Ну и противник! Он не может перенести ни удачи, ни неудачи! Победив, он свирепствует над побежденными; потерпев поражение, он снова бросается в бой» (Liv. XXVII, 14). После чего Ганнибал вывел войска из лагеря и приготовился к новой битве.
В этот раз Марцелл отнесся к предстоящему сражению гораздо серьезнее, чем накануне. Легионеры отдохнули и позавтракали, а затем проконсул вновь обратился к ним с проникновенной речью, призывая смыть вчерашний позор. Бывалый вояка, он делал всё для того, чтобы поднять боевой дух в легионах. В первых рядах боевой линии Марк Клавдий специально поставил те манипулы, которые накануне первыми побежали с поля боя. Он очень хорошо знал настроения, царившие среди простых легионеров, и умело этим пользовался. Воинам, что прослыли вчера трусами, Марцелл сегодня давал шанс стать героями. Желая ещё больше ободрить подчиненных, Марк Клавдий проехал в центр боевых порядков и принял командование над стоявшими там легионами. Полководец хотел лично повести их в атаку. На флангах войска возглавили Луций Корнелий Лентул и Гай Клавдий Нерон, будущий спаситель Италии. Восемнадцатый легион, проявивший себя накануне не лучшим образом, командующий поместил на правое крыло. Закончив построение, Марцелл повел римлян на врага.
Навстречу противнику выдвинулась карфагенская армия. В первых рядах шла иберийская пехота, за ней отряды галлов и ливийские копейщики, фланги прикрывала кавалерия. Боевых слонов Ганнибал оставил в резерве, собираясь ввести их в сражение на том участке фронта, где обозначится первый успех. Полководец решил придерживаться той же тактики, что принесла победу накануне, поскольку пребывал в твердой уверенности, что и Марцелл будет действовать по устоявшемуся шаблону. Но Ганнибал не учел, что римляне будут сражаться на пределе возможностей, желая смыть позор вчерашнего поражения.
Сражение было долгим и упорным. Легионы наступали железной стеной, стараясь сбить карфагенскую армию с позиций, усиливая натиск, Марцелл вывел из боя гастатов и бросил в атаку принципов. Испанцы отчаянно рубились кривыми фалькатами, с трудом отбиваясь от наседавших римлян, когда в битву вступили галлы. Потрясая мечами, кельты бросились на легионеров, и сражение закипело с новой силой. Марк Клавдий, объезжая манипулы, заметил, что противник перешел в контратаку, и решил вырвать победу, отправив в бой триариев. Ветераны обошли боевую линию справа и слева, чтобы с флангов ударить по карфагенской пехоте, но Ганнибал предусмотрел этот маневр и выдвинул им навстречу ливийских копейщиков. Ливийцы, вооруженные трофейным римским оружием, по своим боевым качествам не уступали триариям. Противники шли на сближение ускоренным шагом, затем перешли на бег и, наконец, столкнулись щит в щит. С треском ломались копья, гудели от ударов щиты, звон мечей заглушал голоса командиров. Воины передних шеренг давили друг друга щитами, задние ряды напирали на передние, и если кто из бойцов падал на землю, то уже не поднимался. Упавших солдат сразу затаптывали насмерть как собственные товарищи, так и враги.
Остановив атаку триариев, Ганнибал решил ввести в сражение боевых слонов и преломить ход сражения. Заглушая своим ревом грохот битвы, слоны вломились в римские ряды и привели их в полное расстройство. Немало легионеров было растоптано, многие стали разбегаться в разные стороны, чтобы спастись от разъяренных гигантов. Осознав, что ещё немного, и фронт рухнет, военный трибун Гай Децим Флав выхватил из рук знаменосца первой манипулы гастатов штандарт и устремился вперед. Вдохновленные мужеством командира, римляне остановились и снова пошли вперед. Слоны всё крушили на своем пути, пока вновь не столкнулись с манипулой Флава. Трибун указал мечом на идущих напролом чудовищ и приказал забросать их копьями. Промахнуться с такого расстояния было невозможно, ни одно копье не пролетело мимо, все попали в цель. Несколько слонов повалилось на землю, подминая под себя римлян и карфагенян, другие были ранены и сбились в кучу. Некоторые погонщики пытались вытащить из тел животных торчащие в них копья, но удалось это далеко не всем, и слоны продолжали реветь от боли. Римляне, ободренные успехом легионеров Флава, стали кидать в слонов копья со всех сторон, и вскоре вся элефантерия обратилась в бегство.
Не слушаясь погонщиков, обезумевшие от боли звери ворвались в ряды карфагенской пехоты и произвели в них страшное опустошение. Правый фланг армии Ганнибала пришел в полное расстройство, и в этот момент римляне пошли в контратаку. Не выдержав двойного натиска, галлы и испанцы обратились в бегство, а Марцелл отправил в погоню конницу. Видя разгром правого крыла, Ганнибал спешно отвел к лагерю левый фланг и центр, пропустил беглецов через боевые порядки и приказал вновь сомкнуть ряды. В это время в лагерных воротах рухнул на землю израненный слон, а рядом повалился ещё один истекающий кровью гигант. Возникла давка, воины бросали на землю мечи и щиты, пытаясь перебраться через две мертвые туши, наглухо закупорившие проход. Некоторые из солдат прыгали в ров, а затем по откосу вала карабкались наверх. Стоявшие на валу караульные протягивали им копья и затаскивали в лагерь. Римляне вплотную подошли к вражеским позициям, но Марк Клавдий, видя развернутый вражеский строй, а также стоявших на валу лучников, пращников и метателей дротиков, не рискнул продолжать атаку. Трубы протрубили отход, и легионы стали отходить к своему лагерю. Бой был закончен.
