Когда все телеграфные сообщения отбили, в Красноуфимск написали, что нужен экипаж, чтобы до Ревды доехать, а Ивану в Екатеринбург отправили, чтобы они мне в Ревде встречу обеспечили, я пошла собирать вещи, и даже из багажного вагона чемодан мой принесли.
И вот тебе сервис, меня прямо возле вагона встретили с грузчиком, и почтовая карета уже стояла недалеко от здания вокзала.
Извозчик поинтересовался, буду ли я что-то есть. Я отрицательно помотала головой и сказала:
— Некогда нам есть, нам надо очень быстро ехать.
Извозчик недовольно поджал губы, а я про себя подумала: «Времена другие, транспорт другой, а «возчики» везде одинаковые». И мы поехали, но надо отдать должное ехали мы и вправду быстро.
Я оценила всю прелесть езды… в том экипаже, который сделал Иван, потому что в этой почтовой карете меня растрясло так, что за четыре часа поездки мне казалось, что во мне не осталось ни одной целой косточки, что всё перемешалось и теперь будет трудно меня обратно собрать.
Но зато доехали мы ничуть не медленнее, чем на поезде. Единственная проблема такого транспорта, конечно, была в том, что сейчас, в хорошую погоду, он мог ехать быстро, а вот когда начнётся настоящая осень или зима, то, конечно, поезд останется самым быстрым средством передвижения.
В Ревде меня уже ждал отряд охраны, и, когда мы подъехали к зданию почты, то извозчик даже напугался, увидев там представителей черкесского полка. А уж когда Азат подскочил и открыл мне дверцу кареты, то бедняга-извозчик не знал, то ли ему за палку хвататься, пассажирку отбивать, то ли кричать: «Помогите!»
Ну я пожалела бедного дядьку, и сказала ему: — Не волнуйтесь, это моя охрана.
Мужик перекрестился: — Это от кого же вас надо охранять, что у вас охранники такие?
— Да есть от кого, — сказала я.
Мужчина посмотрел на меня с подозрением, но мне было некогда думать о том, какие мысли бродят в голове извозчика. Кивнув ему на прощание и дав пару монет «на чай» за скорость, я повернулась к Азату и спросила: — Азат, как же так? Что там произошло?
Из путаных объяснений я поняла следующее, что Полинка, так и не дождавшись, что я схожу с ней за грибами (вот же я дура, наобещала ребёнку и не сделала), уговорила Кузьму отпустить её с девочками в лес. Кузьма, конечно, с ними пошёл, но у него же ноги больные, и в какой-то момент его оставили сидеть на пенёчке, а сами разбрелись по лесу. А уж когда через пару часов трое из пятерых вышли и говорят ему: — А что, Дуняша с Полиной не приходили?
— Нет, — сказал Кузьма.
Так-то оно и выяснилось, что девчонки, похоже, в лесу заблудились. Но мне было сказано, что капрал Васильев развернул поисковую операцию, согнал людей с деревни, и что они там лес прочёсывают. Через три с лишним часа мы были в имении, уже темнело, и я очень надеялась, что когда мы прибудем, Полинка уже будет дома. Но когда я увидела бледное лицо Ивана Ивановича, то поняла, что радостных вестей нет.
— Виноват, Фаина Андреевна. Не уследил, — повинился капрал
— А где Кузьма? — спросила я.
— Слёг Кузьма... Сердце прихватило.
Я подумала: «Вот ещё не хватало, чтобы с Кузьмой непоправимое случилось!»
Капрал уверенным голосом сказал: — Найдём, Фаина Андреевна, найдём, цепью идём, да ещё и деревенские собак взяли. Самое главное, чтобы девочки к болотам бы не свернули...
Мне стало совсем дурно.
— К каким болотам, Иван Иванович?
— Так деревенские говорят, что в пяти верстах место есть дурное. Там постоянно кто-то пропадает. Говорят, болото там... Ну, так деревенские обходят стороной, — неуверенно произнёс капрал, но, заметив, что у меня помертвело лицо, добавил:
— Да это далеко, не могли девочки так далеко уйти!
— Я тоже пойду искать, — сказала я.
— Да куда же вы пойдёте-то, Фаина Андреевна? Ночь на дворе! — возмутился Иван Иванович.
— Ночь?! У меня ребёнок там, в лесу! — сказала я тоном, не предусматривающим возражений. — Сейчас переоденусь и пойду.
Капрал Васильев вздохнул, поняв, что спорить со мной бесполезно. Я, решила, что одеваться надо так, чтобы было удобно, надела юбку-штаны, тёплую кофту, удобную обувь и вышла:
— Пошли. Будем искать.
— Фаина Андреевна, как бы нам потом самим вас не пришлось искать, — капрал предпринял ещё одну попытку оставить меня в доме.
— А вы, Иван Иванович, далеко от меня не отходите, и не потеряете, — парировала я.
***
Ходить ночью в лесу, то ещё удовольствие. Ничего не видно, куда идёшь, хорошо, что нас действительно было много, человек тридцать, и многие с факелами. Мы рассыпались цепью. Я старалась держаться рядом с Иваном Ивановичем. Самым сложным было не споткнуться и не упасть, пару раз чуть было не свалилась, но удалось удержаться. Лес ночью и лес днём — это два совершенно разных места. Ночью казалось, что ветки кустов и деревьев так и стараются ухватить тебя, побольнее ударить или не пустить туда, куда тебе нужно дойти.
