— Эээ… мам?
— Ммм?
— Мам, я подумала, тебе надо знать, что в эту пятницу я иду на выпускной.
Мать уронила фотографии.
— Ты идешь на выпускной???!!!
— Ага.
Она недоверчиво уставилась.
— Меня пригласили, и я решила: а почему бы нет?
— Кто пригласил? Скотти?
— Мам, сколько раз тебе повторять, что Скотти — тупой болван и я никогда не буду с ним больше встречаться.
— Нехорошо так говорить, детка, — заметила она.
— Ну и он не слишком приятный человек, — парировала я.
— Тогда кто? Лен?
— Он все еще со Страшилой.
— Страшила — не слишком хорошее слово, Джесси, — заметила мать. — Это неуважение к женщинам.
— Ага, а еще она испытывает непреодолимую тягу спать с парнями своих подруг…
Она задумчиво постучала пальцем по лбу.
— Тот мальчик из «Серебряных лугов»? Маркус?
Я хмыкнула.
— Только не он.
— Тогда кто, Джесси?
— Пепе. Я имею в виду, Перси, — ответила я.
— Кто такой Перси?
— Мы вместе учимся на французском.
— Ты никогда не говорила о нем.
Это правда. Разве не забавно, что я сижу с человеком за одной партой уже три года, однако никогда не рассказывала о нем родителям? Это лишний раз доказывает, как мало они знают о моей жизни, даже если предмет не стоит того, чтобы о нем упоминать.
— Мы друзья во французском классе.
— Должно быть, ты произвела на него сильное впечатление, если он пригласил тебя.
— Не совсем.
— О, Джесси, — мать сжала мою руку, как закадычная подруга. — Не будь такой застенчивой!
— Нет, мам. Он — парень Бриджит.
Мать осеклась.
— А почему парень Бриджит идет на выпускной с тобой?
Я рассказала маме всю историю.
— Все это очень странно, Джесси.
— Да, — ответила я. — Но это не меняет того факта, что до бала осталось два дня, а платья у меня нет.
Мама сняла очки для чтения и сокрушенно покачала головой.
— Уже поздно.
— Почему?
— Когда остается так мало времени, платье купить невозможно.
— Почему?
— Почему? — переспросила она, пораженная моим невежеством. — Почему? Я скажу тебе, почему. Когда Бетани училась в начальной школе и стала встречаться со старшеклассником — как там его звали? Впрочем, как бы его ни звали, он расстался со своей девушкой и начал гулять с Бетани перед выпускным, а мы в ужасе думали, какой же подходящий наряд ей подобрать. Единственные платья, которые остались в магазинах, были ужасны. Они не стоят и пенни.
— Ну и что ты предлагаешь? Я пришла к тебе за помощью. Я думала, тебе это понравится.
— Я предлагаю тебе в следующий раз не тянуть до последнего.
— Думаю, я просто надену джинсы. — Я знала, это ее уязвит.
— Не выпендривайся, Джесси, — сказала мать. — Дай мне подумать.
Я уже не хотела идти с мамой в магазин или куда бы то ни было, вот почему ее предложение я восприняла с радостью.
— Ты смотрела в шкафу Бетани?
— Э-э-э, — все, что я смогла ответить, вспомнив тот костюм, который я надевала на злосчастное чаепитие в Пьедмонте.
— У нее там дюжина нарядных платьев. Разве стиль восьмидесятых не моден снова?
— Мам, идея хороша, но ты забыла, что у Бетани были сиськи, а у меня — нет.
— Пошли, — сказала она. — Пошли посмотрим.
Так мы с мамой закопались в шкафу с нарядами Бетани. Ужасных платьев было много. Ярко-пурпурное бальное, с юбкой, как в «Унесенных ветром». Белое многослойное до колен, которое выглядело как свадебный торт. Облегающее ярко-розовое мини-платье с пуховой оторочкой, агрессивно топорщившейся на плечах.
Но в пластиковом чехле в самой глубине шкафа вдруг обнаружилось красное шелковое платье на одно плечо и с асимметричным подолом. Ретро, но так круто…
— Ох, — выдохнула мама. — Мне всегда нравилось это платье. Оно такое… страстное. Как у Кармен.
Я приложила его к себе и поразилась, насколько оно мне подошло. Я всегда думала, что моя сестра более богата на телесные достоинства, чем я, но мама уверила меня, что в выпускном классе Бетани тоже не могла похвастаться большой грудью.
— Она до колледжа оставалась неразвитой, — призналась она. — И я тоже.
— Правда?
— Правда. Это у нас наследственное. Мы поздно расцветаем.
Есть надежда, что я рано или поздно перепрыгну из своего первого размера в нечто посущественнее.
Я примерила красное платье, и что бы вы думали? С поддерживающим лифчиком без бретелек оно идеально подошло мне.
Когда мама увидела меня в этом платье, она разразилась рыданиями.
— Ты (всхлип) так (всхлип) выросла (всхлип)! — Она крепко обняла меня и начала гладить по голове.
— Маааааааам…
— Я думаю (всхлип), что ты достаточно взрослая (всхлип), чтобы решать, в какой колледж идти (всхлип), даже если мы с папой (всхлип) не согласны.
