– Ох, Вай! – Эди еще разок стиснула сестру в объятиях и отстранилась. Щеки промокли от слез, но ей было плевать. – Теперь все снова станет хорошо. Вот увидишь. Больше не надо будет прогибаться и подлизываться на каждый чих мистера Хадла. Мы станем независимы! Можем открыть гостиницу, как те сестры из Питтсбурга. Помнишь их? И ты, конечно, говорила, что ферма – это слишком грязно, но стоит подумать и о ней. Мы можем нанять помощников, чтобы…
– Эди. – Вайолет поджала губы, а между бровей у нее залегла морщинка. – Не думаю, что нам стоит…
– Понимаю, понимаю. – Эди с усилием встала с кровати и снова подошла к тазу, стереть с глаз слезы счастья. – Конечно, ты права. Еще рано радоваться.
И правда, она поторопилась. Мэри Саттон назначила сеанс на завтрашний вечер, значит, за сегодня и завтра Эди нужно было разыскать беглого духа и воссоединить его с тенью. Иначе велик риск, что тень объявится снова, и тогда им придется оборвать сеанс раньше времени и лишиться премии.
– Эди, дело не в…
Она умолкла и, прикусив губу, стала наблюдать, как Эди заканчивает одеваться. Только когда та нагнулась завязать шнурки, Вайолет заговорила снова:
– Я бы предложила сходить в церковь с тобой, но я обещала утром встретиться с мистером Биллингсли. Он хочет познакомить меня с режиссером крупного театра и договориться о прослушивании.
– Ничего страшного, – ответила Эди, впервые чувствуя благодарность к моржу. – Я и сама справлюсь.
– А еще мне сказали передать тебе, что мистер Хадл просит всех сегодня прийти в театр к трем часам. Не представляю зачем, но Лилиан подозревает, что он опять что-то задумал.
Эди, затягивавшая шнурки, застонала.
– Тогда мне надо бежать. – Выпрямившись, она схватила с комода несколько шпилек и наскоро собрала волосы в пучок на макушке. – Если задержусь, скажи, пожалуйста, мистеру Хадлу, что у меня была назначена встреча и я…
– Да, конечно, скажу. И, Эди, пока ты не ушла: я переживаю за Руби.
Эди так и застыла.
– За Руби? А что такое?
– Кажется, сегодня утром она не приходила. Я постучала к ней по пути в ванную, и никто не ответил.
Эди подняла брови.
– Может, она еще спит? Или снова куда-нибудь ушла.
– Возможно, но, по мне, странно, что она…
– Вай, можно это подождет, ладно? Руби постоянно с кем-нибудь сбегает, а если мне к трем надо в театр, у меня правда мало времени.
Вайолет нахмурилась сильнее, потом помотала головой и встала с кровати.
– Конечно. И, Эди, скажешь мне, если понадобится помощь с духом, ладно?
Кивнув, Эди направилась к двери, стараясь не обращать внимания на новые уколы вины. Она и так уже утаила от сестры правду о смерти матери, а теперь к этой лжи добавилась другая.
Но это же совсем ненадолго. Вот узнает чуть-чуть побольше…
Не давая себе времени передумать, Эди через плечо распрощалась с Вайолет, распахнула дверь и припустила по коридору.
11
Эди поднялась на крыльцо светло-голубого дома на углу торгово-жилого квартала неподалеку от Джей-стрит. Позвонила в дверь и стала ждать, пока Лилиан Фиоре откроет.
Для частных клиентов Лилиан, спиритистки-целительницы, гостиница была бы слишком людной, поэтому мистер Хадл снимал ей домики или отдельные кабинеты. Сейчас она наверняка принимала одного из таких пациентов и не порадовалась бы, что ее прерывают, но Эди некогда было ждать.
Потоптавшись на крыльце еще с минуту, она позвонила снова.
А потом в третий раз.
Наконец из дома раздались быстрые шаги. Входная дверь распахнулась, и наружу выглянуло крайне недовольное лицо Лилиан.
– Эди? – Раздражение мгновенно сменилось беспокойством. – Что ты тут делаешь? Тебе надо лежать!
– Мне гораздо лучше, – ответила Эди, надеясь, что, пока шла от гостиницы, она чуть-чуть разрумянилась. – Я пришла просить о помощи.
Лилиан через плечо заглянула внутрь домика.
– Хорошо. Ты проходи. У меня пациент, но можешь подождать…
– Не стоит. – Эди набрала в грудь воздуха. Медлить было без толку, и она не хотела, чтобы пациент Лилиан случайно ее услышал. Она достала из кармана юбки пузырек, который Лилиан оставила сестре. – Вайолет сказала, ты меня вчера поила вот этим.
Лилиан мельком взглянула на пузырек.
– Да, поила. Ты была без сознания, и я…
– Лакрица, фенхель и одуванчик. Сочетание этих трав защищает рассудок от потустороннего вмешательства.
Взгляд Лилиан сделался острым, она тут же подобралась.
Эди с колотящимся сердцем шагнула к стоящей на крыльце подруге.
– Ты же знаешь о нас, верно? – Она говорила тихо. Почти что шепотом. И все равно казалось – слишком громко. – Ты знаешь, что́ мы с Вайолет умеем.
Глаза Лилиан широко раскрылись, а с лица исчезли все краски. Несколько долгих мгновений она молча смотрела на Эди с таким видом, будто у той вдруг отросло еще несколько голов. Потом чуть встряхнулась и скрестила руки на груди.
– Да, – ответила она. – Знаю.
– Давно?
Лилиан переступила с ноги на ногу.
