Сам Фламиний был личностью харизматической, обладал сильным даром убеждения и железной волей. Поэтому, оказавшись в столице, он сумел повлиять на умонастроения сограждан в отношении триумфа, и торжественное шествие состоялось. На Капитолии под восторженные крики толпы полководец воздвиг золотой трофей из браслетов и ожерелий, снятых с убитых и пленных галлов (Flor. I, ХХ, 4). В триумфальной процессии провезли огромное количество оружия и доспехов, захваченных у инсубров. Удивительно, но через некоторое время оно вновь будет использовано по своему прямому назначению. После битвы при Каннах у римлян возникнут серьезные проблемы со снаряжением легионов, и диктатор Марк Юний Пера найдет оригинальный выход из сложившейся ситуации, вооружив 6000 воинов «галльским оружием, которое вез в триумфе Гай Фламиний» (XXIII, 14).
Но сенаторы и не думали сдаваться. И если консул сумел с помощью народа продавить решение в отношении триумфа, то с должностью ему пришлось расстаться. «Отцы отечества» осуществили свои угрозы, о которых писали Гаю в письме накануне битвы при Клезисе. «Итак, Фламиний и его коллега клятвенно отказываются от должности» (Marcell. 6), – подводит Плутарх итоги противостояния полководца и сената. Консулами стали Марк Клавдий Марцелл и Гней Корнелий Сципион Кальв. Это было поражением Фламиния на политической арене, но, будучи искушённым политическим бойцом, он не собирался отказываться от борьбы. В следующем, 221 г. до н. э. он вновь напомнил о себе, однако и в этот раз удача оказалась не на его стороне. Об этих событиях нет никакой иной информации, кроме невнятного сообщения Плутарха, но некоторые выводы сделать можно. Рассказывая о религиозности римлян, ученый грек напишет следующее: «А когда диктатор Минуций назначил начальником конницы Гая Фламиния и вслед за этим раздался писк мыши, которую называют «сорика» [sorex], римляне отвергли и самого диктатора и его начальника конницы и выбрали на их место других» (Marcell. 5). Мы не знаем, пищала мышь или не пищала, не исключено, что служители культа выдали желаемое за действительное и тем самым подыграли сенату. Но как бы там ни было, Фламиния вновь отстранили от власти.
Вновь мы встречаемся с ним в 220 г. до н. э. когда Гай становится цензором и навсегда входит в римскую историю как человек, реализовавший два грандиозных строительных проекта – Фламиниевой дороги (via Flaminia) и Фламиниева цирка. Любопытную информацию по поводу этих строительных инициатив Гая Фламиния сообщает Плутарх. В «Римских вопросах» писатель размышляет: «Почему один из римских цирков называется Фламиниевым?» А затем сам же отвечает: «Может быть, в честь некого Фламиния, который много лет назад передал в дар городу участок земли, доход с которого граждане использовали для устройства конных состязаний, а на остаток денег построили дорогу, которую тоже назвали Фламиниевой?» (66).
Строить знаменитую дорогу стали в 220 г. до н. э. Она начиналась от ворот Рима, шла через Этрурию и Умбрию, проходила через Апеннинские горы и заканчивалась в Аримине. Её стратегическое значение переоценить трудно, поскольку она соединяла между собой два моря – Тирренское и Адриатическое. Теперь в случае конфликта с галлами легионы можно было быстро перебросить в Северную Италию. С другой стороны, строительство дороги значительно облегчало колонизацию северных регионов Италии. Роль Гая в строительстве этой дороги по достоинству оценил Гульельмо Ферреро: «Не человек знатного рода, но вождь народной партии дал свое имя первой большой дороге – via Flaminia, которая соединила Рим с долиной По и повела невежественные поколения за стены его города к будущему»[25].
О местонахождении цирка, построенного Фламинием, известно немного. Тит Ливий, рассказывая о борьбе плебеев и патрициев в Риме, пишет о том, что «собрание плебеев приняло эти решения на Фламиниевом лугу, который теперь зовется Фламиниевым цирком» (Liv. III. 54). Фламиниев луг находился у западного склона холма Капитолий, в южной части Марсова поля. Этот район подробно описал Страбон. Рассказывая о красотах Рима, географ сообщает следующее: «Бо́льшая часть этих сооружений находится на Марсовом поле, где к природной красе присоединяется еще красота, искусственно созданная. В самом деле, и величина поля вызывает изумление, так как, несмотря на столь большое число людей, которые играют в мяч, катают обруч или упражняются в борьбе, там все-таки одновременно остается место для беспрепятственного бега колесниц и всяких других конных упражнений. Затем окружающие Марсово поле произведения искусства, земля, круглый год покрытая зеленым газоном, и венки холмов над рекой, тянущихся до ее русла, являют взору вид театральной декорации, все это представляет зрелище, от которого трудно оторваться. Близ этого поля лежит другое поле, а кругом – множество портиков, парки, 3 театра, амфитеатр и пышные храмы, расположенные друг за другом, так что описание остального города, пожалуй, излишне» (V, III, 8). О том, как выглядел знаменитый цирк, никакой информации в источниках нет, за исключением краткого упоминания в труде Витрувия: «Полукружие, выдолбленное в призме и срезанное по высоте полюса, изобретено, говорят, халдеем Беросом; чашу или полушарие изобрел Аристарх Самосский, и он же – диск на плоскости; паука – астроном Евдокс, а иные говорят – Аполлоний; плинт или кессон, подобный поставленному в цирке Фламиния, – Скопин Сиракузский» (IX. 8. 1). Вот, собственно, и всё, что можно сказать о самом цирке Фламиния.