— Спасибо за понимание, мам, лучше поздно, чем никогда. — Моя голова все еще была зажата в любящих материнских руках.
— Мы просто (всхлип) беспокоимся за тебя!
— Плохое везде случается, даже рядом с домом.
Как только я это сказала, я почувствовала себя ужасно. Конечно, она знала об этом. У моей мамы были все причины, чтобы волноваться за меня. Ее единственный сын умер в младенчестве, хотя она спала рядышком с Мэтью.
Может быть, в один прекрасный день она станет доверять мне и расскажет, что она чувствовала тогда, потеряв ребенка. А может быть, никогда не расскажет. Но это не мне решать, правда? Единственное, что я могу — это стать ей хорошей дочерью. Я частенько разрушала ее представления об идеальной дочери, однако у меня в голове крепко засели слова Бетани насчет детей: счастье быть матерью перевешивает геморрой.
— Было здорово, мам, — сказала я, наконец-то высвободившись из ее объятий, — спасибо за помощь.
— С удовольствием, — отозвалась она. — Мы должны делать такое почаще.
— Должны, — сказала я, имея в виду именно то, что сказала.
— Я слышала, в Нью-Йорке хорошие магазины…
— Да, — кивнула я.
— Ну, ты мне покажешь, — сказала она, заправляя прядь волос мне за ухо. — Девочка большого города.
И тут уж мы обе разревелись.
Восьмое июня
!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Вот что произошло на выпускном вечере 2002 года.
Так много девочек пришли в настолько откровенных нарядах, что администрация даже не посмела запретить «непристойные телодвижения во время танцев».
Сару и Пи Джея отослали домой, прежде чем они переступили порог зала, ибо стало ясно, что перед тем, как пойти на выпускной, они основательно разорили бар Д’Абруцци и заблевали стоянку перед гостиницей.
Мэнду провозгласили Королевой Бала, Скотти — Королем. Это вызвало неудовольствие, потому что королевская не-парочка сломала почитаемую традицию школы и танцевала не друг с другом, а со своими возлюбленными — она с Леном, а он с какой-то неизвестной юной поклонницей.
У Бриджит не было никакого прослушивания (еще одна ложь!), и она пошла на бал с Пепе. Они наконец-то предстали перед всеми парой, как и планировали, и Бриджит очень изящно извинялась передо мной, потому что…
Потому что это не было частью их задумки, но все привлеченные участники должны быть счастливы.
Вот вам несколько весьма драматичных сценариев, по которым были поставлены шоу на вечеринке перед выпускным в доме Сары, но только один из них послужил единственной причиной того, что я не пошла на бал.
Сценарий № 1. Страшила благодарит.
— Можно поговорить с тобой?
Мэнда — вся в блеске, цветах и небесно-голубом шифоне.
— У меня больше не будет шанса извиниться перед тобой за то, что случилось между тобой и Леном.
— Почему именно сейчас?
— Потому что так случилось. Больше этого не повторится. Мы будем иногда видеться, я уверена, но такого больше никогда не будет.
— Слава богу.
— Я просто хочу, чтобы ты знала, что мы с Леном любим друг друга.
— Мэнда, я понимаю, ты хочешь извиниться, так что можешь идти в свой колледж с чистой совестью, но честно говоря, я больше не хочу слышать ни о тебе, ни о Лене.
— Тогда, если тебе все равно, ты можешь меня выслушать.
Было заметно, как ей хочется облегчить душу, и я не стала ей мешать.
— Девочки с низкой самооценкой раньше теряют девственность, чем с высокой, — сказала она.
— Судя по всему, самооценка у меня королевская, — хмыкнула я.
— Ну да, действительно…
— Господи, Мэнда, я не в настроении выслушивать твое псевдофеминистское дерьмо.
— Нет, послушай меня, парни с низкой самооценкой стараются повременить с сексом, в отличие от парней, которые высоко ценят себя.
Я подумала.
— Курица или яйцо.
— Что?
— Может быть, причина их низкой самооценки в том, что их никто и никогда не пытался затащить в постель. Ситуация, как с курицей или яйцом.
— Пожааалуйста, — протянула она, хотя я могла сказать, что ошарашила ее. — Не в этом дело. Дело в том, что я поняла: мы оба — Лен и я — страдаем от низкой самооценки, отсюда и все наши сексуальные истории.
— Или отсутствие оной.
— Правильно.
— Фантастика. Мы закончили? — спросила я, оглядываясь в поисках Пепе.
— Нет. Послушай, — она схватила меня за руку. — Мы поняли, что должны помочь друг другу. И помогли. Я знаю, ты думаешь, что Лен — это очередной парень, но Лен — первый, кто мне действительно небезразличен.
Я молчала.
— Просто я прошу прощения за то, что все так случилось, и хочу поблагодарить тебя за то, что ты так к этому отнеслась.
Никогда еще Мэнда не была такой человечной.
— Друзья? — спросила она, протягивая руку.
Я знаю, что должна была согнуться в земном поклоне и поцеловать ее отпедикюренные ноги за такое страстное извинение. Черт возьми, должна была.
Я не пошла на бал потому, что надавала ей по физиономии, а потом началась настоящая заваруха с участием Мэнды, Сары и Бриджит?
Сценарий № 2. Шок качка.