в Испании этим летом происходили события гораздо более важные, чем в Италии» (XXIII, 49). Римляне удержались в Иберии, расширили там своё влияние и с оптимизмом смотрели в будущее.
В 214 г. до н. э. братья Гасдрубал и Магон решили нанести удар по Дальней Испании, где местное население поддерживало римлян. Сципионы не успели оказать поддержку союзникам, и огромное войско иберийцев было наголову разбито карфагенянами. Публий Сципион решил спасти то, что ещё можно было спасти, и повел легионы в Дальнюю Испанию. Ситуация там была очень тревожной, поскольку население было готово отпасть от Рима и признать власть Карфагена. Появление легионов изменило положение дел, и иберийцы сохранили верность римлянам. Лагерь Сципиона находился у Белой крепости, куда по приказу командующего были свезены большие запасы продовольствия. Но карфагенские военачальники стали вести против врага так называемую «малую войну», используя своё преимущество в кавалерии. Нумидийская и мавританская конница рыскала вокруг римского лагеря, и как только какой-либо неприятельский отряд выходил за линию укреплений и удалялся от главного расположения, сразу же шла в атаку. Засыпав легионеров градом дротиков, всадники быстро отступали, но затем возвращались вновь и продолжали безнаказанно уничтожать вражеских воинов. Вскоре потери римлян в мелких стычках достигли 2000 человек (Liv. XXIV, 41), и Сципион счел за благо покинуть эти места.
Новый лагерь Публий разбил у подножия горы Победы, но вскоре туда подошла карфагенская армия под командованием Гасдрубала, сына Гискона, и заняла позиции за рекой, напротив римского лагеря. Тит Ливий так охарактеризовал этого военачальника: «Гасдрубал, сын Гисгона, полководец самый великий, самый прославленный (не считая потомков Барки)» (XXVIII, 12). Что и говорить, отзыв достаточно лестный. Узнав о появлении вражеской армии, Сципион с отрядом велитов отправился на рекогносцировку, но неожиданно оказался атакован превосходящими силами карфагенян и был вынужден укрыться на холме. Пунийцы быстро окружили возвышенность, и Публий Корнелий оказался отрезан от своих войск. В свою очередь, римская армия осталась без командующего, и ситуация могла обернуться катастрофой. Счет шел на минуты, но в это время появились легионы Гнея Сципиона. Гасдрубал, сына Гискона, не рискнул вступать в сражение с двумя римскими армиями и благоразумно отступил. В этот раз братьям Сципионам просто повезло, но это не означала, что Фортуна к ним будет постоянно благосклонна. Вскоре римские полководцы узнали о том, что на их сторону перешел большой испанский город Кастулон, откуда была родом жена Ганнибала (Liv. XXIV, 41).
Рассказ Ливия о дальнейших событиях довольно путаный и в очередной раз не находит подтверждения у других античных авторов. Аппиан по-прежнему игнорирует «величайшие» виктории Сципионов в Испании, и невольно создается впечатление, что все эти битвы, по мнению историка, просто не заслуживали внимания. Или не имели решающего значения. Но вернемся к освещению событий Титом Ливием: «Карфагеняне осадили Илитургис: там стоял римский гарнизон – и, видимо, хотели голодом принудить город к сдаче. Гней Сципион вышел налегке подать помощь гарнизону и союзникам. Он прошел между двумя лагерями, перебил много врагов и вошел в город. На следующий день после такой же счастливой вылазки он дал сражение» (Liv. XXIV, 41). Вот, собственно, и всё, что нам известно о тактических изысканиях римлян и карфагенян в этом сражении. Информации минимум.
По большому счёту, всё это очень напоминает прошлогодние события под тем же самым Илитургисом. Опять римляне проходят между двумя лагерями и убивают при этом множество врагов, а на следующий день дают карфагенянам битву и, естественно, побеждают: «в двух боях было убито больше двенадцати тысяч человек, больше тысячи взято в плен, захвачено тридцать шесть знамен» (Liv. XXIV, 41). При этом Ливий не называет ни имен карфагенских военачальников, ни численность противоборствующих армий. Победили римляне – и всё! Но такой подход к делу опять вызывает очень большие сомнения, поскольку не проясняет картину событий, а только её запутывает. Не факт, что Сципион Кальв одержал очередную мифическую победу. Осаду карфагеняне могли снять исходя из сугубо тактических соображений, поскольку в Илитургисе находился римский гарнизон, а в окрестностях города вновь стояла армия Сципиона. Карфагенские полководцы понимали, что их войска могут оказаться между молотом и наковальней, поэтому приняли решение отступить от города. В целом же, можно допустить, что Ливий действительно что-то напутал и прошлогодние события спроецировал на 214 г. до н. э. Но это только предположение, и не более.
Отступив от Илитургиса, карфагенская армия осадила союзную римлянам Бигерру, но как только к городу подошли легионы Гнея Сципиона, пунийцы прекратили осаду и ушли к городу Мунда[70], преследуемые противником. Там карфагеняне разбили лагерь и стали готовиться к предстоящему сражению. Ливий вновь упорно не называет имен карфагенских полководцев, как и не указывает, сколько вражеских армий противостояло в данный момент легионам Гнея Сципиона. Рисует картину событий, так сказать, в общих чертах.
