— Иногда уходят, — невозмутимо ответил я. — Может, учуяли что-то более интересное. Кстати, откуда они взялись, не знаешь?
Крисанто дернул плечом и пылко заявил:
— Не знаю! Они внезапно появились — мои люди еле успели спастись!
Врет и даже не краснеет. Ладно, хрен с ним. Выводить его сейчас на чистую воду смысла нет, прольется кровь. Но пометочку сделаем.
— Главное, что все живы, — сказал я дружелюбно.
Из джунглей вышли еще два филиппинца. Их стало трое на меня одного, но атмосфера кардинально изменилась. Судя по их неуверенной походке и хмурым лицам, они больше не чувствовали себя хозяевами положения.
Новоприбывшие, претенденты 17-го уровня, были моложе Крисанто. Одному тридцать, второму двадцать пять, оба невысокие и жилистые. Неплохо они прокачались. Впрочем, мои качаются еще быстрее и скоро их обойдут.
Старшего звали Алон, младшего Джехомар. Я жестом поманил Рамиза и Эдрика, чтобы наша делегация тоже состояла из трех человек.
Мы настороженно пожали друг другу руки. Филиппинцы начали брататься с Эдриком, говорить на своем. Единственное, что я понял — они упоминали Анхеля, дядю Эдрика. И все же хорошо, что паренек с нами, ведь без него неизвестно, чем все закончилось бы. Без крови бы точно не обошлось.
К этому моменту местные, очевидно, решили, что их хитрость с приманенными зомби осталась незамеченной, и расслабились.
— Среди вас есть чистильщики? — спросил я, понял, что они ничего не поняли, и принялся махать руками перед лицом. — Есть те, кто видит текст, характеристики… Интерфейс?
Филиппинцы переглянулись настороженно, Крисанто помотал головой.
— Анхель был такой, — сказал он. — Говорят, Дэдди такой же. Но мы — нет.
Врут? Или сообщество без чистильщика до Третьей волны вполне жизнеспособно? А может, ими вообще рулит контролер, который научился маскироваться?
— Когда убивать Дэдди? — спросил Крисанто, выпятив грудь и с уважением поглядывая на Рамиза. Азербайджанец небрежно держал в руках пулемет.
Видимо, не так уж хорошо у них с огнестрелом, раз пистолет только у Криса.
— Пока не решили, — ответил я, решив скрыть точную дату. — На какой частоте вы общаетесь? — я кивнул на рацию. — Мы свяжемся с вами и скоординируем последующие действия.
Филиппинцы опять переглянулись, будто мыслями обменялись, и Крис ответил на мой вопрос, назвал частоту.
— Сколько вас человек? — продолжил задавать я вопросы. — Какое у вас оружие? Только отвечайте честно, чтобы мне знать, сумеете ли вы помочь.
И опять переглядывания. После минутных размышлений Крис ответил:
— Нас сто пять человек, треть — женщины и дети, но они быстро взрослеют. Оружие: десять пистолетов, шесть ружей, два таких же пулемета. — Он кивнул на Рамиза.
Понятно, честности можно не ждать. Ладно, черт с вами.
— И патроны есть, да? — спросил я.
— Патронов очень много, но мы их экономим, потому против зомби у нас йо-йо, — почти не соврал филиппинец.
— Это что? — удивился Рамиз, когда я перевел.
Эдрик изобразил невидимый аркан и объяснил:
— Камень. Большой камень. Длинная веревка. Бросать в зомби. Не в тело, в ноги, веревка ноги ронять, зомби падать, его бить.
Вспомнилась игрушка моего детства — штукенция на веревочке, которая возвращалась в руку. Неужели филиппинское йо-йо — ее прототип?
— Интересно, как оно работает, — будто прочел мои мысли Рамиз.
— Покажете, что за зверь это ваше йо-йо?
Младший, Джехомар, рванул в джунгли, а вернулся с увесистым камнем на длинной веревке, которой была обмотана рука. На вид камень был трех-четырехкилограммовым. Филиппинец метнул его в воображаемого врага. Камень упал. Парень быстренько подтянул его и снова кинул. Наверное, если бросить с должной сноровкой да под правильным углом, веревка обовьет ноги, и безмозглый зомби рухнет. Представилось, как со всех сторон на него налетают первобытные человечки с каменными топориками и начинают разбирать. Ну а что, дешево и сердито в умелых руках. Думаю, вряд ли йо-йо смог бы эффективно использовать кто-то из наших.
Я показал «класс», Джехомар самодовольно улыбнулся. Жаль, что местные не подпускают к себе ближе — у них многому можно было бы научиться. От меня им тоже была бы польза: купив уровни, я взял бы их в свой клан и спас от обездушивания. Но разве это объяснишь тем, у кого нет чистильщиков?
Как бы сейчас мне помогла Лиза! Просто тем, что сказала бы, в чем солгали местные. Хотя… эти явно умеют не мешки ворочать.
— Вы наверняка знаете, где лагерь Папаши. А сами где базируетесь?
— В горах, — уклончиво ответил Крис.
— Угу, — хмыкнул я. — На острове. Понятно.
Не хочет говорить. Про численность отряда и вооружение — тоже. Возможно, и про чистильщика, если такой у них есть.
После этого мы с Крисом поменялись ролями — теперь он задавал вопросы: сколько нас, где мы, как вооружены. Раз он соврал, я тоже решил не подставляться попусту.
