мы обсудили патент на «Тоблерон», который Алексей хотел назвать "Улыбка Золотой Принцессы". Я посоветовала сократить название до «Золотая улыбка» или просто «Улыбка», но мне показалось, что ему очень хотелось, чтобы в названии непременно было слово принцесса.
В заявке на патент предполагалось указать меня, как основного держателя, а Алексей Сергеевич Порываев получал от меня исключительное право на использование, сначала на два года, но с возможностью продления до пяти. Я подумала, что этого срока ему точно хватит.
И только в самом конце разговора, когда глаза уже слипались от усталости, Алексей вдруг сказал:
— Ехать мне пора, Фаина Андреевна. Дела ждут.
Я замолчала. Мы оба понимали, что многое осталось недосказанным, между нами. Но никто не говорил о чувствах, мы обсуждали исключительно дела. Даже молчание между нами не было неловким. Просто... как будто немой разговор.
Неожиданно Алексей заговорил снова, на этот раз — о деньгах:
— Знаю я, что ситуация у вас непростая, после того как ваша матушка наделала долгов. Знаю также, что не возьмёте, но... если случится так, что придётся, знайте, что я всегда вам помогу.
— Спасибо большое, Алексей, — я так растрогалась, что он об этом заговорил, что еле удержалась, чтобы голос не задрожал, — постараюсь обойтись своими силами. Тем более, жду заключения от законника. Он говорил, что если матушку свою из рода выведу, то и задолженность мне будет не страшна.
Но меня волновали не долги, с этим уже понятно, что было делать. Мне не хотелось, чтобы Алексей уезжал, у меня были на него планы.
— А что вы так рано уезжаете? Может, остались бы ещё на несколько дней? Вон, Раиса Леонтьевна с Михаилом Ананьевичем большой приём устраивают, все видные люди города будут, купцы… Может, и деловые связи удастся обсудить.
Я улыбнулась, ожидая ответа, потому как, если честно, рассчитывала, что пойду с кавалером, со своим партнёром по бизнесу. Но Алексей покачал головой:
— Фаина Андреевна, не могу больше. Договоры, документы, всё ждёт. Подписывать надобно.
— А разве у вас нет управляющего, который мог бы заняться этим за вас? — удивилась я. — Неужели вы мне своего отдали?
— Ну, Иван… он не совсем был управляющим, — смутился Алексей. — Он скорее помощник. Ему расти надо. Как раз у вас опыта наберётся.
Алексей улыбнулся:
— А управляющего у меня и правда пока нет, — ответил он. — Сам вынужден заниматься.
И вот в этот момент я, сама не понимая, зачем, вслух сказала:
— Жалко, что вы уезжаете.
Он посмотрел на меня долгим взглядом, ничего не говоря, молча, но в этом молчании было всё.
И вот в этот момент я подумала, что всё-таки сказала это сама, да ещё и первая, но не жалею.
Глава 37
Алексей уехал на следующий день после нашего разговора. Его поезд на Москву отходил вечером, поэтому мы не стали его задерживать. Устроили прощальный обед, в узком кругу, и Алексей уехал, пообещав вернуться как можно скорее. Детектива Кошко он забрал с собой. Тот, по каким-то причинам хранил загадочность, и так и не поделился удалось ли ему что-то обнаружить новое в деле после того, как он несколько дней не вылезал из деревень.
Я понимала, что Алексею важно быть там, где находится его основные дела, тем более что он ехал запускать новый продукт, но мне так не хотелось его отпускать, что я даже пошла на хитрость и сказала:
— У меня есть ещё «задумка» рецепта конфет, и, как только вы приедете в следующий раз я вам её расскажу.
Алексей улыбнулся и понизив голос, сказал:
— Я и так, Фаина Андреевна, дни буду считать до возвращения.
На приём мне всё-таки пришлось поехать одной.
"Одной" — не значит без сопровождающего, я уговорила Веру Евстафьевну составить мне компанию. Но из неё партнёр для приёма получился так себе. Иногда мне казалось, что Вера в лаборатории и Вера в обществе — это две совершенно разные женщины.
В лаборатории Вера превращалась в красивую, умную, уверенную в себе женщину. Но стоило ей попасть в общество, особенно если там присутствовали мужчины, как она сразу сжималась, сутулилась, опускала голову и старалась стать незаметной, что при её росте было весьма затруднительно.
Я пыталась поговорить с ней об этом много раз, но мне ни разу не удалось довести этот разговор до конца. Вера всякий раз она стремилась его поскорее закончить и, кажется, даже не слушала, что я говорила. Но я не оставляла надежды когда-нибудь вытащить наружу ту умную и обаятельную Веру, которую видела в лаборатории.
Тем не менее, на приём к Раисе Леонтьевне Вера со мной всё-таки поехала. Выезд у нас был замечательный, поскольку теперь у нас была собственная карета, и запасных лошадей мы тоже купили. Как и обещал Иван Киреев лошадок привезли прямо в имение с конезавода.
А в день отъезда Алексея, мне тем же вечером пришла записка от штабс-капитана Петра Орлова, который спрашивал, буду ли я на приёме и смогу ли задержаться ещё на один день, чтобы он мог взять билеты в театр Екатеринбурга, куда приезжал знаменитый тенор.
Я посмотрела на Веру и подумала: а почему бы и нет? С одной стороны, задержаться мы могли. Не хотелось Полину одну надолго оставлять. Но с собой брать её тоже не хотелось. И я и Вера, мы будем заняты. В доме Нурова будет полно гостей, получится, что Полина будет с какой-то няней в доме болтаться, ни погулять, ни побегать. А погода стояла такая хорошая, солнечная, тёплая, они с Дуней много гуляли. Я поговорила с Дуней, сможет ли она остаться, не уходить домой, пару ночей, та только улыбнулась:
— Да не волнуйтеся так, барышня, оставляйте девочку. Присмотрим, всё будет хорошо.
В общем, на всякий случай приготовились мы с Верой ехать на две ночи.
Через несколько дней планировалось открытие магазина. Я сразу решила открыть обе его части: торговлю мёдом и демонстрацию эликсиров красоты. Изначально казалось, что мы не успеем, но благодаря тому, что Иван подобрал хороших работников, у меня появилась такая возможность.