– Травы, – с готовностью ответила привычная к этому вопросу Вайолет, – помогают нам связаться с миром духов.
– Как любопытно, – Мэри Саттон еще раз осторожно ткнула лаванду пальцем, а потом снова подняла взгляд на Вайолет. – Как вам повезло, милая. Повезло обладать таким удивительным даром.
– Да, – ответила та. – Я каждый день благодарю Господа Бога за то, что посчитал меня достойной этой ноши.
Леди пробормотала что-то вежливое в знак согласия и убрала руку от блюдца.
– Что ж, – Эди бросила быстрый взгляд на Вайолет и убедилась, что та готова. – Если вы не возражаете, мэм, я думаю, мы можем начать. Осталось только притушить свет.
– Замечательно, – Мэри позвонила в маленький серебряный колокольчик, стоявший у ее локтя. – Мне не терпится!
Мгновение спустя снова появился рыжеусый дворецкий, на этот раз – с подносом, посреди которого стоял стеклянный стакан. Он опустил поднос перед Мэри, и та, поблагодарив, попросила его приглушить свет. Дворецкий принялся тушить настенные газовые лампы, а Мэри тем временем отпила из принесенного стакана.
– Боюсь показаться грубой, – произнесла она, указывая на стакан. – Но, уверяю вас, это зелье вам делить со мной не захочется. Очень горькая смесь. Я провожу опыты с новой медицинской микстурой, и ее нужно принимать строго в определенное время.
– Что вы, ничего страшного, – вежливо отозвалась Эди. А потом любопытство все-таки пересилило, и она спросила: – Вы часто проверяете новые лекарства на себе?
– О да. – В глазах Мэри зажегся огонек азарта. – Некоторые мои идеи довольно… можно сказать, что свежие. А поскольку я одна из немногих женщин в своей области, найти подопытных не всегда легко. И потом, разве могу я требовать от пациента принять что-то, что не опробовала сама, так ведь?
Эди улыбнулась в ответ.
Дворецкий притушил последнюю лампу и удалился. Теперь единственный свет исходил от пары мерцающих свечей, которые Вайолет зажгла посреди стола. Эди взглянула на нее, и та кивнула.
– Моя сестра вскоре войдет в транс, – мерно произнесла Эди. – После этого она постарается призвать духа того человека, кого вы ищете. Вам известно его имя, чтобы она могла позвать его на той стороне?
– Имя ей не потребуется. Дух, который мне нужен, рядом со мной. Если у вашей сестры настоящий дар, то дух явится ко мне без зова.
Эди склонила голову. Этого ответа она и ожидала. Мистер Хадл говорил сестрам, что все предыдущие медиумы тоже пытались вызнать имя нужного Мэри Саттон духа – и не преуспели. Это значило только то, что Эди действительно придется пройти в Завесу и надеяться, что этот дух и правда так близко, как говорит Мэри.
И что она отыщет его прежде, чем появится тень.
Сидящая рядом Вайолет заговорила негромко и торжественно:
– Мы готовы начать.
Вайолет вытянула руки ладонями вверх, и они втроем взялись за руки. Эди позаимствовала из гардероба Лилиан плотные перчатки, надеясь, что в них и при скудном свете свечей Мэри Саттон не заметит, как поведет себя ее тело, когда она пройдет в Завесу.
– Желаете начать с гимна? К примеру, «Издали нам сияет страна».
Эди закрыла глаза и набрала в грудь воздуха, готовясь запеть первый куплет, но ее тут же прервала Мэри:
– Полагаю, часть программы с гимном мы можем и опустить. – В ее голосе звучало явственное раздражение, и Эди снова кольнуло ощущение, что она нашла родственную душу.
– Хорошо, – ответила Эди, быстро подстраиваясь под ее пожелание.
Она искоса взглянула на Вайолет, но той не требовалось напоминание. Она уже отпустила ладони Мэри и Эди и готовилась разжечь в медном блюдце лаванду. Через несколько секунд в воздухе завихрилась плотная струя светло-серого дыма, и Вайолет снова взяла их за руки.
– Теперь давайте все закроем глаза, – пробормотала Эди, – и направим свою энергию внутрь.
Дождавшись, пока Мэри повинуется, она зажмурилась сама и настроилась на сестру, ожидая, когда она откроет Завесу. Едва та открылась, рука Мэри Саттон в ее ладони дернулась. Это была бессознательная реакция на неясные ощущения при открытии – и знак, что она ощущала смерть острее большинства. Такое не было редкостью среди целителей, медсестер и врачей, которые повидали немало умирающих.
Эди сжала ладонь Вайолет, давая понять, что готова, – и, набрав в грудь воздуха, прошла в смерть.
В лицо ей ударил порыв ветра.
Эди, моргнув, приоткрыла глаза, но тут же зажмурилась снова – такой силы был вихрь. Туман вился вокруг роем злых нервных пчел, и, чтобы открыть глаза хоть на маленькую щелочку, ей пришлось прижать к ним обе ладони. Но даже и тогда она мало что увидела. Слишком плотным и густым был туман, и видно было хорошо если на полметра.
Первой мыслью было: в такую погоду она ни за что не найдет нужного Мэри Саттон духа.
А второй – она ни разу не слышала, чтобы смерть являлась в виде бури.
Вдруг, будто в ответ на обе эти мысли, справа от нее появилось что-то яркое. К ней направлялся дух, похожий на подпрыгивающий фонарь в море тумана.
