– Пусть спускают флаги, и мы станем милосердными, как священники, – зло бросил Колчак. – Но от них этого не дождёшься – достойные противники. Поэтому огня не прекращать.
Немецкие миноносцы и крейсера даже не попытались развернуться на помощь своим уничтожаемым собратьям, ибо Эссен ещё имел запас времени до огневого контакта с дредноутами контр-адмирала Энгельтарта и чётко обозначил присутствие своих многоствольных двенадцати дюймов. Только суньтесь!
Да и германским линкорам, в случае чего, было бы что противопоставить: оставалось в среднем по двадцать снарядов главного калибра на ствол – вполне достаточно для первого контакта и боя на отходе.
Никогда «Верховный», великий князь Николай Николаевич, не был так зол! Чёртов флот опять победил!
Но теперь и на юго-западном рвануло «Брусиловским прорывом».
Сначала загрохотало по всему фронту – снарядов русские не жалели, благо, что союзники поставляли их через турецкие проливы бесперебойно, так что австро-венгерские позиции и укрепления просто затопило морем огня. Артподготовка длилась от восьми часов на участке Одиннадцатой армии генерала Сахарова до сорока пяти часов у Щербачёва. Потом армии Щербачёва, Сахарова, Каледина, Юденича и Лечицкого пошли ставить Австрию на колени. Российские войска рванули в направлениях Луцка, Ковеля, Язловца, на Буковине. Русская пехота дружно пошла в атаку, размётывая своими штыками всех пытавшихся сопротивляться, благо что артиллерия обеспечила ей как проходы среди колючей проволоки, так и состояние полного морального коллапса у противника. Чехи, хорваты, словенцы и прочие славяне сдавались полками. Венгры сопротивлялись упорно, но тоже, в конце концов, сдавались. Кавалерийские корпуса графа Келлера, Гилленшмидта и дивизия Маннергейма энергично преследовали, вырубая всех, кто не бросал оружие и не поднимал руки. Таких, впрочем, было совсем немного.
Одновременно ударили румыны и болгары. И армия Юденича, которую Румыния, разумеется, беспрепятственно пропустила через свою территорию. Удар с юга полностью перерезал все пути отступления австро-венгров. Эшелоны не успевали вывозить пленных, количество которых приближалось к миллиону.
Как никогда актуальны стали строки Маяковского:
Вздувается у площади за ротой рота,
у злящейся на лбу вздуваются вены.
«Постойте, шашки о шелк кокоток вытрем,
вытрем в бульварах Вены…»
Карл Первый прекрасно понял, что русские полки в самое ближайшее время могут промаршировать по его столице. Поэтому запросил мира. Перемирие ему было даровано при условии беспрепятственного пропуска союзных войск через свою территорию и сдачи оружия войсками. В Вене, скрипя зубами, согласились на это унизительное требование – всё лучше, чем оккупация.
Как не бесновался Вильгельм, но Австро-Венгрия выходила из великой войны, а это означало крах и для его империи. В подбрюшье Германии упёрли свои штыки итальянские, румынские и болгарские дивизии, ну и, конечно, войска Юго-Западного фронта (армия Юденича). Да и сербы с черногорцами поспешили поучаствовать в грядущем разгроме немцев и перебросили свои полки к Байерну. С запада угрожали англичане и французы, с востока – всё те же русские. Только рубежи Германии с нейтральными Данией, Голландией и Швейцарией оставались безопасными. Но «узенькие ручейки» поставок продовольствия и сырья из этих стран никак не могли спасти кайзера и его страну. Тем более, что Гранд Флит тщательно досматривал суда, идущие в голландские и датские порты. Шведский король Оскар Второй тоже понял, «с какой стороны масло на данном бутерброде», и прекратил поставки руды и всего остального кайзеру, чтобы не рисковать своими подданными – Российский Балтийский флот уже не раз наглядно демонстрировал, чем это чревато. Вильгельму пришлось понять, что его страна войны никак уже не выиграет. И первыми, кто заставил это его понять, оказались немецкие женщины. Они во время этой зверской войны отринули классическое для германцев назначение женщины – ККК (киндер, кюхе, кирхе)[20]. Немецких женщин лишили всего, даже и этого: их сыновья, мужья и дети умирали на различных фронтах, их дети умирали от голода и дистрофии, мириться с этим и безмолвно умирать со своими семьями немки не стали. Они собирались возле издательств берлинских и прочих газет, которые уверяли, что победа близка, и принимали «в зонтики» тех сотрудников-газетёров, которые выходили их утихомирить. Большинство зонтиками било – неприятно, но терпимо. А некоторые, которые не могли пробиться сквозь толпу, зонтиками тыкали. Это более серьёзно: либо рёбра сломаны (хорошо, если их обломки не вонзились в лёгкие), либо что-то в брюшной полости разорвёт – а это совсем серьёзно, особенно учитывая то, что подавляющее количество врачей-травматологов на фронтах.
Да и сами фронты потихоньку начали возмущаться. Стало понятно, что ещё немного, и Антанта просто захватит всю Германию и продиктует те условия мира, которые захочет.
