Разбирая кучу обломков, девушка обнаружила две пружинные сетки. За долгие годы работы, они ни чуточки не потускнели и блестели так ярко, словно только вчера сошли с заводского конвейера.
Несмотря на замечательный облик, девать их было некуда. Верочка даже представить себе не могла, для чего бы они могли пригодиться? Поэтому, она взяла две решётки и, вместе с мусором, понёсла на помойку.
Подходя к железным контейнерам, девушка внезапно увидела, что впереди быстро шагали двое крепких мужчин лет тридцати. Нужно сказать, что они были одеты ничуть не хуже её. На обоих виднелись почти новые куртки из кожи, в меру поношенные, синие джинсы и приличного вида кроссовки.
Один из невольных попутчиков вдруг сообщил: – Смотри-ка рубль лежит. Забираем его?
– Берём! – бодро ответил товарищ. Он быстро нагнулся и поднял с асфальта пустую бутылку из-под «Жигулёвского пива». Посмотрев, не оббито ли горлышко, он сунул добычу в авоську из чёрной, замызганной ткани. О чём-то толкуя, они двинулись дальше
Второй мужчина начинал рассказывать: – Вчера, поздно вечером, я встретил Кольку из соседнего дома. Ну, того самого, с которым мы в школе дружили и часто гоняли в футбол.
Мужик вышел из прекрасной импортной «тачки». Упакован он был по высшему классу, с золотой гайкой на пальце, и толстой цепью на шее. Мы пять минут поболтали. Он рассказал, что отлично устроился. Всё у него в полном порядке.
К концу нашей беседы, Колян достал из новой куртки дорогой, навороченный сотовый. Пощёлкал кнопками и назвал длинный номер. Я нашёл в кармане бумажку, шариковую старую ручку и, на всякий пожарный, всё записал. После чего, он спросил у меня: – А какой у тебя телефон?
Я честно ему говорю: – У меня нету мобильника.
Колян удивился: – Как же ты без него?
– Да так. – пожал я плечами.
– Ведь это же очень удобно. – начал он мне объяснять: – Всегда можно соединиться с кем хочешь. Поговорить. Назначить важную стрелку. Купи себе обязательно и сообщи мне свой номер. Мы с тобой созвонимся.
– Непременно. – отвечаю я Кольке, а сам себе думаю: – Ну, звякнешь ты мне и предложишь: – Давай встретимся, выпьем в кафешке пивка! – потом спросишь меня: – Ты, где сейчас обретаешься? Я за тобою заеду. – и, что мне ему отвечать? – Извини, мол, никак не могу. Я шарюсь по соседним помойкам!
Товарищи по несчастью деловито шагнули к площадке для мусора и стали рыться в металлических баках. Следом за ними приблизились Верочка. Она захотела как-то помочь обнищавшим вдруг людям и, ничтоже сумняшеся, им предложила:
– Мужчины возьмите эти пружинные сетки. Вон они, как блестят, наверняка изготовлены из нержавейки. Сдадите в пункт приёма металла. Выручите какие-то деньги.
Один из «искателей ценных предметов» бросил заинтересованный взгляд на предложенные девушкой вещи. Он тотчас поскучнел и хмуро сказал: – Нет, это обычная дешёвая сталь. Скорее всего… – и, не задумываясь ни на секунду, мужчина назвал несколько букв и цифр. Видно, они обозначали тип данного сплава.
Ошеломлённая быстрым и точным ответом, Верочка положила никому ненужные штуки возле контейнера, и направилась к дому. Шла она и размышляла: – «Наверное, тот человек, раньше был неплохим металлургом, который мог с первого взгляда определить марку стали. На худой конец, он работал на каком-то заводе и сам клепал сетки для наших диванов».
Отойдя метров на тридцать, Верочка наткнулся на давнего дворового друга. С ним она часто играла у дома, когда приезжала к бабушке летом. Так было вплоть до девятого класса. Потом, он связался с плохими парнями, совершил что-то преступное и даже сидел раза, два или три.
Похоже, он издали заметил красивую девушку и сразу узнал в ней подругу по играм. Парень остановился и поджидал, когда Верочка подойдёт к нему ближе. Пока она двигалась к приятелю детства, он задумчиво смотрел на тридцатилетних мужчин, рывшихся в мусорных баках.
Верочка поздоровалась с парнем и услыхала, как он возмущённо сказал: – Надо же дойти до такого скотского уровня.
– Может быть, людям жить уже не на что. – попробовала Верочка их оправдать: – Вот и собирают всяческий хлам, чтобы с голоду не вытянуть ноги.
– Да я лучше убью какого-нибудь большого чинушу и сяду надолго в тюрьму, чем буду лазать по грязным помойкам. – резко оборвал девушку старый знакомый.
Верочка не нашла, что сказать. На прощанье они, молча кивнули друг другу, и пошли каждый своею дорогой.
Сосед
Съехав с «мышиной» квартиры, Верочка немного пометалась по городу и нашла себе небольшую «однушку». Она находилась в новенькой панельной девятиэтажной «андроповке».
Это здание было одним из последних в Самаре, где люди получили квартиры бесплатно. После этого, «советский собес» в России внезапно закончился. Все должны были платить за жильё огромные деньги. Все, кроме самых бедных сограждан: депутатов и крупных чиновников разного рода.
