***
Князь Дулов
Князь Дулов после приёма отправился в дом, который ему любезно предоставил купец первой гильдии, с коим он вот уже год состоял в партнёрстве, давая тому преимущество пользования титулом партнёра для обозначения ряда своих премиальных товаров.
К слову, сам купец уже не знал куда от такого партнёрства деваться, он уже и не рад был, что заключился, потому что процент князь брал высокий, а выхлопу был пшик.
Князь Дулов вовсе не был настолько пьян, как показалось Фаине и остальным гостям, и в целом князь был весьма доволен, как прошёл вечер. Всё что он собирался сделать, он сделал. Человек его теперь будет пользоваться доверием у молодой и неопытной Фаины Стрешневой. А как он ловко вывел её на личную встречу, князь даже собой загордился.
И скоро и сама девица, и всё её имущество, включая землю, достанется ему.
У Игнатия Ивановича даже ладони вспотели, когда он представил свой триумф. Особенно над тем, кто мечтает эту землю у девицы купить или отобрать. Князь Дулов до сих пор не мог понять, зачем такому и так влиятельному человеку эта земля.
Вот только князь Дулов точно знал, что тот, кто хочет землю Стрешневых никогда и ничего не делает без причины.
***
Пока Фаина отплясывала кадрили, Алексей Порываев ехал в поезде вместе Аркадием Никифоровичем Кошко.
Мужчины пили чай, из стаканов в серебристых подстаканниках и разговаривали.
— Получается, Аркадий Никифорович, что ничего толком вы в ни в деревнях, ни в городе не обнаружили? — спрашивал Алексей детектива
— Ну отчего же, — прихлебнув чаю, и немного обжегшись, ответил Кошко, — всё что надо узнал, несмотря даже на то, что срок минул немалый со дня преступления.
Алексей даже подался чуть вперёд:
— Поделитесь?
Кошко улыбнулся в пышные усы:
— Откройте старику, у вас личный интерес, или деловой, Алексей Сергеевич?
Алексей Порываев замолчал, не желая обсуждать с нанятым сыщиком личную жизнь, но Аркадий Никифорович Кошко не зря считался лучшим сыскарём империи, он прекрасно заметил, и как Алексей Порываев смотрит на дворянку Стрешневу, и то, что и деньги заплатил немалые за расследование.
— Ну-с, не хотите, как хотите, а только вот, что я вам скажу, — и Кошко пристально взглянул на Порываева, — если девица Стрешнева вам дорога, забирайте её из этого имения и везите в Петербург или в Москву, венчайтесь, рожайте детишек, потому что там, жизни не дадут ни ей , ни вам, если решите вместе быть и жить на той земельке.
Алексею стало не по себе, и он даже с тоскою посмотрел в окно, но за окном была темнота, да и прыгать с поезда было чревато.
— Почему? — выдавил он из себя, глядя на невозмутимого Кошко
— Доказать пока не могу Алексей Сергеевич, но сдаётся мне, что золотишко там всё-таки есть, и немалое.
Глава 41
Фаина
На встречу с князем я всё-таки пошла. Решила, что если он снова начнёт меня провоцировать, или что-то пойдёт не так, тогда изображу нервический припадок, а с Николаем Николаевичем договорились, что он подаст мне знак. В любом случае это будет выглядеть гораздо более уместно, чем если сейчас, в скором порядке, бежать предупреждать князя Дулова о том, что я не приду.
Договорившись обо всём с законником, решила заехать в свой магазин. Порадовалась, что всё было готово к открытию. Любопытно, что Иван Киреев уже был там, увидев меня, немного смутился и произнёс:
— Фаина Андреевна, я вот пораньше уже приехал и подумал, что к вам-то ещё рано. Вот заехал в лавку посмотреть, как здесь всё организуется.
Я улыбнулась:
— Я даже рада, что ты сначала дело сделал, а уж потом ко мне на доклад.
Мы с Иваном вместе ещё раз обсудили, как должно пройти открытие «Золотого мёда», после чего я кратко рассказала Ивану, что вчера произошло и сказала:
— День у нас сегодня непростой. Сейчас мы вместе поедем в дом градоначальника, там вскоре будет встреча с князем Игнатием Ивановичем Дуловым. Встреча может закончиться непредсказуемо. Наша задача на этой встрече, выслушав претензии князя, и подтвердить свою позицию.
Иван отнёсся серьёзно к планирующейся встрече, спросил:
— Фаина Андреевна, может что-то надо определённое сказать или посчитать?
— Нет, Иван, — одобрительно улыбнулась я, —вы, ты и Вера, может, даже ни одного слова не произнесёте, но имея вас с законником Головко за спиной, мне будет спокойнее.
Когда мы прибыли в дом Нурова, мне передали несколько записок. Одна из них была от Петра Васильевича Орлова, он всё ещё не оставлял надежды, что я в этот вечер снова останусь в Екатеринбурге и окажу ему честь, согласившись пойти с ним в Оперу на известного столичного тенора. Ещё одна записка была от сослуживца Петра Васильевича, ротмистра Диваева, который, видимо, в пику своему другу, приглашал меня в ту же самую Оперу на того же самого тенора. Мне не нравилось это офицерское противостояние, уж слишком напоминало соревнование, хотя со стороны Петра я таких нахальных выпадов, как от ротмистра не заметила. Но, возможно, что я была не объективна.
