знал, что делает, поскольку решил воспользоваться ошибкой противника, разделившего свои силы. Другого такого шанса могло и не быть. Небольшое войско Марцелла днем и ночью шло форсированным маршем, делая лишь небольшие остановки
Как оказалось, Вертомар двигался к Кластидии, на соединение с инсубрами. Римляне настигли галлов недалеко от города, и Марцелл принял решение атаковать противника с ходу. Консула не смущало, что рядом находятся инсубры, что его люди не отдохнули после стремительного марша, что у противника значительный численный перевес. Марк Клавдий приказал воинам готовиться к битве и стал строить отряд в боевой порядок.
Когда Вертомару доложили о том, что появилась римская кавалерия и собирается атаковать галлов, он сначала не поверил рассказу дозорного и послал доверенного человека проверить обстановку. Когда же информация подтвердилась, вождь галлов крепко задумался. Он знал, насколько сильна пехота легионов и как слаба римская конница. К тому же в данной ситуации на стороне галлов был не только численный и качественный перевес в кавалерии, но и наличие отрядов пехоты. Так и не придя к какому-либо объективному выводу, Вертомар решил, что римский военачальник просто сошел с ума. Решив сокрушить квиритов одним мощным натиском, вождь поставил пехотинцев вперемешку с всадниками и приказал начать наступление. Галлы медленно двинулись навстречу врагу, сотрясая воздух громким боевым кличем.
Увидев, что кельты пришли в движение, Марцелл также приказал войскам идти вперед. Но по мере сближения с противником, ему становилось ясно, что вражеская боевая линия значительно длиннее римского строя и что фланги галльского войска нависают над его маленьким отрядом. Опасаясь захвата и последующего окружения, консул приказал своим воинам разомкнуть ряды и вытянуть боевой порядок насколько это возможно. Всадники быстро осуществили этот маневр, и фронт римской кавалерии сравнялся с наступающей линией галлов. Марк Клавдий велел трубить атаку, но его конь, испуганный криками гексатов, внезапно развернулся и понес консула прочь с поля боя. Однако искусный наездник быстро справился с лошадью и вернулся в строй. Призвав на помощь богов, Марцелл повел квиритов на врага.
Вертомар внимательно наблюдал за атакой римской конницы. Вождь гексатов как скала возвышался среди своих воинов, его кольчуга, изукрашенная золотом и серебром, ярко горела на солнце. Солнечные блики играли на позолоченном шлеме предводителя галлов, в руке он сжимал тяжелое копье, а из-за могучего плеча была видна рукоять длинного меча. Вождь указал копьем на врага, и кельты устремились навстречу римлянам. Два отряда столкнулись, началась рукопашная схватка.
В этот момент Вертомар увидел Марцелла и стал громко вызывать его на поединок. Консул тоже заметил врага и решил принять вызов, поскольку был уверен в своем воинском умении. Марк Клавдий протянул руку, и телохранитель подал командиру копье. Марцелл погнал коня навстречу галлу, а Вертомар устремился навстречу консулу. Когда всадники сблизились, кельт метнул копье в римлянина, но тот ловко уклонился от удара. Галл выругался и схватился за меч, но Марк Клавдий направил к нему коня и поразил противника в грудь. Острый наконечник пробил крепкую кольчугу, прошел сквозь тело и вышел из спины Вертомара. Вождь гексатов свалился на землю, и Марцелл нанес два быстрых колющих удара, добив поверженного врага. Галлы глазам своим не поверили, когда увидели гибель своего непобедимого предводителя. И пока гексаты пребывали в состоянии растерянности, Марцел слез с коня, поставил ногу на мертвого Вертомара, поднял руки к небу и вознес молитву Юпитеру: «О Юпитер-Феретрий, взирающий на славные подвиги военачальников и полководцев в сражениях и битвах, призываю тебя в свидетели, что я – третий из римских предводителей, собственной рукою сразивший вражеского предводителя и царя, и что, одолев его, я посвящаю тебе первую и самую прекрасную часть добычи. А ты и впредь даруй нам, молящимся тебе, такую же добрую удачу» (Plut. Marcell. 7). После этого консул вскочил на коня и победно вскинул руку с копьем. Римляне ответили восторженным ревом и устремились в новую атаку.
Бой был скоротечен. Галльская конница и пехота, морально сломленные гибелью вождя, не выдержали слаженного удара малочисленной римской кавалерии и обратились в бегство. Не помог кельтам и подавляющий численный перевес, поскольку воины оказались полностью деморализованы. Множество галлов бросилось к реке и попыталось добраться до другого берега, однако удалось это немногим, многие утонули во время переправы. Квириты долго преследовали врага, устилая равнину телами беглецов, а затем вернулись на поле боя, где Марцелл лично снял с убитого Вертомара доспехи.