Мы шли и кричали:
— Поля! Дуня!
Искать какие-то следы в этой темноте было невозможно, поэтому надеяться оставалось только на то, что мы наткнёмся на девчонок. Когда прошло уже часа два, стало понятно, что либо мы идём не в ту сторону, либо девчонки нас не слышат, что представлялось невозможным, потому что мы шумели так, что мне казалось, что весь лес разбежался.
И тогда капрал Васильев сказал:
— Надо разбить лагерь, потому что возвращаться пока не стоит. Мы два часа будем возвращаться назад, а дети не найдены.
Он послал двух солдат, и они вместе с деревенскими отыскали поляну, на которой мы все собрались. Мужчины разожгли костёр, откуда-то появился котелок.
«Вот же запасливые искатели,» — с теплом подумала я.
И начался «военный совет»». Света было мало, и даже у костра было плохо видно, но капрал Васильев всё равно достал карту, и кто-то из деревенских стал ему помогать.
Иван Иваныч спросил у кого-то:
— А где эти болота?
Деревенские показали на карте:
— Вот сюда.
— Точно? — недоверчиво переспросил капрал.
Мужик пожал плечами:
— Так вроде, да, а так-то хто его знаить, видно плохо...
Капрал Васильев помолчал, покачал головой:
— Ну что, Фаина Андреевна, могу предложить только следующее: сейчас группы разделяются, и мы разбиваем лес на три направления. Идём не так, как шли широкой волной, а делаем три «волны». И в направлении болот пойдут только мужчины. Вас, уж простите меня, не возьмём.
Я вскинулась:
— Как это меня не возьмёте? А вдруг девочки там?
— Я больше, чем уверен, что они именно там. В остальных местах мы уже ходили, — сказал капрал Васильев.
Мне опять стало дурно.
— Да подождите вы, Фаина Андреевна, туда просто никто не ходит, и заблудиться там легче лёгкого. Но это не значит, что они в болото провалились.
Я начала задыхаться.
«Вот, Фаина, и тебе пришлось узнать, как выглядит паническая атака», — подумала я.
Вскоре мне удалось восстановить дыхание:
— Нет, Иван Иванович, я всё-таки пойду с вами. Ну не могу я оставаться и сидеть здесь!
Капрал попытался воззвать к моей сознательности:
— Так мне ещё придётся и за вами следить.
— Не надо за мной следить, — отрезала я, — я сама за собой послежу.
В итоге капрал Васильев ещё раз убедился в том, что спорить со мной бесполезно, особенно когда я в таком состоянии. Усилив нашу группу или «волну», как он её называл, ещё двумя деревенскими из самых смелых, потому что большинство наотрез отказалось идти в эту сторону, мы пошли в сторону болот.
Мы шли, и периодически кричали имена девочек. А крестьянский мужик, представившись Федотом, сказал, что летом туда часто ходят на эти болота, потому что там торф. А вот ближе к осени перестают ходит, потому как осенью такие места особенно опасны.
На мой вопрос: почему?
Он ответил, что выглядят они как зелёненькая, покрытая мхом равнина, берёзки там растут, клюковка… И человек даже какое-то время может идти и не замечать, что идёт по болоту, но в центре этой «полянки» может быть очень глубокая трясина.
Капрал Васильев прикрикнул на мужика:
— Ну что ты несёшь-то? Не видишь, барыня уже зелёная вся!
— Иван Иванович, как же это вы увидели, что я зелёная? Темно же! — возразила я, потому что мне надо было знать всё об этом месте.
— Я же слышу, как вы дышите, Фаина Андреевна. Ещё не хватало и вам тут с сердечным приступом свалиться, — сказал капрал и добавил: — Вы обещали, что за вами не надо приглядывать.
Я тяжело вздохнула:
— Не надо за мной приглядывать. Я сама дойду.
Но Федот оказался любителем поболтать, и я не стала его останавливать. Он рассказал, что в народе называют эти места Голубиной сопкой, и вот сразу за ней и начинаются болота.
Вскоре несколько мужчин, которые шли впереди, вернулись обратно.
— Дальше прохода нет, — сказал один из отставников. — Там болота начинаются.
Мы остановились и снова начали кричать. И вдруг услышали, как одна из собак залаяла...
Глава 77
Федот сказал:
— О! Это же мой Черныш кого-то нашёл, он на охоте всегда так меня зовёт.
— Кого нашёл? — спросила я.
— Ну-у… кого-то нашёл, — потянул Федот. — Сейчас узнаем, может, просто зайца увидел.
«Смешно, — подумала я, — ну какие зайцы ночью?»
Мы пошли на звуки лая, он раздавался немножко в стороне от того места, где мы находились, и вскоре вышли на небольшую полянку.
Нам открылась такая картина, что я чуть не расплакалась. В центре полянки сидел большой чёрный вислоухий пёс, рядом с ним маленький белый, и Полинка с Дуней.
— Вы что не откликались-то? — первым подбежал к ним капрал Васильев.
— А мы не слышали, — сказала Дуня, вытирая кулаками слёзы со щёк.
— Фая-я-я! — вдруг завизжала Полинка.
И я, подбежав, рухнула на колени, и не только потому, что так было удобнее малышку скорее к себе прижать, но и потому что ноги вдруг перестали меня держать, как будто всё это врем