— Нас триста восемнадцать человек, — ухмыляясь, сказал я. — Есть гранатомет, три «калаша» и танк. Броневик еще есть, — вспомнил я про перспективу эволюции машин в броневики. — Есть оружие и другого плана. Волшебное, если понимаешь, о чем я. Вместе с вами нас полтыщи, получается. По идее, можем закидать Папашу шапками.
Нашу идиому он не понял, но смысл уловил: п…ть мы оба были горазды.
Только, в отличие от Криса, кривить душой я не стал и сказал:
— Как все на самом деле, умолчу. Не считаю нужным открывать карты перед тем, кто мне изначально не доверяет.
— Это разумно, — сказал Крис. — Мы скрываем, вы скрываете. Вдруг вы ночью нагрянуть. Вопрос: как будем делить добычу в лагере Папаши? Там много нужного.
— В зависимости от того, кто сколько урона нанесет. Вдруг кому-то захочется отсидеться и нагрянуть в последний момент?
Крис сделал оскорбленное выражение лица, однако после того, как мы честно сказали, что не доверяем друг другу, атмосфера стала менее напряженной.
Из автовышки вылез Сергеич, осмотрел поврежденное колесо, цыкая зубом. Подошел к Джехомару, указал на йо-йо, на себя, сделал жест, будто раскручивает веревку. Парень с радостью показал, как правильно метать, отдал камень Сергеичу. Тот крякнул и швырнул его вперед. Молодые филиппинцы грянули хохотом. Сергеич матюгнулся, подошел к камню и поднял его. Опять швырнул под дружный хохот, отчаянно матерясь.
В джунглях зашевелились филиппинцы, но не вылезли, и я так и не понял, сколько их.
Макса увлекло их занятие, и он тоже вылез поупражняться. Получилось у него так же скверно, как у Сергеича.
Возникла странная ассоциация: контакт двух цивилизаций. От враждебности через настороженность — к взаимодействию, основанному на симпатии. Макс нашел общий язык с Джехомаром, угостил его шоколадкой и показал свое супероружие — «Втыкатель».
Оценить его истинную убойную силу местный не мог, потому просто покивал. Сергеич тоже решил прихвастнуть. А вот «Палица Сергеича» зажгла огонь в глазах филиппинцев.
Я этим контактам не препятствовал, надеялся, что подружиться все же удастся. Худой мир лучше доброй ссоры, тем более, если дружить будем против общего врага.
Пока мужчины хвастались игрушками, девушки предусмотрительно отсиживались в машинах. Убедившись, что в отношениях с аборигенами наметилась оттепель, я скомандовал:
— Народ, пора возвращаться! Дел выше крыши. Надо метнуться на базу, выгрузиться и вернуться сюда, колесо автовышке поменять.
Я пожал руку Крису и пообещал непременно с ним связаться, обсудить план нападения на Папашу.
— Присмотришь за машинкой? — спросил я у него.
Тот кивнул, потом качнул головой в сторону «Севен-илевен».
— Вы же не все оттуда забрали? Не против, мы заберем то, что осталось?
— Конечно, — кивнул я, ухмыльнувшись. — Это же заправка вашей семьи.
Потом я кое-что придумал и подошел к Рамизу.
— Поезжайте на базу, а я пока тут потусуюсь. Посмотрю, чтобы эти добро с «Фава» не растащили и попытаюсь найти рядовых в отряд Афанасия. Заодно и проверю чистоту намерений филиппинцев.
— Какого Афанасия? — не понял он.
— Это мой сержант. Слабоват на голову, но силища — во!
Рамиз посмотрел на меня как на умалишенного, и я рявкнул:
— Да е-мое, зомбаков, говорю, поищу, Рамиз! Маловато их, нужно больше.
— Так бы и говорил! — обиделся тот. — А сержант твой — он русский что ли? Ты его имя увидел?
Я только рукой махнул.
Эдрик, услышав о моих планах, грустно на меня посмотрел. Ему очень хотелось поприключаться со мной, но он, по всей вероятности, понимал, что будет мешать.
— Сергеич! — крикнул я и загребающим жестом предложил подойти, а потом рассказал то же, что и Рамизу.
Пролетарий меня будто бы не слушал, улыбался чему-то своему. Когда я закончил, он кивнул.
— Так точно, шеф! — А потом выдал, изобразив рукой опустившуюся гильотину: — Ты сечешь, что Папаше хана? Если эти мужики по чесноку наши союзники, ему точно кирдык!
Даже если бы не натравленные на нас зомбаки, я бы не спешил доверять первым встречным, но Сергеич проникся, причем проникся весь. Даже мне передался его энтузиазм, как и уверенность, что Папаше уже хана — надо просто немного подождать. Ведь не идиоты же местные, должны понимать, что житья Папаша не даст ни нам, ни им.
Все пересели в нагруженный под завязку джип и укатили, Карина еле удержала Кроша, который рвался ко мне, но в приручении бездушных он будет мешать, вызывая их агрессию. Я следом поехал на мопеде за джипом.
Вскоре понемногу отстал и пошел по дороге, катя мопед и напевая:
— Зомби-и, твой убийца крепко спит, но ты его найдешь, зомби-и, не спасут его мольбы и…
Вдруг раздался треск.
Хрясь-хрясь — ломился кто-то в зарослях. Мои?
Но это оказались не те, кого я отправлял на бетонный узел. Кроме них, я не рассчитывал найти тут прокачанных зомбаков, но мне и массовка сгодится. Вскоре показалась огромная толстая бездушная оболочка 4-го уровня, мутирующая в амбалиху.