В битве при Мунде противники сражались четыре часа, и легионеры сумели оттеснить пунийцев к лагерному валу, на который умудрились загнать даже боевых слонов. Трудно сказать, как они это сделали, но Ливий пишет, что 39 слонов было убито именно на валу карфагенского лагеря. В этот момент Гней Сципион был тяжело ранен копьем в бедро и свалился с коня, что вызвало сильное смятение в рядах легионеров. Римляне отступили, унося с поля битвы раненого командующего. Потери карфагенской армии составили 12 000 убитыми и 3000 пленными (Liv. XXIV, 42). О потерях соотечественников Тит Ливий в очередной раз скромно умолчал.
Карфагеняне отступили к городу Авринге и там вновь дали бой легионам. Сципион отказался доверить руководство войсками легатам, его на носилках вынесли на поле сражения, и римляне в очередной раз одержали победу, перебив до 6000 карфагенян. Затем последовала третья битва, и Ливий наконец-то называет имя карфагенского командующего – Магон, младший брат Гасдрубала. При этом непонятно, командовал Магон карфагенской армией в предыдущих сражениях или же возглавил её после того, как привел пополнение. Это были главным образом кельты, поселившиеся в Испании. Впрочем, подкрепления не помогли, и римляне вновь взяли вверх над пунийцами: «убито было больше восьми тысяч человек, в плен взято немногим меньше тысячи, захвачено пятьдесят восемь знамен. С врагов (это были преимущественно галлы) сняли доспехи и украшения – золотых ожерелий и браслетов было множество. Убиты в этом сражении были два известных галльских вождя, Мениапт и Висмар. Захвачено было восемь слонов, три убито» (Liv. XXIV, 42). Я всегда скептически отношусь к таким бравурным заявлениям Ливия, но в данный момент их можно принять на веру. За исключением нереального количества убитых и взятых в плен карфагенян, поскольку здесь писатель в очередной раз выдает желаемое за действительное.
О том, что армия Магона действительно потерпела поражение, свидетельствует тот факт, что Сципионы наконец-то смогли начать наступление на юг и освободить город Сагунт. Это было по-настоящему большое достижение, поскольку теперь у римлян появился надежный опорный пункт для наступления на Новый Карфаген. Освобожденный от пунийцев город был заселен теми из местных жителей, кто уцелел во время взятия Сагунта карфагенской армией. Племя турдетанов, в немалой степени посодействовавшее тому, что Сагунт был захвачен Ганнибалом, подверглось репрессиям со стороны победителей, их город был разрушен, а население продано в рабство. Таким образом, война в Иберии носила в большей степени позиционный характер и свелась к борьбе за союзников. Преимущество в этом противостоянии осталось за римлянами. С другой стороны, если бы рассказы Тита Ливия о победах Сципионов оказались правдой, то к этому времени даже духа карфагенян не осталось бы в Испании. Но пунийцы держались крепко, и пока у римлян не было никаких шансов выбить их с Иберийского полуострова.
К 213 г. до н. э. на иберийском театре военных действий наступило некоторое затишье: «В Испании в этом году все обстояло благополучно: Публий и Гней Корнелии вернули многих старых союзников, приобрели новых и надеялись на удачу в Африке» (Liv. XXIV, 48). Тит Ливий неспроста обмолвился об Африке, где братья Сципионы вели тонкую интригу с царем западной Нумидии Сифаксом.
Мы не знаем, в какой степени римляне виноваты в конфликте Сифакса с Карфагеном, но, когда он разразился, поспешили извлечь из него максимум выгоды. К царю в качестве послов отправились три римских центуриона и стали убеждать Сифакса заключить союз с Римом. Нумидийский царь был прирожденным воином, и поэтому ему были очень интересны беседы с младшими командирами римской армии. До поры до времени он все разговоры сводил к военному делу и внимательно слушал рассказы центурионов о том, как устроено римское войско. Наслушавшись речей о военной организации Рима, Сифакс осознал, насколько далеко отстали нумидийцы от квиритов в дисциплине и подготовке воинов. И только после этого заявил посланцам о том, что будет верным римским союзником.
Один из центурионов по имени Квинт Статорий, «полувоин – полуторгаш» (Liv. XXX, 28), остался при царском дворе, а остальные в сопровождении двух придворных Сифакса отправились к Сципионам. Царь же обратился к Статорию с просьбой научить воевать нумидийцев в пешем строю: «Царство его густо заселено, но он не знает, как вооружить и обучить своих людей, эту случайно собравшуюся огромную беспорядочную толпу» (Liv. XXIV, 48). Если римские друзья хотят, чтобы он на равных сражался с карфагенянами, то пусть помогут ему создать боеспособную пехоту, поскольку с одной кавалерией на успех рассчитывать не приходится. Статорий доложил об этом начальству, а Сципионы, оценив открывающиеся перед ними перспективы, благосклонно отнеслись к просьбе нового союзника. Бравый центурион набрал отряд из молодых нумидийских воинов и стал обучать их премудростям военного дела римлян. Нумидийцы с утра до вечера маршировали в поле, учились обращаться с мечом и копьем, ходили строем в атаку и пытались перестраиваться из походной колонны в боевой порядок. Статорий загонял своих подчиненных до седьмого пота, зато достиг положительного результата. Когда Сифакс встретился с карфагенянами на поле боя, то именно благодаря пехотинцам одержал над врагом полную победу. Союз нумидийского царя с римлянами оказался выгоден обеим сторонам. Сифакс получил в своё распоряжение отряд боеспособной пехоты, а многие нумидийцы, воевавшие под карфагенскими знаменами в Испании, перешли к римлянам и усилили армию Сципионов.