За чью же руку ухватился Гошка?!
Он направил луч на Гошу.
Парнишка держался за кисть… Торчавшую из болота!
– А-а-а!!!! – заорал Гоша, выпутывая свои пальцы из мертвой руки болотного утопленника. – А-а-а!!!
– Не ори! – прикрикнул на него Димыч.
– Тут… тут… тут кто-то…
«Кто-то»?
А вдруг…
Вдруг… Серега?
Кис перевел луч на кисть, торчавшую из трясины.
– Это не Серега, – с облегчением произнес Димыч. – Обручальное кольцо, смотрите!
– Слава те, господи, – Костик перекрестился.
«Уффф…» – выдохнул детектив.
– Кис, свети сюда. Гошка, хватайся за мою руку! – воскликнул Дима. – Смотри, вот она, видишь?
– Моя ближе, – возразил Костик, угнездившийся справа от Димыча.
И впрямь, его длинная рука с большой пятерней была ближе всех к Гошке.
Тот тянулся изо всех сил, но не хватало буквально пяти сантиметров.
Детектив с Димычем, не произнеся ни слова, ринулись обратно, за недостающей, – крошечной, но столь важной порцией веток.
Наконец они сумели подобраться к молодому оперу. Точнее, подобрался к нему длиннорукий Костик.
Еловый настил начал прогибаться под тяжестью его тела, обремененного теперь еще и тяжестью тела Гоши.
– Ничего, ничего, это не страшно, – пробормотал Кис. – Кость, держи его, подавай назад, мы тебя страхуем!
Они с Димкой ухватили Костика за ноги, таща его потихоньку на себя, в то время как тот тащил Гошу…
Через двадцать минут они стояли все вчетвером на тропинке. Живые и невредимые, хоть и исколотые еловыми иглами. Только Гошка был весь мокрый, и зуб на зуб у него не попадал, не столько от холода (дни-то стояли жаркие, ночи тоже!), сколько от пережитого потрясения.
– Во придурок, – произнес Костик, поглядев на молодого коллегу, и сплюнул от досады.
Димка же снял с себя ветровку.
– Надень. А эту грязь сними с себя. Штаны я тебе свои не отдам, но хоть сверху будешь сухой… И точно, придурок!
Гоша смотрел на всех виновато и благодарно.
Других нотаций не поступило, чему он безмерно обрадовался. В рюкзаке, наполненном парнями провизией с дачи Тароватого, нашлась (ха-ха, случайно!) бутыль виски. Гошке налили в какую-то крышечку, они прихватили с собой чуть не все содержимое холодильника, но о стаканах не подумали. Он выпил, попросил еще одну «крышечку», выпил и ее. После чего прочистил горло, покашлял и сказал, что готов к боевым действиям.
– Как теперь всем ясно, на севере, за деревьями, болото. Поэтому люди здесь и проложили тропинку: в обход болота, понимаешь, парень? Так что больше ни шагу с тропинки! – Кис строго посмотрел на Гошу.
– Ни шагу! – ответил тот покаянно. – А кто это там, в болоте потонул… Чья это рука?! – и он передернулся.
Мужчины переглянулись. Воодушевленные спасением молодого опера, они малость упустили из виду этот вопрос. Но Гоша, которого до сих пор пробирала дрожь от пожатия мертвой руки, его не забыл.
– Может, какой-то давний?.. – предположил Костик.
– Она… рука, в смысле… Она не очень холодная… – проговорил Гоша. – Может, его спасать надо?
– Шутишь? – отозвался Димыч. – Он же с головой ушел в болото, просто так его не вытащить! Для это техника нужна, целое дело! К тому же он вряд ли живой… То есть наверняка уже помер… Как только выберемся отсюда, то сообщим в местную милицию, пусть займутся.
– Я вот не знаю, отчего эта рука еще не остыла… – произнес Гоша. – Может, он давно умер, а болото подогревает? Там же брожение, оно поддерживает довольно высокую температуру, а?
Но никто толком не знал ответа на этот вопрос: болотного опыта ни у кого не имелось.
– Или это кто-то свеженький, из банды, – предположил Димыч. – Или даже Гарри: решил сбежать, да в болото угодил?
– Если исходить из предположения, что утопленник свежий… То, думаю, вряд ли это Тароватый или Голявкин… – молвил Кис. – И не Гарри. Они давно знают эту дачу, и потайной ход, и местность вокруг! Скорее, кто-то из охранников, – эти постоянно меняются, так что новички.
– Но Тароватый с Голявкиным должны были их предупредить!
– Мы Гошку тоже предупредили, чтоб с дорожки не сворачивал, а толку? – буркнул Кис.
– А что, если Серега сбежал по дороге? И утопил охранника? – предположил Гоша.
– В таком случае Громов бы уже проявился.
– А вдруг Гарри сбежал и утопил охранника? – подал голос Костик. – Или охранник за ним кинулся в погоню, да в болото угодил?
– Мужики, мы тут с вами сказки сочиняем. Кончайте, а? «Если бы да кабы да во рту росли грибы»… – отрезвил всех Димка.
– А во Франции знаешь, как говорят в таких случаях? «Если бы у моей тети были яйца, то она была бы моим дядей»! – решил поделиться своим страноведческим багажом Алексей, не раз гостивший в Париже у друга и коллеги, частного детектива Реми Деллье.
Мужики заржали. И немного расслабились.
Серега слегка задремал. Да и то, сегодня Кис разбудил его в рань раннюю!
Проснулся он от легкого скрипа двери да свечного света. Колдунья направлялась к Юле.