Наутро Марцеллу доложили, что карфагенская армия покинула лагерь и ушла в сторону Бруттийского полуострова. Проконсул не мог преследовать Ганнибала, поскольку за три дня боев римляне понесли очень тяжелые потери. Особенно велико было количество раненых. Скрепя сердце Марк Клавдий был вынужден отказаться от активных действий. Битва при Канузии завершилась.
Подведем итоги трехдневного противостояния. Марцелл неукоснительно следовал инструкциям Фабия Максима, и своими маневрами сковал силы карфагенской армии. В этом смысле действия проконсула достойны всяческой похвалы. Зато неуемное желание Марка Клавдия непременно разбить Ганнибала на поле боя обернулось для римлян фатальной неудачей. Судите сами.
Ганнибал не хотел вступать в битву с Марцеллом и принимал для этого все необходимые меры: «карфагеняне, уклоняясь от битвы, то и дело передвигались с места на место» (Plut. Marcell, 24). Даже когда проконсул настиг карфагенскую армию, Ганнибал надеялся избежать полномасштабного столкновения: «он не считал нужным дать решительное сражение и все-таки был вынужден его дать» (Liv. XXVII, 12). Первый день боев окончился безрезультатно, на вторые сутки противостояния римляне потерпели чувствительное поражение. В отличие от Тита Ливия, Плутарх конкретно указал причину, почему это произошло: «Марцелл был разбит – по-видимому, из-за одного несвоевременного распоряжения. Видя, что правому крылу приходится очень трудно, он приказал какому-то из легионов выдвинуться вперед, но само перестроение вызвало замешательство в рядах и отдало победу в руки неприятеля» (Marcell, 25).
По поводу итогов третьего дня битвы Тит Ливий и Плутарх солидарны, отдавая победу Марцеллу. Что, в общем-то, не удивительно. Согласно Титу Ливию, карфагенян «убито было около восьми тысяч человек и пять слонов» (XXVII, 14). Об этом же пишет и Плутарх: «говорят, что всего погибло более восьми тысяч человек» (Marcell, 26). Римские потери тоже не вызывают у писателей разногласий: «И римлянам эта победа недешево стоила, тысячу семьсот легионеров (из двух легионов), больше тысячи трехсот союзников потеряли убитыми; раненых – и граждан, и союзников – было очень много» (Liv. XXVII, 14). Итого будет 3000 человек. Прибавим к ним 2700 воинов, погибших накануне. Таким образом, получаем следующие цифры – за два дня боев под Канузием римляне потеряли 5700 человек. При этом Ливий не указал количество убитых соотечественников и их союзников в первый день битвы. Но это вовсе не означает, что потерь с их стороны не было. Поэтому можно предположить, что общие потери армии Марцелла в битве при Канузии должны были также достигать не меньше 8000 человек. Из этого следует простой вывод – если Ганнибал и потерял 8000 бойцов (во что с трудом верится, зная привычку римских историков завышать вражеские потери и преуменьшать свои), то только за три дня боёв, а не в течение одного дня. Согласно имеющимся данным, можно говорить о том, что в уничтожении живой силы противника обе стороны достигли одинаковых результатов. Но это чисто тактический момент. Обратим внимание на стратегическую ситуацию после битвы при Канузии. А она складывалась для римлян очень плохо.
Несмотря на отчаянные усилия проконсула не выпускать карфагенскую армию на оперативный простор, у Марка Клавдия ничего не получилось: «Ганнибал в следующую ночь ушел; Марцеллу хотелось его преследовать, но большое число раненых удержало на месте. Разведчики, посланные вслед за неприятелем, донесли на следующий день, что Ганнибал двинулся в область бруттийцев» (Liv. XXVII, 14–15). Более подробно рассказывает об этом Плутарх: «Римляне потеряли убитыми три тысячи, но почти все оставшиеся в живых были ранены, что и позволило карфагенянам ночью беспрепятственно сняться с места и уйти от Марцелла как можно дальше. Он был не в силах преследовать их из-за множества раненых и медленно вернулся в Кампанию; там, в городе Синуэссе, он провел лето, чтобы дать людям прийти в себя и набраться сил» (Marcell. 26). Таким образом, на основании информации Плутарха и Тита Ливия можно сделать вывод о том, что после битвы при Канузии армия Марцелла на длительный срок оказалась небоеспособной. Именно это имел в виду народный трибун Гай Публиций Бибул, когда, подводя итоги деятельности Марцелла на посту командующего армией в Южной Италии, сказал буквально следующее: «войско его дважды разбито и отдыхает, раскинув летний лагерь в домах Венузии» (Liv. XXVII, 21). Обратим внимание, что трибун говорит о ДВУХ поражениях проконсула. В этом случае вариантов может быть только два: либо Марк Клавдий был дважды разбит под Канузием, либо один раз под Канузием и один раз под Нумистроном. Третьего не дано. В любом случае, если судить со стратегической точки зрения, то кампанию 209 г. до н. э. Марцелл бездарно провалил. Он не сумел выполнить приказ Фабия Максима по сдерживанию Ганнибала и умудрился при этом обескровить собственную армию. Итоги сражения при Нумистроне и битвы под Канузием были налицо. И главным виновником этого фиаско был сам Марк Клавдий, чьё навязчивое желание победить Ганнибала на поле боя привело к таким печальным последствиям. У карфагенского полководца оказались развязаны руки, и он теперь мог всеми силам