– С первого выступления в Чикаго. Когда Вайолет открыла Завесу.
– Так, значит, ты тоже умеешь…
– Нет. – Лилиан покачала головой. – Моя мать… была как твоя сестра. Я умею только чувствовать. Ощущать, если Завеса открыта. Иногда – вижу образы того, что происходит в смерти. – Задумчиво оглядев Эди, она продолжила: – Никогда раньше не встречала людей, способных туда ходить.
И неудивительно. Мать Эди рассказывала, что даже умение открывать Завесу встречается редко, а умение переходить – еще реже.
– Как ты узнала, что я способна?..
– Я не знала. Вернее, не была уверена. До вчерашнего вечера.
Эди кивнула. Если Лилиан заметила, как она прошла, значит, и правда очень тонко чувствует Завесу. Она отстраненно спросила себя: не эта ли самая чувствительность делает подругу таким талантливым целителем?
Но ощущать перемены в Завесе было еще недостаточно, чтобы провести кого-то назад в жизнь. Она надеялась, что беглый дух и его тень – дело рук Лилиан. Как видно, нет.
Но это не значило, что та не может помочь Эди выяснить, кто это сделал. Лилиан вращалась в спиритических кругах гораздо дольше, чем сестры. И если догадки Эди были хоть сколько-нибудь верны, то подруга принадлежала к тому же тайному женскому обществу, что и ее мать.
– Лилиан, прости, что я вот так сюда явилась. Что говорю об этом сейчас. Но… кое-что случилось, и я…
– Кое-что? Что такое…
– Боюсь, мне некогда объяснять. Но мне жизненно необходимо поговорить со всеми твоими знакомыми – либо из труппы, либо в городе, – кто способен открывать Завесу. Лилиан, мне нужны имена.
Лилиан надолго замолчала. Потом с сожалением во взгляде покачала головой:
– Прости, Эди, но я не могу помочь.
– Не можешь – или не станешь?
– Просто… просто так нельзя.
– Лилиан, я не стала бы спрашивать, не будь это важно.
– Эди, я понимаю. Но… но пойми и ты меня, эти женщины просто пытаются заработать на жизнь. Они живут в страхе, что их вычислят опасные люди. Пойми, их предков привязывали к столбам и сжигали!
Лилиан обвела взглядом улицу, шагнула к Эди и еще понизила голос:
– Помнишь пропавших медиумов? Эди, у части из них настоящий дар. Я не утверждаю, что дело именно в нем. Господь свидетель, для женщин мир и без того полон опасностей. Но я за них в ответе. Точно так же, если бы кто-то спросил меня о вас с Вайолет…
– А если бы кто-то, кого ты знаешь и кому доверяешь, пришел к тебе и сказал, что мы с Вайолет в опасности? Что наша жизнь висит на волоске? Лилиан, я надеюсь, тогда ты укажешь на нас немедленно.
– В какой еще опасности? – сощурилась Лилиан. – Эди, скажи толком, чего ты хочешь?
Не ответив, Эди подалась вперед и сжала ее руку.
– Лилиан, прошу тебя. Доверься мне. Обещаю, никто больше не узнает.
Лилиан, похоже, собиралась что-то сказать, но тут из дома раздался высокий гнусавый голос:
– Мисс Фиоре? У вас там все в порядке?
Лилиан вздохнула:
– Это миссис Уилсон. Мне пора бы уже к ней вернуться. – Секунду помедлила, как будто в сомнениях. Потом сказала: – Подожди тут немного.
Она бросилась в дом и через несколько секунд вернулась с белой визиткой, покрытой черными печатными буквами.
– Думаю, в труппе никто больше не может… того, о чем ты спросила. Но вот, держи.
Она протянула Эди визитку, та приняла ее и прочла:
Мадам Палмер
Ясновидящая, гадалка на картах, хиромант
Дамам 50 центов, джентльменам доллар
Эф-стрит, 625, комн. А, между седьмым и восьмым
Эди подняла глаза на Лилиан.
– Мадам Палмер? Кто это?
– Моя знакомая. Мы встретились в Сан-Франциско, но с недавних пор у нее лавка здесь. Она… в общем, Нелл страшная одиночка, но у нее истинный дар. Если ты скажешь, что от меня…
– Как, ты сказала, ее зовут?
Ее вопрос прозвучал резко, и Лилиан вздрогнула.
– Нелл Дойл. У меня пока не было возможности ее навестить, но, думаю, псевдоним «мадам Палмер» – это чтобы звучало загадочнее. В чужом городе бывает сложно привлечь клиента.
Эди кивала в такт словам Лилиан, но почти все пропускала мимо ушей.
Имя Нелл Дойл стояло в списке матери последним. Это она сбежала из города, не заплатив за жилье.
И было кое-что еще. Образ из странного сна, явившегося ей сегодня перед пробуждением. Последние строки письма, мерцавшие в свете пламени. Письма с предупреждением. Подписанного инициалами «Н. Д.».
Внутри Эди взметнулась надежда, и пальцы сжались на визитке, сминая ее в ладони.
– Если подождешь до вечера, – продолжила Лилиан, – я освобожусь и схожу с…
Эди покачала головой. Ей не терпелось поскорее идти, прямо ноги зудели. После года поисков, когда она уже почти отчаялась разузнать побольше о последнем клиенте матери…
– Не стоит, Лилиан. Я лучше одна схожу.
Лилиан, кажется, собиралась возразить, но миссис Уилсон снова ее окликнула.
– Мне пора. Эди, что бы ты ни задумала, будь, пожалуйста, осторожна.