Она замерла недвижно, позволяя духу приблизиться. В столь непривычно беспокойной Завесе Эди боялась ненароком его спугнуть. Лучше позволить ему подойти, а там уже разбираться, тот ли он, с кем желала поговорить Мэри.
Дух подошел поближе, и Эди разглядела его силуэт – похоже, это была женщина с волосами, стянутыми в простой изящный узел на затылке.
Было что-то знакомое в ее походке. В том, как она, приблизившись, наклонила голову и посмотрела на Эди. Но только когда дух подошел на расстояние нескольких вытянутых рук, Эди поняла, что именно.
– Так, значит, – произнес дух Мэри Саттон, когда из тумана ясно проступили черты ее лица, – вот она какая, смерть.
28
Дух Мэри подошел ближе, и Эди невольно отшатнулась, разглядев то, что прежде скрывал плотный туман.
Дух Мэри вспыхивал и гас.
Она приняла дозу таллия.
Но как? Когда? И зачем кому-то это…
– Стакан, – прошептала Эди, но Мэри услышала. Улыбнувшись, она остановилась.
– Эдит, в моем появлении здесь вы сыграли роль ничуть не меньшую, чем таллий. Раньше мне удавалось лишь заглянуть сюда краем глаза. – Мэри чуть запрокинула голову, любуясь грозовыми облаками тумана. В ту же секунду Эди сунула руку в шелковый кисет и достала коробок спичек. – Впрочем, должна признаться, ваша матушка рассказывала, что тут несколько живописнее. – Эди застыла, держа в руке незажженную спичку. – Ее смерть – такая трагедия!
Эди вцепилась в спичку изо всех сил.
– Вы знали мою мать? Откуда?
Мэри оглядела дух Эди с головы до ног, и в глазах ее мелькнуло нечто вроде голода.
– Если бы я только знала, что у Лены есть дочери, сколько времени мы бы все сэкономили.
На слове «дочери» – во множественном числе – все внутри Эди обмерло. Ей нужно было обратно в жизнь. К Вайолет.
Она зажгла спичку и выругалась – пламя задул порыв ветра. Мэри наблюдала, как она поджигает вторую, с тем же исследовательским интересом, который проявляла во время сеанса, считаные секунды назад, и не пыталась ее остановить. Эди не медлила и не раздумывала о причинах. В этот раз огонек не погас, и, едва дым лаванды истончил Завесу, она закрыла глаза и перешла.
Первым, что она услышала в жизни, был крик.
Крик Вайолет.
Глаза Эди распахнулись в ту же секунду, как кто-то защелкнул на ее запястьях холодные железные наручники.
После этого ее взгляд быстро прояснился. В гостиной снова зажгли свет и слышалось ровное шипение горящего газа. Вернувшийся рыжеусый дворецкий стоял посреди комнаты и беседовал с мужчиной в полицейской форме с двумя серебряными прямоугольниками на рукаве. Эди сразу же узнала в нем тонкогубого детектива, расследовавшего смерть Нелл Дойл.
Сидящая рядом Мэри резко открыла глаза. Не удостоив Эди и взгляда, она поднялась из-за стола и направилась к дворецкому и детективу.
Второй полицейский, помладше, как раз защелкивал наручники на запястьях Вайолет. Потому-то сестра и кричала.
– Сейчас ты замолчишь, – произнес молодой полицейский, защелкивая второй наручник, – и будешь делать что сказано.
– И с чего бы это? – провизжала Вайолет и попыталась встать со стула, но молодой полицейский толкнул ее обратно.
Детектив – детектив Барни, как смутно помнила Эди, – поприветствовал Мэри кивком и заговорил обеспокоенным тоном:
– Мэм, мне жаль, что вам приходится на это смотреть. Но, боюсь, эти девушки подходят под описание, как мы уже сказали вашему слуге.
Детектив кивнул рыжеусому дворецкому, и тот кивнул в ответ – вежливо, на грани скуки. Как будто не было совсем ничего необычного в том, чтобы трое полицейских арестовывали двух молодых женщин прямо посреди гостиной его работодательницы.
– Какому еще описанию?! – взвизгнула Вайолет. – Нас пригласили на частный сеанс, а это, насколько я знаю, вполне законно. Кто-нибудь, объясните мне, пожалуйста, что здесь, черт подери, творится?
Мэри отпрянула, как будто Вайолет дала ей пощечину.
– Боже правый, – проговорила она, весьма театрально качая головой. – Девчонка явно не в себе. Как вы сказали, убийство?!
Полицейский, стоявший за спиной Эди, именно в эту секунду решил вздернуть ее на ноги. Холодное железо впилось в чувствительные запястья, и она вскрикнула от боли.
– Мэм, похоже, это неудачная попытка похищения, – продолжил детектив Барни. – Мы получили сообщение, что кто-то из приезжих-дьяволопоклонников для собственных гнусных целей похитил из лечебницы больную женщину. Видимо, их… ритуал сорвался, и жертва скончалась.
– Похитил? – вскрикнула Эди.
Одновременно с ней Вайолет взвизгнула:
– Дьяволопоклонников?!
Полицейский, державший Эди, дернул наручники, и ее запястья вновь пронзила острая вспышка боли.
– Замолчали обе, – прошипел он. – Если только не хотите прямо сейчас признаться в убийстве. Всем нам время сэкономите.
– Думаю, их повесят, – заметил полицейский помладше, который уже волок Вайолет к коридору. – Как они бедняге горло разрезали, просто отвратительно.