Перед войной за независимость у американцев больше не оказалось очевидных врагов, Канада была захвачена, Франция и Голландия были подчинены, была, ещё, безусловно, Испания, однако она уже тогда ощутимо экономически слабела.
И связь, которая способствовала тому, что американцы воспринимают себя подданными английской короны — обрывается. Вместо этого, в голове у американцев появляется новая объединяющая идея — это идея новых объединяющих институтов, выигранной Войны за Независимость и, безусловно, идея демократии в Америке.
Если мы вернемся к де Токвилю, то мы вспомним его главную идею, что однажды везде, во всем мире станет настолько же прогрессивная демократия, как в Америке, и этому поспособствуют само население США. И здесь нужно упомянуть два фактора, которые де Токвиль считал основными, которые поспособствуют развитию демократии в Америке. Во-первых, это равенство стартовых возможностей, которая изначально использовалась в пуританских общинах. Де Токвиль писал: «Поскольку в Соединенных Штатах нет общего центра, в котором все должно неизбежно сводиться воедино, то здесь не возникает ни огромных столичных городов, ни громадных состояний, ни глубокой нищеты, ни внезапных революций.». То есть, децентрализация в США создает основательную стабильность, которая способствует тому, что в США создается экономическое равенство, и наоборот, равенство создает стабильность. Также, де Токвиль писал: «Никто не способен больше меня оценить все преимущества системы федеративного устройства государства. Я вижу в ней самый верный залог процветания и свободы человечества», что делает его сторонником федеративной системы США. Кстати, именно этой федеративной системы и благодарны тому, что в каждом штате абсолютно разное законодательство по вопросам ношения оружия.
Нужно вспомнить еще про одну вещь — это про вооруженные восстания, которые были абсолютно нормальной практикой, если мы затронем США того времени. Особенно стоит вспомнить восстание Шейса и Дорра.
Начнем с восстания Шейса. Восстание Шейса было вооруженным восстанием в Западном Массачусетсе и Вустере в ответ на долговой кризис среди граждан и в противовес возросшим усилиям правительства штата по сбору налогов как с физических лиц, так и с их торговли. Борьба происходила в основном в Спрингфилде и его окрестностях в течение 1786 и 1787 годов. Ветеран Американской войны за независимость Дэниел Шейс возглавил четыре тысячи повстанцев (называемых шейсит) в знак протеста против несправедливости в области экономических и гражданских прав. Шейс был батраком из Массачусетса в начале войны за независимость; он вступил в Континентальную армию, участвовал в сражениях при Лексингтоне и Конкорде, битве при Банкер-Хилле и битве при Саратоге и в конце концов был ранен в бою. Шейс и Дэй и другие лидеры повстанцев на западе организовывали свои силы, создавая региональные полковые организации, которые управлялись демократически избранными комитетами. Их первой главной целью был федеральный арсенал в Спрингфилде. Генерал Шепард вступил во владение арсеналом по приказу губернатора Болдуина и использовал его в своих целях.
В 1787 году повстанцы Шейса совершили марш на федеральную оружейную палату Спрингфилда в безуспешной попытке захватить ее оружие и свергнуть правительство. Федеральное правительство оказалось не в состоянии финансировать войска для подавления восстания, и поэтому сперва власти оказались в смятении.
Марш Линкольна положил конец крупномасштабному организованному сопротивлению. Главари, избежавшие захвата, бежали в соседние штаты, и очаги местного сопротивления продолжались. Некоторые лидеры повстанцев обратились за помощью к лорду Дорчестеру, британскому губернатору провинции Квебек, который, как сообщается, обещал помощь в виде воинов-могавков во главе с Джозефом Брантом. Однако в Лондоне на предложение Дорчестера было наложено вето, и мятежникам не оказали никакой помощи. В тот же день, когда Линкольн прибыл в Питершем, законодательное собрание штата приняло законопроекты, разрешающие ввести военное положение и наделяющие губернатора широкими полномочиями действовать против повстанцев. Законопроекты также разрешали государственным платежам возмещать расходы Линкольна и торговцев, которые финансировали армию, и разрешали набор дополнительного ополчения. 16 февраля 1787 года законодательное собрание Массачусетса приняло Закон о дисквалификации, чтобы предотвратить законодательную реакцию сторонников «милиционеров». Этот законопроект запрещал любые ранее признанные милицейские организации.
Если на Севере экономическое развитие шло по интенсивному пути развития, то на Юге — по экстенсивному, за счет бурного развития плантационного рабства.
Новый импульс развитию рабовладения, которое находилось в состоянии кризиса в конце XVIII века, был придан появлением новой товарной культуры — хлопка с длинным волокном, а также появлением хлопкоочистительной машины «Джин», изобретенной Э. Уитни. Хлопок стал основным сырьем для американской и английской хлопчатобумажной промышленности, ведущей экспортной культурой США (к середине 19 века хлопок составлял 60 % американского экспорта).