Сразу же после боя Марк Клавдий получил известие, что Сципион Кальв овладел Ацеррами и начал наступление на столицу инсубров Медиолан. Также пришла весть о том, что, узнав о поражении гексатов и гибели Вертомара, галлы снимают осаду Кластидии и уходят за реку. Теперь руки у консула были развязаны, и он поспешил на выручку своему коллеге. А помощь Сципиону требовалась, поскольку под Медиоланом он действовал крайне неудачно. Подступив к столице инсубров, Кальв повел дело таким образом, что вскоре оказался осажден галлами в собственном лагере. Сципион запаниковал и не придумал ничего умнее, как отступить обратно в Ацерры. Но когда легионы покинули лагерные укрепления, гексаты и инсубры напали на шедшие в арьергарде войска и обратили их в бегство. Немало римлян было убито, и Сципион Кальв был вынужден вступить в бой в невыгодных для себя условиях. Положение выравнялось после прибытия кавалерии во главе с Марком Клавдием, после чего галлы были вынуждены вернуться на исходные позиции.
Весть о том, что Вертомар убит, а его войско разгромлено, произвела на кельтов самое удручающее впечатление. Прямым следствием победы Марцелла стало то, что оставшиеся без вождя гексаты решили покинуть инсубров и вернуться домой. Это предопределило как судьбу Медиолана, так и исход всей войны. Столица инсубров была взята, а остальные города сами открыли ворота перед завоевателями. Боевые действия закончились.
Нашими главными источниками по кампании 222 г. до н. э. служат Полибий и Плутарх. Проблема заключается в том, что их рассказы не только расходятся в деталях, но и противоречат друг другу. Например, Полибий ничего не говорит о поединке Марцелла с Вертомаром, зато всё внимание концентрирует на «победе» Сципиона Кальва над галлами под Медиоланом. И ему же приписывает взятие столицы инсубров. Павел Орозий падение Медиолана связывает только с именем Марцелла и при этом называет количество убитых кельтов: 30 000 человек (IV, 13, 15). Плутарх пишет о том, что коллега Марцелла по должности «очень неудачно действовал против кельтов близ самого большого и густо населенного из галльских городов. Город этот назывался Медиолан, тамошние кельты считали его своей столицей, а потому защищались очень храбро и, в свою очередь, осадили лагерь Корнелия» (Marcell. 7). Если исходить из того, что симпатии Полибия к Сципионам сомнений не вызывают, то можно допустить, что информация Плутарха и Орозия является более точной. Тем не менее при описании боевых действий я старался совместить свидетельства Плутарха и Полибия, а где они расходились, отдать предпочтение тем, которые больше отвечали общему ходу событий.
Особняком стоит рассказ Фронтина, у него боевые действия излагаются иначе, чем у других авторов: «Клавдий Марцелл, по неосторожности наткнувшись на отряд галлов, сначала направил коня по кругу, чтобы обозреть местность и найти лазейку для бегства; видя, что неприятель кругом, он помолился богам и бросился в гущу врагов; те настолько были ошеломлены неожиданной дерзостью, что он убил их вождя, и там, где едва оставалась у него надежда на спасение, завладел богатыми трофеями» (IV, V, 4). Несмотря на разночтения с Плутархом, суть повествования Фронтина не меняется – галльский вождь был убит Марцеллом.
Обратим внимание на поистине уникальное явление – разгром римской кавалерией десятитысячного отряда кельтов, куда входили как всадники, так и пехотинцы. Общеизвестно, что, обладая великолепной тяжеловооруженной пехотой, Римская республика располагала, мягко говоря, слабой конницей. Об этом знали все, недаром Плутарх оговорился, что римскую конницу «варвары вовсе в расчет не принимали» (Plut. Marcell. 6). И это не было случайностью, поскольку за годы вооруженного противостояния галлы сумели оценить как сильные, так и слабые стороны своих врагов. Сами галлы славились как превосходные наездники, и перед битвой все шансы на победу были на их стороне: «Ведь они и вообще были отличными всадниками и более всего полагались на свое искусство в конном сражении, а тут еще вдобавок намного превосходили римлян числом» (Plut. Marcell. 6). К тому же Вертомар оказался толковым военачальником и поставил конницу вперемешку с пехотой, тем самым укрепив плотность боевых порядков. После этого шансы римлян на успех в сражении свелись к минимуму.
Но битва неожиданно завершилась сокрушительной победой квиритов. Плутарх искренне удивлен: «Конница начала бой – не только с вражескими всадниками, но и с пехотинцами (те и другие стояли вперемешку) и одержала удивительнейшую, беспримерную победу: ни до того, ни после – никогда, как говорят, не случалось, чтобы столь малое число всадников победило столь многочисленную конницу и пехоту» (Marcell. 7). И главным творцом этой победы оказался Марк Клавдий Марцелл. Именно его поединок с Вертомаром стал ключевым моментом, когда решилась судьба сражения. А по большому счету, и всей войны, поскольку, узнав о гибели вождя, гексаты покинули своих союзников. В очередной раз продемонстрировав своё непревзойденное умение владеть оружием, Марцелл навсегда вошел в историю Рима как человек, сразивший в единоборстве вражеского командующего. А таких людей было немного, всего три – легендарный Ромул, Корнелий Косс и сам Марк Клавдий Марцелл. Валерий Максим описал этот достопамятный бой в самых восторженных тонах, восхищаясь доблестью римского консула: «