в то время как отец его собирался перейти с войском в Иберию, ему было девять лет» (III, 11). Но приносили такую клятву младшие братья Ганнибала или нет, и с какого возраста Гасдрубал с Магоном оказались в Иберии, античные авторы ничего не сообщают. Зато есть сведения несколько иного рода.
Рассказывая о Гамилькаре, Зонара вскользь упоминает о том, что «своих сыновей он вскармливает, как львов, натравливая их на римлян»[62] (VIII, 21). Похожую информацию сообщает Валерий Максим: «Сколь же жестокую имел ненависть к римскому народу Гамилькар! Ибо он, смотря на четырех сыновей своих малолетних, говаривал; что он выкормил четырех левиков на искоренение нашей власти» (IX, 3, 2). Поэтому можно говорить о том, что независимо от того, клялись Гасдрубал с Магоном в вечной ненависти Риму или нет, сам воспитательный процесс делал из них злейших врагов республики.
О том, какое воспитание получили дети Гамилькара, неизвестно, говорить об этом можно только предположительно и только относительно Ганнибала. В частности, это касается греческого образования, с которым в Карфагене существовали серьезные проблемы: «[карфагенский] сенат издал постановление, чтобы «впредь ни один карфагенянин не учился ни писать, ни говорить по-гречески, дабы никто не мог ни разговаривать с врагом без переводчика, ни вести с ним переписку» (Just. XX, 5). Другое дело, мог ли Гамилькар нарушить этот закон.
О том, что Ганнибал хорошо знал греческий язык, нам поведал Корнелий Непот: «Добавим, что этот великий муж, обремененный великими военными предприятиями, не жалел времени на ученые занятия, ибо после него осталось несколько сочинений на греческом языке, в том числе книга к родосцам о деяниях Гн. Манлия Вольсона в Азии» (Han. 13). Но знать язык эллинов и получить греческое образование – несколько разные вещи. И вовсе необязательно, что Ганнибал учил греческий язык в детском возрасте, он мог это сделать и значительно позже. Например, в Испании, когда после смерти отца служил под началом своего родственника Гасдрубала. На это косвенно указывает информация Корнелия Непота: «Многие историки описывали его войны, но среди них есть два автора, Силен и Сосил Лакедемонянин, которые сопровождали его в походах и жили вместе с ним, пока это угодно было судьбе. Тот же Сосил служил Ганнибалу и как учитель греческой словесности» (Han. 13). Получается, что великий полководец продолжал изучать греческий язык и во время войны. Поэтому говорить о том, что дети Гамилькара получили эллинское образование, возможным не представляется. Напротив, Тит Ливий прямо пишет о том, что «Ганнибал вырос и воспитан был в войске, уже в отрочестве стал солдатом» (XXX, 28). Какие уж тут премудрости эллинских философов!
Гамилькар Барка воевал в Испании девять лет и добился за это время потрясающих успехов. Основав город под названием Белая крепость (Акра Левки), полководец сделал его своей главной базой для войны с испанскими племенами. По мнению Ю.Б. Циркина, Белая крепость находилась недалеко от большого и богатого города Кастулона, в верхнем течении реки Бетис[63], где разрабатывались серебряные рудники. Ниже по течению находился ещё один значительный испанский город Илитургис. Таким образом, из Белой крепости Гамилькар мог контролировать значительную часть Южной Испании.
Гамилькару удалось расширить владения Карфагена на Иберийском полуострове от узкой прибрежной полосы до реки Бетис, а затем и до реки Анас[64]. Его преемник и зять Гасдрубал увеличил территорию карфагенских владений до реки Таг[65] на западе и реки Ибер на севере. Продолжая политику тестя, Гасдрубал основывает город Новый Карфаген[66], ставший главнлй военной базой и столицей Баркидов в Испании. Город обладал прекрасной гаванью, а в его окрестностях находились богатейшие серебряные рудники. В 226 г. до н. э. между римлянами и Гасдрубалом был заключен договор, разграничивающий сферы влияния: «римский народ возобновил союз под условием, чтобы река Ибер служила границей между областями, подвластными тому и другому народу, сагунтийцы же, обитавшие посредине, сохраняли полную независимость» (Liv. XXI, 2). В дальнейшем, именно взятие Сагунта Ганнибалом послужит официальным поводом к началу Второй Пунической войны. Но здесь уже надо исходить из того, являлся ли данный договор обязательным только для Гасдрубала или же распространялся и на его преемников.
На Иберийском полуострове карфагенские военачальники использовали как силу оружия, так и дипломатию. Одни иберийские племена были разбиты на полях сражений и были вынуждены признать зависимость от Карфагена, с другими заключались союзные договора. Последствия деятельности Гамилькара и Гасдрубала были огромны: «в результате карфагенских завоеваний в Испании сложился союз племен и мелких государств, охвативший южную и восточную часть Пиренейского полуострова, к которому примыкали также Питиусса[67], уже давно подчиненная Карфагену, а теперь признавшая власть его полководцев, старые тирские колонии, города, созданные Баркидами. Вне его находились другие районы Испании, непосредственно подчиненные карфагенским чиновникам. Часть племен считалась союзниками Карфагена. И во главе всего этого конгломерата стояли Баркиды. Такое сочетание автономных и несамоуправляющихся частей государства было характерно для эллинистических держав»[68].