Далее была записка, которая в целом была адресована не мне, а Вере. Я читать её не стала, сразу передала ей. Написал её некий Владимир Иванович Милонов. Взглянув на Веру, на щеках которой вспыхнул румянец, я спросила:
— А не тот ли это приятный молодой человек, с которым ты отплясывала котильон?
— Фаина Андреевна, не смущайте меня, — попросила Вера, ещё больше порозовев, из чего я сделала вывод, что розовеет она не от смущения, а от того, что рада, что ей написал понравившийся мужчина.
— Вера, ну кто же тебя смущает? Наоборот! Расскажи, если не секрет, — я была рада, что нашёлся человек, способный заставить порозоветь от удовольствия строгую и, увлечённую исключительно работой, Веру Богдановскую.
Оказалось, что да, это действительно тот самый молодой человек. У него своё адвокатское бюро, семейное, он помогает отцу. Но и сам уже заработал себе имя, в городе пользуется уважением. И он тоже приглашал Веру Евстафьевну в Оперу.
— Вера, а ты хочешь пойти в оперу? — спросила я.
Вера снова вспыхнула, но ответила разумно:
— Одна я в городе не останусь, да и вечерних туалетов мы с вами не брали, чтобы в Оперу ходить. Если только вы сами хотите...
— Это верно, — согласилась я, — ну, раз не брали, тогда и думать не о чем. Но ответ своему Милонову всё-таки напиши.
— И вовсе не мой он, это что это вы обо мне подумали, Фаина Андреевна! — возмутилась Вера.
— Ничего я не подумала, — сказала я, — почему бы не ответить? Если он умный, то поймёт.
Вера промолчала, но я заметила, что письмо от Милонова она положила в карман.
Время до встречи с князем Дуловым прошло незаметно. И вот мы уже сидим в большом, красиво обставленном кабинете Михаила Ананьевича Нурова, главы города Екатеринбурга, в ожидании князя Дулова.
Но прошло уже полчаса, как мы сидим, а князь так и не появился.
Михаил Ананьевич посмотрел на меня и спросил:
— Фаина Андреевна, вы не отменяли встречу?
— Нет, конечно, — сказала я.
— Тогда не понимаю, — сказал Михаил Ананьевич, — сейчас кого-нибудь пошлю за князем, — и вызвал своего помощника, Елисея.
Тот, увидев меня, улыбнулся, поздоровался, и получив задание от своего хозяина, быстренько вышел из кабинета, пообещав вернуться как можно скорее.
Мы же пока решили выпить ещё чаю с пряниками. Дело шло к обеду, все проголодались. Даже Раиса Леонтьевна зашла, спросить, когда мы закончим и останется ли кто на обед.
Супруга Нурова зайдя в кабинет с удивлением увидела, что мы так и сидим, все те, кто был с утра, а новых лиц не появилось.
А примерно через двадцать минут в кабинет снова вошёл Елисей. Лицо у него было несколько растерянное. И скоро стало понятно почему.
Вслед за ним вошли приставы из отделения сыска Екатеринбурга. И самым последним зашёл Александр Петрович Пришельцев, сам глава екатеринбургского сыска. Увидев нашу компанию, мне показалось, что он удивился, покашлял в кулак, огладил свои усы.
И у меня появилось неприятное предчувствие, которое тут же и оправдалось.
— Господа, — тихо произнёс Пришельцев, — князь Игнатий Иванович Дулов приехать не сможет. Сегодня ночью он был найден мёртвым в квартире, в которой временно проживал.
В кабинете возникла странная, напряжённая тишина. Позади я услышала судорожный вздох, это Вера не выдержала и ахнула. Первая мысль, которая у меня мелькнула, была гадкая: «Туда ему и дорога». Но на самом деле я такого ему не желала.
— Когда его обнаружили? — спросил Нуров, поднявшись.
— Утром. Слуга, которого князь отпустил на ночь, пришёл и нашёл его лежащим в гостиной без признаков жизни. Вызвал нас. И мы как раз проводили первичные мероприятия, когда прибыл ваш помощник, — ответил Пришельцев, кивнув в сторону Елисея.
Елисей растерянно закивал головой.
— Он сообщил, что у вас на полдень было договорено о встрече. Вот решили приехать и переговорить, — пояснил Пришельцев.
— Да, это так и есть, — сказал Нуров, — на полдень договаривались.
Пришельцев, которому так и не предложили присесть, подошёл к столу и сел сам:
— Михаил Ананьевич, не возражаете, задам несколько вопросов.
— Конечно, — ответил Нуров, — задавайте, Александр Петрович.
— Кто из вас последним видел князя Дулова? — спросил Пришельцев.
Мы с Нуровым пожали плечами. Кто видел последним? Когда гости разъезжались с бала, наверное, все видели. Да и князь тоже уехал, и был тогда живёхонек, даже лицо у него было довольное.
— Могу я получить список гостей с бала? — попросил Пришельцев.
Михаил Ананьевич попросил прийти супругу.
Пришельцев повторил свой вопрос, предварительно раскланявшись перед Раисой Леонтьевной, не забыв отвесить незатейливый комплимент.
Раиса Леонтьевна послала за своим секретарём, и тот принёс полный список приглашённых и присутствовавших. Его тут же передали в руки главы сыска.