Верочка встретилась с арендодателем. Небольшие хоромы ей весьма подходили, и девушка решила остаться там на какое-то время. Именно в этот момент, где-то поблизости, раздался шум мощной, электрической дрели.
– У вас здесь кто-то начал ремонт? – ужаснулась квартиросъёмщица. Ей совсем не хотелось слушать шум за стеной. Особенно после тяжёлой работы, когда очень хочется, что-нибудь съесть, немедленно лечь и уснуть.
– Нет. – успокоил девушку владелец жилья, которого звали Антон: – Это кто-то решил, что-то на стенку повесить. Скоро здесь станет тихо.
Видя, что девушка не верит ему, хозяин стал объяснять. Верочка была очень красива. Как всякий мужчина, Антон хотел с ней поболтать чуточку больше. Поэтому, он рассказывал очень подробно:
– Дом сдали лет пять назад. Совершенно естественно, что все сразу начали обустраивать свои «уютные гнёздышки». Люди меняли обои, клали новый линолеум. Клеили изразцовую плитку на кухне, туалете и ванной. В общем, каждый измудрялся по-своему.
Чрезвычайно богатые граждане вставляли какие-нибудь особые окна, навешивали импортные батареи и двери. Самые неугомонные жители, затевали перепланировку всех помещений.
Первым делом, они сносили встроенные шкафы, изготовленные из крашенных древесно-стружечных плит. Вместо них устанавливали нечто другое. Например, мебель, обшитую пластиком, или шпоном из натурального дерева.
Мало того, все жильцы крепили на вертикальных поверхностях различные вещи: гардины, полки, а так же, зеркала и картины. Сами понимаете, что для этого нужно было высверлить дыры в стенах. Затем, забить в отверстие пробки и, лишь после этого, вворачивать толстый шуруп.
Учитывая, что наше здание было построено из весьма прочных бетонных панелей, приходилось использовать мощные дрели. Они визжали так громко, хоть из дома беги.
Нередко случалось, что инструмент натыкался на особо прочный кусочек щебёнки. Победитовый наконечник не мог продвинуться дальше. Тогда в ход шли молотки и зубила из прочного сплава. То есть, так называемый, шлямбур. Грохот стоял, как в итальянских каменоломнях, где когда-то трудились рабы.
Основная часть населения не имела большого количества денег и не могла нанять бригаду профессиональных строителей. Все жильцы сами занимались ремонтом. Поэтому, они только морщились, когда с разных сторон доносился оглушительный шум.
– С этим ничего не поделаешь. – печально размышляли они. Рано или поздно соседи сделают то, что хотят, и, наконец-то, наступит долгожданная тишь.
Естественно, что я не отставал от других новосёлов. Работал по мере сил и возможностей. Пилил, строгал и сколачивал то, что находится здесь. – Антон повёл рукою вокруг, указал на благоустройство квартиры и немедля продолжил:
– Так прошло несколько месяцев. Трескотня разнообразных работ стала постепенно стихать. Реже слышался рёв мощной дрели, визг электропилы и удары твёрдосплавных пробойников.
С течением времени, все успокоились. Только откуда-то сверху всё ещё доносились размеренные удары кувалды. Я только качал головой, но молчал. Не очень давно мы все очень громко шумели. Как и остальные соседи, я сильно надеялся, что скоро этот грохот закончится.
Минула ещё половина календарного года. Сверху по-прежнему слышался монотонный, весьма утомительный стук. У меня создалось впечатление, что работают на одном и том же участке и почему-то не сдвигаются в сторону. Я не мог догадаться, что же там делает тот человек?
Как и положено, по законам соцобщежития, шум стоял лишь с восьми утра до пяти-шести вечера. Однако и этого оказалось достаточно, чтобы сильно измучить людей. Не все ходили на службу или учёбу, а терпеть подобное целыми днями, согласитесь, весьма тяжёло.
Скоро я в этом сам убедился. Тогда я сильно простыл, и пошёл в поликлинику. Отстоял там длинную очередь, получил «лист временной нетрудоспособности» и всю неделю безвылазно находился в квартире.
Через три долгих дня, на четвёртый, я потерял последние крохи терпения. Поднялся на верхний этаж и нажал на кнопку звонка. Внутри всё немедленно стихло. Дверь широко распахнулась.
В проёме стоял молодой человек лет двадцати. Я широко улыбнулся, поздоровался и попросил разрешения войти. Хозяин безразлично кивнул, посторонился и пропустил меня в небольшую прихожую.
Внутри всё выглядело именно так, как год назад в каждой квартире. У меня создалось впечатление, что в жильё только что въехали и ещё не приступали к ремонту.
Заинтригованный такою картиной, я прошёл в ближнюю комнату. По моим впечатлениям, откуда, в течении двенадцати месяцев, доносился утомительный стук. Я переступил через порог и ошеломлённо замер на месте.
Помещение оказалась под стать предыдущему. Нигде не было видно каких-то следов благоустройства квартиры. Дешёвый серый линолеум, плохо окрашенные окна и двери. Вокруг самые простые обои неброского зеленоватого колера. В народной среде его называли «цветом лягушки, рухнувшей в обморок».
Вдоль длинных стен стояли куски мятой жести. Посреди голого пола лежала передняя дверца от автомобиля.