Кайзер тоже запросил перемирия, пушки замолчали, и за дело взялись дипломаты. И им предстояло ох как много работы…
Глава 19Горе побеждённым!
Обсуждение будущего мира проходило на двух отдельных конференциях.
Первая прошла в Варшаве, столице независимого от России, но вассального ей королевства.[21] На ней разорвали на куски «лоскутную империю», объявленную главной виновницей войны.
Босния и Герцеговина опять присоединялись к Сербии, ей же отходили и Словения с Хорватией. Румыния получала Трансильванию, но при этом возвращала Болгарии Южную Добруджу, захваченную по итогам Второй Балканской войны. Болгарии же сербы возвращали часть Македонии, ибо сами получили столько, сколько и не мечтали. России отошли Галиция, Буковина и Силезия. Италия, и та получила кусочек с портом Триест, на который давно точила зубы. Чехия и Словакия получали независимость, так что в составе Австро-Венгрии остались только собственно Австрия и Венгрия. Причём в Будапеште многие уже не видели смысла находиться под патронажем Габсбургов и стали поговаривать об отделении… Что характерно – все Судеты чехам не достались, их по настоянию российских дипломатов, большей частью передали Германии.
Кроме всего прочего, бывшая империя потеряла ещё и большую часть побережья, кроме небольшого участка, с портами Пола и Ровиго. Поэтому практически весь её флот поделили страны-победительницы, что, кстати, несколько снизило размеры контрибуции. Англия, Франция, Россия и Италия разобрали для начала четыре дредноута (России достался «Тегетгоф»), они же поделили новые лёгкие крейсера и эсминцы типа «Татра». Броненосцы типа «Радецкий», за исключением самого первого, оставленного Австрии, достались Греции и Румынии. Но последняя не имела возможности провести трофей через Босфор и Дарданеллы, ибо Турция не пропускала боевые корабли в Чёрное море, поэтому Россия забрала «Зриньи» себе, взамен отдав румынам «Иоанна Златоуста» из состава Черноморского флота. Большинство остальных кораблей передали Сербии, у которой теперь впервые появился военно-морской флот, причём служить на нём предстояло в основном хорватам и словенцам, так как своих моряков у сербов практически не было.
Потом наступила очередь расплачиваться Германии. Конференция в Версале длилась целый год. Немецкие дипломаты бились на ней, как львы, но, как известно, против пистолета одними словами победить невозможно…
Эльзас и Лотарингия безусловно возвращались Франции, немецкие колонии в Африке и Тихом океане поделили Великобритания, Франция и Япония, оставив германцам Самоа и часть Камеруна, Мемельланд отходил России. Россия же претендовала ещё и на часть немецкой Польши, но у союзников на этот счёт было особое мнение – они планировали воссоздать Польшу как новое независимое государство. И выход к Балтийскому морю новое польское государство получало, значит, Восточная Пруссия становилась отрезанной от своей метрополии.
Германии запрещалось иметь линейный флот и вообще боевые корабли крупнее броненосцев и тяжёлых крейсеров, а также флот подводный. Немецкие дредноуты из Вильсгемхаффена на время переговоров были направлены в Скапа-Флоу, а балтийская эскадра – в Кронштадт. Новые эсминцы и лёгкие крейсера кайзера тоже отправились по этим двум адресам.
Колчак прекрасно помнил, что в главной стоянке Грандфлита немцы самозатопили свои корабли, поэтому «шепнул» Эссену на данную тему, тот сообщил о планируемом тевтонами в Главный морской штаб, ну и англичане получили соответствующую информацию. Меры приняли: немецкие экипажи в Скапа-Флоу удалили с кораблей (в Кронштадте, разумеется, тоже), обеспечив своим бывшим противникам прекрасные условия жизни на берегу. Теперь можно было не опасаться, что трофеи лягут на дно вместо того, чтобы достаться победителям.
Адмиралу Русину, представлявшему Россию на переговорах по разделу Хохзеефлотте, сначала предложили просто оставить себе те линкоры, которые уже находились в Кронштадте, – первое поколение немецких дредноутов.
Начальник российского Главморштаба справедливо возмутился. Союзники не особо возражали в открытую, хотя часть английских политиков была не слишком довольна принятыми решениями. В результате переговоров России достались пять дредноутов типа «Кайзер», линейный крейсер «Дерфлингер», лёгкие крейсера «Висбаден», «Грауденц» и «Росток», а кроме того – десяток новых эсминцев и тральщики специальной постройки. Ну и, конечно, лёгкие крейсера «Муравьёв-Амурский» и «Адмирал Невельской», которые были заказаны в Германии Россией, но после начала войны конфискованы, и плававшие под германскими флагами под именами «Эльбинг» и «Пиллау», безусловно, возвращались вне всяких квот.
Англичане забрали четыре линкора типа «Кёниг» и «Лютцов», французам достались «гельголанды» и «Фон дер Танн», японцы и итальянцы получили по паре «вестфаленов».