– Дорогуша, простите, что устраиваю сцену, – пропела Кора, явно стараясь, чтобы ее слышала вся комната. – Но, боюсь, этот цвет никак не подойдет. Духи не терпят, если я в фиолетовом. Они предельно ясно выразились на этот счет.
Вайолет поспешно прикрыла рот рукой, пряча смешок, а Эди склонила голову набок, скрывая улыбку. Но потом она заметила на другом конце комнаты Лилиан, погруженную в беседу с медиумом-композитором Эммой, и ее улыбка поблекла. Пообещав Вайолет, что сейчас вернется, она устремилась к Лилиан.
– Прошу прощения, что перебиваю, – произнесла Эди, подходя к женщинам. – Но, Лилиан, можно тебя на минутку украсть?
Лилиан окинула ее спокойным, оценивающим взглядом.
– Конечно. – И тепло сказала собеседнице: – Эмма, милая, правда, обдумай эту мысль. По мне, твоя деконструкция Шуберта бесконечно любопытна.
Покраснев, Эмма что-то согласно буркнула, а Лилиан вслед за Эди вышла в коридор.
– Эди, – заговорила она, как только они остались одни, – что случилось? У тебя такой вид, как будто…
– Расскажи мне все, что знаешь про Нелл Дойл.
Та распахнула глаза.
– Но я уже…
– Лилиан, она мертва.
– Мертва?!
– Утром я пришла к ней, а там шныряют полицейские. Они сказали, что она умерла у себя в кабинете, но это не так.
С лица Лилиан сбежали все краски. Она не стала спрашивать, откуда Эди знает, что полиция неверно установила место смерти Нелл. В этом не было нужды.
– Лилиан, здесь что-то нечисто. Я уверена. Поэтому расскажи мне все, что ты о ней знаешь. Были у нее родственники? Близкие друзья? Где она здесь жила?
Лилиан, нахмурившись, покачала головой:
– Эди, я рада бы помочь, только… думаю, я не слишком хорошо ее знала.
– Думаешь?!
– Я плохо ее знала, – с нажимом повторила Лилиан. – Я несколько месяцев не вспоминала о ней и не вспомнила бы, если бы случайно не нашла ее письмо, когда разбирала…
– Почему она уехала из Сан-Франциско? Не просто же так.
– В письме было сказано только, что ей пришлось срочно уехать. Она сообщила мне новый адрес и свое новое имя. Сказала заходить, если наша труппа сюда приедет.
Значит, ей пришлось срочно уехать. И сменить имя.
Нелл Дойл от кого-то убегала? Не от того ли, о ком некая Н. Д. предупреждала мать в том письме?
«И все же мне хочется попросить тебя, дорогая, быть осторожной».
Сведений не хватало. Нужно было узнать побольше.
– Лилиан, я не верю, что ты ничего больше не знаешь. Пойми…
Эди прервал крик из комнаты:
– Да как он посмел!
Услышав гневный вопль Вайолет, Эди и Лилиан поспешили вернуться к остальным. Кора, наполовину замотанная в кусок ткани особенно неприглядного канареечно-желтого оттенка, стояла лицом к лицу с Вайолет, а та уперла руки во все еще не вполне прикрытые одеждой бедра, выставив острые локти. В каждой черте ее лица светилась готовность убивать.
– Не понимаю, почему бы и нет, – прощебетала Кора. Ее глаза метнулись к двери: она прекрасно понимала, что на них смотрят, и наслаждалась вниманием. – По мне, так она слишком долго испытывала его терпение. Все вы такие, молодые. Не чтите свое призвание. Вот я, помнится, когда духи только…
– Да хватит тебе, – вмешалась Флора, чьи рыжие волосы ослепительно контрастировали с ярко-розовой тканью, которую одна из швей закрепляла на ней булавками. – Ты просто завидуешь: Руби аплодируют как Вайолет, а ты через раз от нее отстаешь.
– Руби? – переспросила Лилиан, когда они с Эди подошли к скоплению народа. – Она вернулась?
– Нет, – ответила Вайолет, обвиняюще взглянув в сторону Коры. – Но, оказывается, мистер Хадл уже исключил ее из труппы.
– Не понимаю, чего ты на меня-то обозлилась, – отозвалась Кора. – Не я же в очередной раз сбежала с…
– Мы не знаем, сбежала ли она вообще, – бросила в ответ Вайолет. – Она вполне могла пропасть, как те девушки с Белден-плейс. А ты тут злорадствуешь!
– Ну, – выдохнула Кора, багровея, – Руби ведь такая же, как они. Эта девчонка готова задрать юбку перед кем…
Эди едва успела схватить сестру за руку. И то, не встань Лилиан тут же между спорщицами, у Эди не получилось бы крепко вцепиться Вайолет в локоть и оттащить ее.
– Отпусти! – прошипела Вайолет, пытаясь вывернуться из захвата сестры. – Одной руки мне мало, чтобы у этой стервы зазвенело в…
– Так! – громко перебила ее Эди. – Достаточно. Прошу прощения. Мы сейчас.
Медиумы и швеи, оторвавшиеся от работы, чтобы насладиться зрелищем, разочарованно загудели, но довольно быстро разошлись, и Эди удалось утянуть Вайолет на дальний конец комнаты. Краем глаза она с благодарностью заметила, как Лилиан с помощью вовремя подошедшей Ады выводит все еще брызжущую слюной Кору в коридор.
Развернув сестру к себе лицом, Эди положила ей руки на плечи.
– О чем ты только думала? Если мистер Хадл узнает…
– Да, Эди. Понимаю. – Вайолет со вздохом потерла лицо. – Если честно, я вообще не думала. Страшно разозлилась на Кору и… – Она снова вздохнула. Потом заглянула Эди в глаза: – Не верю, что она сбежала. Руби не такая. Она не стала бы так меня пугать.