О жизни младших сыновей Гамилькара в этот период ничего неизвестно. Впервые о Гасдрубале упоминает Диодор сцилийский во время рассказа о гибели Гамилькара Барки в бою с испанцами. При осаде города Гелика в 229 г. до н. э. Гамилькар неосмотрительно отправил часть своих войск на зимовку в Белую крепость (Акра Левки). Этим воспользовался вождь племени оретанов и атаковал карфагенскую армию. Гамилькар приказал отступить от города, но оретаны стали преследовать карфагенян и, когда их войска находились на марше, совершили внезапное нападение. В завязавшейся схватке пунийцы потерпели поражение, Гамилькар попытался на коне переплыть реку и утонул в бурном потоке. Его сыновья Ганнибал и Гасдрубал спаслись и укрылись в Белой крепости (Diod. XXV, 10). Аппиан излагает эти события иначе: «следующим образом они убили Гамилькара. Гоня перед собой телеги, наполненные дровами, в которые были запряжены быки, они сами с оружием в руках следовали за этими телегами. Увидав это и не поняв хитрости, ливийцы подняли смех. Когда же дело дошло до сражения, то иберы подожгли телеги, оставляя запряженными быков, и быстро погнали их на врагов; быки бросились в разные стороны, раскидывая огонь, это привело в беспорядок ливийцев. Так как строй карфагенян был нарушен, то иберы, напав на них, убили самого Барку и большое число защищавших его» (VI, 5). В отличие от Диодора и Аппиана, Полибий рассказывает о гибели Гамилькара кратко: «выстроившись к бою против многочисленнейшего и храбрейшего войска, Гамилькар в момент опасности обнаружил изумительную отвагу и расстался с жизнью как доблестный воин» (II, 1). Так же немногословно рассказывает о смерти Гамилькара и Корнелий Непот: «Погиб он в сражении с веттонами в то время, когда замышлял перенести войну в Италию, на 9-м году пребывания в Испании» (Han. 13). Версий много, а какая из них правдива, сказать невозможно.
О том, как сложилась жизнь младших сыновей Гамилькара после гибели отца, можно говорить только предположительно и опять-таки отталкиваясь от того, что в это время делал Ганнибал. Но здесь всё тоже непросто, поскольку достоверных сведений об этом периоде жизни великого полководца нет. Тит Ливий, у которого есть некоторая информация по данному вопросу, противоречит сам себе. Сначала он пишет, что «Гасдрубал пригласил Ганнибала к себе в Испанию письмом, когда он едва достиг зрелого возраста» (XXI, 3), из чего можно сделать вывод о том, что после гибели отца молодой человек на какое-то время оказался в Карфагене. Но в дальнейшем Ливий напишет, что Ганнибал «после тридцатишестилетнего отсутствия возвратился в город, который покинул еще отроком» (XXX, 35). Римский историк вновь обратит внимание на этот момент и вложит в уста Ганнибала такую фразу: «Я ушел от вас девятилетним мальчиком и вернулся через тридцать шесть лет» (XXX, 37). Факт нахождения детей Гамилькара в Карфагене после гибели отца не зафиксирован другими античными авторами, и с учетом путаницы в рассказе Тита Ливия можно говорить о том, что они так и остались в Испании. Ганнибал служил под начальством своего родственника Гасдрубала, успешно постигая нелегкую военную науку: «Как в коннице, так и в пехоте он далеко оставлял за собою прочих» (XXI, 4). Скорее всего, младшие братья Ганнибала прошли тот же путь, начиная службу на низших командных должностях в испанской армии Карфагена. Но для старшего сына Гамилькара всё изменилось после убийства Гасдрубала Красивого. В этот напряженный момент войско провозгласило Ганнибала командующим армией.
В нашем распоряжении нет никакой информации об участии младших братьев в испанских походах Ганнибала, но это не значит, что они не воевали против иберийских племен и не вели войска на штурм Сагунта. Полибий упоминает Гасдрубала, сына Гамилькара, в контексте подготовки Ганнибалом похода в Италию: «на тот случай, если бы ему самому пришлось отлучиться куда-либо, брату своему Гасдрубалу он дал указания относительно того, как он должен управлять и командовать иберами, как готовиться к войне с римлянами» (III, 11). Понимая стратегическое значение Испании, полководец передал под командование Гасдрубала крупные силы, насчитывавшие 11 850 ливийских копейщиков, 300 лигурийцев, 500 балеарских пращников и 21 боевого слона. Кавалерия состояла из 1800 нумидийских и мавританских всадников, 450 конных ливофиникийцев и 300 испанских наездников из племени илергетов. Для защиты испанского побережья Ганнибал оставил 50 квинквирем, 2 квадриремы и 5 трирем, но из них только триремы и 32 квинквиремы были полностью укомплектованы экипажами (Liv. XXI, 26). Аналогичные цифры приводит и Полибий, что свидетельствует о том, что Тит Ливий пользовался трудом греческого историка при рассказе о подготовке похода карфа