— Не особо. Мне нравится здесь — тепло и красиво, и я могу изобретать. В Астурии у ликвидаторов нет собственной мастерской, если хочу изобретать, нужно присоединяться к компаниям. В последнее время они вызывают у меня неприязнь, почему-то, — хмыкнула я.
Миллард согласно кивнул головой.
— Да, везде так. Я слышал, в Вайхоме ещё хуже — регистрация независимых исследователей невозможна без одобрения комитета по контролю за качеством артефактов, которым управляют корпорации. Представляешь? Я уже смирился, наше время прошло. Мы можем только научиться жить в новой реальности, отчитываясь перед начальниками, которые ничего не понимают, и не иметь прав на собственные изобретения.
Я нахмурилась и посмотрела на Милларда.
— Давай без негатива. И так грустно от того, что скоро возвращаться. Дома ещё холодно, и нужно влезать во все эти судебные дела, которые я начала.
Миллард знал о том, что случилось со мной в академии, я не скрывала этого. Мои жалобы попали в некоторые газеты, главным образом из-за того, что «Усилитель Браун» наделал много шума. Многие считали, что этот артефакт действительно изменит мир, и «купола Фуллагаров» сейчас почти всегда были полные. Платили за усилители, конечно же, государство и налогоплательщики.
Производство усилителей было поставлено на поток, и единственной проблемой оставалось то, что высокоуровневые артефакторы всё ещё должны были заряжать сами усилители. Фуллагар, как и в прошлой жизни, нанял большое количество высокоуровневых артефакторов для зарядки усилителей, а на доходы, которые компания получала от государства, они уже приобрели соседнее здание.
Совсем скоро компания начнёт агрессивное расширение и станет крупнейшим производителем артефактов и главной исследовательской корпорацией Астурии. Вскоре у них появятся свои люди в ответственных органах, и все законы в королевстве будут продвигаться так, как выгодно Фуллагару.
Возвращаться в Астурию не хотелось, но выбора не было — моя командировка заканчивалась. Лора сказала, что меня, возможно, ждёт особое задание. Командир назначил встречу через неделю, на которой также будут присутствовать представители высшего руководства ликвидаторов. После месяца совместных исследований Лора поручилась за меня, и Себастьян Торн добыл для меня разрешение высшего уровня, означающее, что меня можно посвящать в проекты высокой секретности, ту часть, за которую ответственны артефакторы.
— Темнеет, пора возвращаться. Не буду тебя провожать, хочу побыть один, ты не против?
За что я ценила Милларда — так это за то, что он не лез в душу, и ему, так же как и мне, нужны были моменты наедине с собой. Поэтому к зданию, в котором ликвидаторы снимали для нас апартаменты, мы направлялись разными путями — я выбрала долгий маршрут вдоль променада и через торговые ряды.
Поднимаясь в свои апартаменты, я ощущала спокойствие. У меня было своё жильё, стабильная зарплата, и меня окружали люди, которые меня не тревожили. Я чувствовала… спокойствие. Но одновременно скучала по Эмме, Билли и Алфине, по родителям, по вылазкам с Себастьяном Торном.
Открыв дверь, я обнаружила стопку писем, просунутых под дверь. Все письма, посланные мне, перенаправлялись сюда, хотя и приходили с задержкой почти на полторы недели. Такие задержки вызывали у меня волнение — в основном за родителей, но и за друзей я тоже беспокоилась.
Чаще всего мне писал законник, и сегодня он принёс мне прекрасные новости — одно из моих судебных разбирательств было закрыто. Самое простое из них, в котором я обвиняла Присциллу и её брата Майкла в нападении на меня с целью причинить физический урон. Законник ещё при отъезде сказал, что здесь не будет никаких проблем: у меня были и свидетели, и заключение врача. Кроме того, на Майкла уже было много жалоб за его жестокость, что только добавляло ему отрицательных характеристик. У Присциллы была только одна жалоба, но и та была от меня — когда она утопила мои учебники в туалете.
Том, Эмма и Лэйси выступили моими свидетелями, и, как бы грустно это ни было признавать, наличие аристократа среди тех, кто поддерживал меня, оказалось большим везением — люди действительно относились к ним иначе, словно их слово было весомее.
Я заметила, что в стопке также было письмо от Тома, и открыла его — наверняка он упомянет о том, что был свидетелем.
"Здравствуй, Айви.
Надеюсь, погода у тебя получше, чем у нас. Вчерашний день был самым холодным в этом году, и наш старый дворецкий заявил о своем намерении уйти, если мы не установим в доме последнюю модель артефакта обогрева. Учитывая его преданность в течение трех десятилетий, его угроза сработала, и я теперь пишу тебе из тепла.
Вчера я присутствовал на судебном заседании по делу с Присциллой и Майклом, вместе с Лэйси и Эммой. Заседание прошло быстро, и твой законник остался доволен результатом. Ожидай круглую сумму компенсации на своем счету. Майкла приговорили к девяти месяцам тюремного заключения, а Присцилле дали три месяца условно с обязательными общественными работами.