Эди крепко сжала губы, боясь сказать что-то, что снова всколыхнет в сестре ярость. Но Вайолет не дала ей промолчать.
– Что такое? Скажи что-нибудь!
Выпустив ее плечи, Эди отступила на шаг.
– Не знаю, что́ ты хочешь услышать.
Вайолет сощурилась.
– Может, для разнообразия перестанешь врать? Попробуй, вдруг получится.
Эди вздрогнула и всмотрелась в лицо сестры. Почудилось – или в словах той был скрытый смысл? Про Руби ли шла речь?
– Например, ты могла бы просто признать, что вы с Корой два сапога пара. Вы обе уверены, что Руби могла взять и сбежать с каким-то мужчиной, даже записки не оставив!
Эди скрестила руки на груди.
– Пусть мне не слишком нравится представлять нас с Корой парными предметами обуви…
– Эди, это не шутки!
– Я и не смеюсь! Вот только…
Эди помедлила, не зная, как лучше выразиться.
– Что «вот только»? – переспросила Вайолет.
Эди вздохнула.
– Только… а в прошлый раз Руби тебя предупредила? Когда сбежала к Ниагарскому водопаду?
– Нет, – ответила Вайолет. – Но все мы знали, где она…
– Только потому, что Флора видела, как они с тем мужчиной куда-то шли с вещами. Она никого не предупредила. Зато два дня назад она точно рассказывала нам про своего клиента. Очень симпатичного клиента.
– Не вижу, как одно с другим связано, – пробурчала Вайолет, но Эди увидела, как в глазах сестры мелькнула неуверенность, и поспешила закрепить преимущество:
– Вчера утром они собирались на пикник. Еще даже двух дней не прошло. Если они собрались в увеселительную поездку на выходные, они просто еще не успели бы вернуться, даже если бы хотели. А что мистер Хадл выгнал ее из труппы, так сама знаешь, половина его слов – пустые угрозы. – Вайолет открыла рот, собираясь что-то сказать, но Эди не дала ей вставить ни слова: – Я не говорю, что нам не о чем волноваться. Но, может… паниковать еще рановато.
Вайолет взглянула на нее сквозь ресницы.
– Ты правда так думаешь?
Эди кивнула.
– Правда. Ты же знаешь, я обожаю Руби. Но это очень на нее…
– Мисс Бонд?
Сестры обернулись на голос окликнувшей их главной швеи.
– Вы кому из нас? – уточнила Вайолет.
– Будьте добры, обе, – та указала им на зеркало и помост перед ним. – Ваши туалеты должны сочетаться.
Прежде чем идти к ней, Эди окинула сестру быстрым взглядом, приподняв брови. «Все в порядке?»
Ненадолго замявшись, Вайолет набрала в грудь воздуха и кивнула. Сестры прошли на середину комнаты, где главная швея, рассеянно представившаяся мисс Лоран, вовсю понукала замотанную помощницу, которая едва удерживала в руках два рулона ткани.
Первый – изумрудно-зеленый в темно-синюю полосу. Второй – полная противоположность первого: темно-кобальтовый с зеленой искрой.
Решив начать с изумрудного, мисс Лоран отмотала длинный кусок и поднесла к Вайолет. Теплый цвет драгоценного камня выгодно оттенял ее каштановые волосы, ткань подходила просто великолепно: кожа Вайолет будто сияла.
Удовлетворенно хмыкнув, мисс Лоран вернула зеленый рулон помощнице и взялась за синий. Но, проделав то же самое с Эди – поднеся ткань к ее выцветшим бледным волосам, – она не выразила довольства. Напротив, изящные черты швеи сморщились.
Эди смущенно переступила с ноги на ногу. Почти во всем они с Вайолет были похожи как две капли воды, и тем не менее из-за светлых почти добела волос Эди их цветовая гамма расходилась. Яркие роскошные цвета, так шедшие сестре, делали ее саму болезненно-бледной. Непонятно, чего это мистер Хадл вбил себе в голову, что их одежда должна как-то сочетаться, но стоит предупредить швею, что это невозможно.
Эди уже открыла рот, собираясь так и поступить, но смолчала, почувствовав, как Вайолет взяла ее за руку. Вздрогнув, она взглянула на сестру. Вайолет легонько сжала ее ладонь и, склонив голову набок, прижалась щекой к ее щеке.
От прикосновения сестры все тело Эди расслабилось. Она поплотнее прижала щеку к коже Вайолет и позволила векам закрыться, а мисс Лоран тем временем убрала синюю ткань и принялась тараторить указания подбежавшей к ней второй, не менее замотанной помощнице.
Когда Эди зажмурилась, в сознании всплыло воспоминание. Им с Вайолет по восемь лет, и они поругались. Ссорились они редко, но всегда яростно. Тогда они повздорили из-за изумрудной ленточки.
Все началось с того, что отец в редком порыве щедрости привел дочерей в магазин в центре города и предложил им выбрать себе по ленточке. Тогда сестер и правда было не отличить, и Эди выбрала отрез темно-зеленого атласа, оттенявшего рыжину ее каштановых волос. Вайолет взяла бледно-розовую ленту, но вскоре поняла, что этот цвет подходит к их внешности куда хуже зеленого.
Она попросила поносить ленточку Эди, но той впервые в жизни не хотелось делиться с сестрой. Она прикладывала зеленую ленту к волосам, пропускала гладкий атлас сквозь пальцы – и чувствовала глубокое удовлетворение. Эди хотела бы сберечь это чувство для себя одной.