Все пошло по знакомому сценарию: Колдунья потрясла Юлю за плечо и, когда девушка «проснулась», протянула ей «компотик». Но на этот раз Юля, приняв кружку, поставила ее на пол у своего лежака.
– Мне в туалет нужно!
Даже в слабом свете свечки было заметно, как растерялась Колдунья. Мда, в этом «санатории» механизм для облегчения организма явно не отработан.
– Я посмотрю, чем могу тебе помочь, – произнесла Колдунья и вышла, оставив подсвечник на полу.
Серега принялся изучать пол: вдруг что-то вроде булавки на нем найдется? Цементный пол был грязен, усеян соломой – из матрацев лезла, надо думать.
Ничего интересного он не разглядел. Да и свет настолько слаб, что доверять ему нельзя…
Колдунья вернулась минут через десять… с ведром!
Обсуждала, значит, наверху, как выйти из положения, – и, сообща, они выход нашли: ведро!
– Вот, – произнесла Колдунья. – Писай сюда.
– Я не могу! – запротестовала Юля. – Тут мужчина!
– Я тебя загорожу.
Она и впрямь загородила ведро, раздвинув руками широкую юбку.
– Я так не могу… И потом, мне по-большому тоже надо! – нашлась Юля.
– Какай сюда! – отрезала Колдунья.
Юля бросила умоляющий взгляд на Серегу.
– Аринушка, что же ты так не по-людски? – произнес он ласково.
Колдунья не шелохнулась, не обернулась. Видимо, инструкции получила четкие.
Серега сделал знак Юле: мол, не стесняйся! – и отвернулся к стенке носом.
Он услышал, как струя ударила в ведро. Самое странное, что этот звук вызвал в Сереге почему-то умиление.
– А какать передумала, что ли? – произнесла Колдунья. – У меня бумажка с собой!
– Передумала, – буркнула Юля, направляясь к своему лежаку и бросив сердитый взгляд на Громова.
Колдунья подхватила ведро и направилась к выходу.
– Я вам его обратно принесу. На ночь оставлю.
– Погоди, Аринка! Мне тоже облегчиться надо!
Она резко развернулась в сторону Громова.
– Тебе? – спросила она так, словно ей в голову не приходило, что у мужчины могут возникнуть подобные желания.
– Ну да, – широко улыбнулся Серега. – Не уноси ведро, я в него тоже нужду справлю!
– А как же… Ты же прикован…
– Так ты меня отцепи!
– Я не…
Она не договорила, а Серега почти услышал непроизнесенные слова: «Я не уполномочена!»
Колдунья стояла в растерянности у двери.
– Погоди, ведро вынесу…
Посоветоваться ей снова нужно срочно, понял Серега.
– Так зачем? Отцепи меня, я тоже отолью, а ты меня прикроешь юбками, как девушку прикрывала… Тогда уж и вынесешь!
Колдунья еще несколько секунд пребывала в ступоре, затем спешно схватилась за ручку двери и вышла. Щелкнул замок.
Серега ожидал ее возвращения с самыми дурными предчувствиями…
И они оправдались.
– Не могу я тебя отцепить. Ключа нет, – мрачно заявила Колдунья. – Не найду.
– Так поищи!
– Искала. Не нашла.
– Интересно ты рассуждаешь, Аринушка! А мне-то что делать прикажешь?
– В штаны писай.
Серега не верил своим ушам. Подобного ему сроду никто не предлагал!
Арина бухнула пустое ведро в угол.
– Вот тут оно, – обратилась она к Юле. – Найдешь на ощупь, если приспичит… А теперь давай-ка компотику.
– Я уже выпила.
И Юля вернула Колдунье пустую кружку.
– Хорошо, коли так… Тогда отдыхайте.
Дверь закрылась за ней, тьма снова обступила пленников. Серега чувствовал себя прескверно. Весь его план – пусть и зыбкий, но все же дававший надежду – провалился!
И Юля молчала. Словно стыдилась его провала. А может, и не провала, – может, ей неловко было за всю эту «туалетную» сцену?
Полковник Громов разразился мысленно проклятиями. Точнее, многоэтажным матом. Чтобы так лохануться! Чтобы его так унизили! Да еще в глазах Юли! «Писай в штаны», нет, вы слышали такое? В штаны, он?!
– Слушай… – нарушила тишину Юля, – давай я тебе помогу… Я ведро подставлю так, чтобы ты смог…
Громов проглотил язык от изумления. Вот только этого не хватало! Сестра милосердия ему не нужна!
– Ты не стесняйся… Все равно темно, я ничего не увижу, не стесняйся, ладно?
– Не надо. Я не хочу.
– Сереж… Я спортсменка. А в спорте тело – это… Это самое главное. В нем ничего нет стыдного. Мне приходилось тренеру каждый день докладывать, что я ела и какой стул у меня был… Физиология – это нормально…
– Я не-хо-чу! – выкрикнул он.
Юля не ответила.
Серега нащупал на полке чашу с недопитым супом-пюре. Если там содержится снотворное, то тем лучше!
Он выпил залпом, растянулся на тюфяке и вскоре заснул.
– Придется начинать все сначала, – заявил Дима. – Давайте двигать, братцы.
– Пусть Гоша со мной пойдет, – произнес детектив. С этим обормотом надо держать ухо востро! – Димыч, ты не возражаешь?
– С чего бы? – отозвался Дима. – Только предлагаю поменяться направлением. Мы на запад с Костиком, а вы с Гошей на восток. Свежим глазом посмотрим. А, Кис?