Перед судом ко мне подошли родители Присциллы и пытались извиниться… почему-то передо мной. Говорили, что Присцилла сошла с ума от любви, не пережила отказа и что такое ей не свойственно, а Майкл просто заступался за сестру. Я только ответил им, что они должны говорить всё это не мне.
С момента твоего отъезда мы были на пяти выездах. Без тебя нам тяжело, хотя Билли старается. Нам даже выдали усилитель на команду!
Все очень ждут твоего возвращения. Даже те, кого ты не особо хочешь видеть.
Интересно, кого именно имел в виду Том: Макса или Люсиль? Кого ещё я могла бы не захотеть видеть?
Мои чувства к ним обоим немного потускнели, но почему-то действия Макса перед моим отъездом всё ещё вызывали боль, словно он предал меня. Хотя между нами ничего не было, и все доверие, которое я чувствовала, было просто в моей голове.
Вполне возможно, Том говорил о Люсиль. Я слышала, что её родители тоже пытались меня найти. Бывшая подруга пряталась в семейном городском доме и редко выходила, но смогла нанять очень сильных законников. Её представители меня пугали — это были известные профессионалы, работающие с влиятельными людьми. Чтобы справиться с ними, мне пришлось нанять второго законника, и значительная часть моей зарплаты уходила на оплату их услуг. Финансово я пока справлялась: у меня была хорошая компенсация от академии, ежемесячные выплаты от Фуллагаров и высокая зарплата. Но психологически это судебное разбирательство давило на меня, и частично из-за этого я не хотела возвращаться в Астурию.
Люсиль официально не была отчислена из академии; пока на суде не докажут её виновность, которую она полностью отрицала, она ожидалась на четвёртом курсе после окончания перерыва. Думаю, многие в академии теперь точат на неё зуб.
— Все вон из зоны испытаний! — громко приказала Лора. Я осталась на месте, так как уже давно покинула эту зону.
Миллард в последний раз быстро осмотрел и "ощупал" магией наш прототип, вошёл в зону, защищённую антимагическим полем, и Лора разрешила активировать артефакт.
Мы втроём замерли, напряжённо смотря на артефакт. Я про себя молилась:
“Ну же, пожалуйста, работай”.
Из артефакта послышалось сильное гудение, и затем он выплюнул плотную огненную сферу, которая устремилась к нашей поддельной тени, поджигая её. Впервые за всё время горение продлилось достаточно долго, чтобы полностью уничтожить тестовый объект. Мы затаили дыхание, наблюдая, как плотная субстанция, горящая только при определённой температуре и плотности огня, медленно уничтожалась.
— Получилось? — тихо спросил Миллард, неуверенно.
Переглянувшись, я и Лора рванули к нашей тестовой субстанции, но не смогли обнаружить даже следа.
Это значило, что у нас получилось!
— Похоже на то, — тихо прошептала я и приступила к исследованию нашего прототипа. Определив заряд, я поделилась наблюдениями с коллегами: — Минус треть.
То, что нам наконец удалось уничтожить тень без помощи стихийников, было невероятно. Это означало, что артефакторы, в теории, смогут принимать более активную роль в уничтожении теней, а не служить просто источником энергии. А еще, при достаточном количестве этих приборов, ликвидаторы в группе поддержки и даже тренированные гражданские могли бы сражаться с тенями!
Но одновременно, на то чтобы создать огненную сферу необходимой плотности, такую, которая смогла поджечь цель, ушла треть заряда этого артефакта, несмотря на применение самой эффективной системы накопления. Конечно, можно было бы увеличить размер артефакта, но тогда его было бы невозможно поднять, и он стал бы стационарным, как "Купола Фуллагара", что привело бы к множеству других проблем.
В любом случае, сегодняшние испытания были успехом! Нам удалось создать и поддерживать пламя, достаточное для уничтожения теней, что ранее считалось невозможным. Как именно будет использоваться этот артефакт и как его будут заряжать — это уже не наше решение. Впереди ещё тесты на настоящих тенях, к которым, я уверена, меня рано или поздно привлекут: я была единственной, кто действительно участвовал в создании артефакта и одновременно работала в "поле".
— Нужно доложить начальству. Айви, пойдёшь со мной? Торн тоже там будет, — сухо предложила Лора, и я ответила согласием.
Помахав на прощание Милларду, мы отправились в просторный кабинет для переговоров.
Постучавшись, мы вошли внутрь. За большим столом сидел начальник Лоры — мистер Орнери, а также Себастьян Торн, который еле заметно улыбнулся мне и начальнице.
— Мисс Роан, мисс Браун, добрый день, — поприветствовал нас мистер Орнери.
— У нас получилось! — горячо воскликнула Лора, вызывая у меня улыбку своей эмоциональностью. Обычно она была очень сдержанной и даже язвительной, но успешность сегодняшнего теста, подняла её настроение. Она работала над этим артефактом очень долгое время. — Мы можем искусственно уничтожать тени, хотя нам конечно, нужны дополнительные тесты.