Для римлян это было знаковое место, и Гай Фламиний, выстроив цирк, оказал соотечественникам огромную услугу. Помимо того, что в нём устраивались игры, цирк использовался для различных общественных мероприятий – в частности, в нём проводились собрания граждан, об этом сохранилась масса свидетельств у античных авторов. Например, Плутарх в биографии Марцелла пишет следующее: «В назначенный день народ собрался в цирк Фламиния» (27). Данный эпизод описывает и Тит Ливий: «При огромном стечении плебеев и всех сословий во Фламиниевом цирке обсуждался вопрос о командовании Марцелла» (XXVII, 21). Цицерон в «Речи в защиту Публия Сестия» вспоминает о «народной сходке во Фламиниевом цирке» (XIV).
Мероприятия в цирке проходили самые разнообразные. В 187 г. до н. э. во Фламиниевом цирке чествовал починенных ему командиров Марк Фульвий Нобилиор: «В тот же день, еще до въезда в город, во Фламиниевом цирке триумфатор раздал боевые награды своим трибунам, префектам, всадникам, центурионам из числа как римских граждан, так и союзников» (Liv. XXXIX. 5). Цензор Марк Эмилий Лепид в 180 г. до н. э. при освящении храмов Царицы Юноны и Дианы «освятил оба храма в Фламиниевом цирке, а потом там же, в цирке, устроил сценические представления, трехдневные после освящения храма Юноны и двухдневные – Дианы» (Liv. XL, 52). Во время своего триумфа над Митридатом «Лукулл украсил Фламиниев цирк великим множеством вражеского оружия и военными машинами царя, и уже одно это зрелище было на редкость внушительным» (Plut. Lucull. 37). В 9 г. до н. э. похвальная речь в честь умершего Децима Клавдия Друза «произнесена Августом во Фламиниевом цирке» (Cass. Dio. LV, 2). Перечислять можно долго, но суть от этого не изменится. Также сохранилось очень любопытное свидетельство Цицерона: «Это происходило в цирке Фламиния, где в тот день было торжественное рыночное сборище» (Cic. ad Att. I. 14. 1). Трудно сказать, что здесь подразумевал великий оратор. То ли издевался над своими согражданами, сравнивая народное собрание с рыночной толпой, то ли действительно в этот день на территории цирка шла бойкая торговля. Мнения на этот счет высказываются разные.
На основании приведенных выше свидетельств можно сделать вывод о том, что цирк пользовался огромной и заслуженной популярностью у римлян. Упомянул его и Марк Валерий Марциал в своих «Эпиграммах» (XII, 74):
Пусть тебе с Нила ладьи везут хрустальные чаши,
С цирка Фламиния в дар несколько кубков прими.
Цензорство Фламиния ознаменовалось не только строительной деятельностью, но и законодательным творчеством победителя галлов. При нем произошло зачисление вольноотпущенников в городские трибы: «Вольноотпущенники, ранее рассеянные по всем трибам, собраны теперь только в четырех: Эсквилинской, Палатинской, Субурской и Коллинской» (Liv. Per. 20). Более подробных сведений о реформе трибутных комиций нет. Книга XX «Истории Рима» Тита Ливия, где о ней рассказывалось, не сохранилась, вся информация содержится в периохах.
Это всё, что нам известно о цензорстве Гая Фламиния.
В 218 г. до н. э. при поддержке Фламиния был проведен знаменитый «Закон Клавдия» (lex Claudia de nave senatorum), вызвавший бурю негодования со стороны «отцов отечества». Гай вновь стал объектом нападок аристократов: «ненависть к нему сенаторов увеличилась по случаю нового закона, предложенного народным трибуном Гаем Клавдием против воли сената и при содействии одного только Гая Фламиния из среды сенаторов, – чтобы никто из сенаторов или сыновей сенаторов не владел морским кораблем вместимостью свыше трехсот амфор[26]. Эта вместимость считалась законодателем достаточной, чтобы привезти в город из деревни припасы для собственного употребления; торговля же признавалась для сенаторов безусловно позорной. Закон этот, наделавший очень много шуму, принес Фламинию, который отстаивал его, ненависть знати, но зато любовь народа и, таким образом, вторичное консульство» (Liv. XXI, 63). Но дело здесь вовсе не в консульстве, а в том, что Фламиний не являлся героем-одиночкой, поддержавшим данный закон в сенате. За ним стояла группа людей, преследующая свои политические и социально-экономические интересы. «Закон Клавдия сильно затруднил сенаторам ведение крупной морской торговли. Для обхода его приходилось прибегать к всевозможным ухищрениям, в частности к подставным лицам. Возможно, что закон при его проведении мотивировался соображениями сенаторского престижа. Но это не меняет существа дела: закон Клавдия был направлен против нобилитета, и недаром сенат отнесся к нему резко отрицательно. По-видимому, он был проведен главным образом в интересах денежно-торговой группы римского общества,