В результате рабовладельческая система органично «встроилась» в развивающуюся капиталистическую промышленность. Но южное общество было противоречивым и не укладывалось в модель ни буржуазного, ни рабовладельческого. Рабовладельческая плантация работала ради прибыли, т. е. была по своей природе капиталистической, но из-за дефицита рабочей силы использовала труд рабов; это обусловило появление элементов натурального хозяйства в жизни плантации. Юг отличался большей, чем Север, поляризацией общества, высокой концентрацией богатства и значительной долей бедных и безземельных.
Динамизм и географическая мобильность — характерная черта населения США — соседствовали здесь с кастовостью и социальной иерархичностью. Фигура плантатора была противоречивой: он являлся одновременно рабовладельцем и капиталистом, причем большую часть капитала направлял не на развитие промышленности в регионе, а на покупку рабов. Двойственной была и политическая система Юга — общеамериканская либерально-демократическая по форме, но рабовладельческая по содержанию. На Юге были приняты первые демократические конституции штатов США, провозгласившие всеобщее избирательное право без имущественного ценза (Кентукки, Теннесси), но политическая власть принадлежала рабовладельцам, составлявшим четверть белого населения региона. Несмотря на существование двухпартийной системы, политическая борьба была здесь слабее, чем на Севере, т. к. партийные разногласия были несовместимы с рабством, требовавшим единства всех белых, особенно в районах с численным преобладанием рабов (Южная Каролина, Миссисипи).
Противоречивость социально-политической системы отразилась на характере и психологии южанина. Рабство разрушало протестантские ценности; образ жизни плантаторов был близок к европейской землевладельческой аристократии. В результате протестантское уважение к труду сменилось презрением к нему как занятию черных рабов; стало зазорным заниматься предпринимательской деятельностью. Кодекс чести определял этические нормы жителей Юга, среди которых были защита личного достоинства на дуэли, поклонение женщине, приверженность семейному очагу. В 1830–1850-е гг. благодаря американским плантаторам Кэлхуну и Фицхью на Юге оформилась рабовладельческая идеология, среди основных положений которой была критика социальных последствий промышленной революции, утверждение о превосходстве рабовладельческого общества, которое не вызывает стачек и выступлений против собственности, представление о Юге как регионе достатка и социальной гармонии.
Север и Юг представляли разный тип социально-экономического и политического развития. На Севере господствовала мелкая земельная собственность, существовал значительный средний класс (фермеры, мелкие предприниматели), утвердилась политическая демократия. Юг характеризовался крупным землевладением, высокой концентрацией богатства, социальной поляризацией. Качественные различия внутри этих двух систем обуславливали противоположные интересы в тарифной политике (Юг, торговавший с Англией, выступал за их снижение, а Север — за повышение), строительстве дорог и каналов, колонизации Запада.
История США до Гражданской войны была наполнена конфликтами и попытками их разрешения путем компромиссов. К началу 1860-х гг. ориентированный на внешний рынок Юг для сохранения своей системы, угроза которой была создана избранием лидера антирабовладельческой Республиканской партии А. Линкольна на пост президента США, решил пойти на крайнюю меру — отделение. Север, стремившийся создать общенациональную рыночную экономику, пытался сохранить союз. Конфликт был разрешен в ходе Гражданской войны (1861–1865 гг.), закончившейся победой Севера. В последовавший за ней период Реконструкции (1865–1877 гг.) господство рабовладельцев на Юге было сломлено, и экономическое развитие этого региона стало активно перестраиваться в соответствии с моделью Севера.
Помимо рабства, существовали еще и внешние конфликты, например, с Великобританией, которая до сих пор владела Канадой, с Испанией за Флориду, были очень сложные отношения с Техасом, завоевали Никарагуа. Кроме того, продолжались внутренние конфликты одной части населения с другой. Оружие воспринималась как необходимая вещь, как то, что подтверждает статус свободного человека и гражданина, который проливает кровь врагов ради защиты себя и своей родины. Отчасти поэтому было и очень критичное мнение, если оружие носила женщина, ибо женщины воспринимались как хрупкие и беззащитные создания, которые не могут проливать кровь врагов.
Избирательное право также оставалось одним из главных противостояний, голосование по своей системе ставило в приоритет сельских жителей. К 1829 году 60 % свободных белых мужчин некоторых штатов не имели права голоса (женщинам и большинству небелых мужчин было запрещено голосовать). Это было связано с хартией Род-Айленда, по которой только мужчины-землевладельцы имели право голосовать на выборах. Это не учитывало то, что в США началась новая волна иммиграции, а оружие было раздобыть гораздо легче, чем землю, и, вследствие этого, в США было очень много восстаний с применением оружия. Самым известным из восстаний было восстание Дорра.