Громкий, короткий, с сухим хлопком и последующим визгом. Словно ткань реальности рвалась на части.
Я замер. Оборванный конец чудовищного языка продолжал торчать в боку Карины, сама она осталась лежать на месте. Ползун выдал сдавленный звук, всхлип — и наступила тишина.
К нам приблизилась Лиза с дробовиком в руках, он был опущен. Только тогда я понял, что произошло.
— Ты… — начал я, но вспомнил кое-что из теории и спросил: — Взяла с поправкой на разброс?
Она кивнула. Без гордости. Просто, как факт.
— Зря патрон потратила, — заметил я. — У меня все было под контролем.
— Я не телепат, — ответила Лиза. — Ты первого уровня, эта дрянь — шестого. Сделала лучшее при имеющейся информации.
Подумав, я признал ее правоту:
— Спасибо.
Когда я наклонился рассмотреть рану Карины и выдернуть язык твари, Лиза потребовала:
— Не трожь! Я сама посмотрю рану. — И вернула мне дробовик.
Карина была жива, просто потеряла сознание. Тонкий кончик языка впился ей под ребро. Немудрено, что она отключилась — боль была дикой.
Я посмотрел на тушу ползуна. На обрубки конечностей, змеевидное туловище, изрешеченную черепушку, растекшийся лужей слизи кровавый мешок. С такой ущербной конституцией все что остается — затаиться в кустах и цепляться к жертве именно так. Иначе никого не догонишь.
— Рана проникающая, но не глубокая, органы не задеты, — сказала Лиза, осторожно выдергивая конец языка ползуна. — Легкое кровотечение, нестрашно… для претендента ее уровня.
Она поднялась, вытерла об одежду руки. Ее быстрые решительные действия, реакция, хладнокровие — все это, конечно, впечатляло. Иметь рядом такого напарника… Да, это не Макс и даже не Сергеич. Это совсем другой уровень.
— Ну что тогда решим, Денис? Не хочешь брать меня в свои контролеры…
— Ты не ответила на мои вопросы, — перебил я.
— Про общину «Кали» и Папашу? В отеле я и правда боялась чистильщиков. Решила, что выживем и без них. А Папаша и его люди… — Ее передернуло. — Нет, Денис, лучше сдохнуть, чем служить таким.
— То есть, я — твой избранник? — криво ухмыльнулся я.
— Скорее, единственный достойный кандидат, — абсолютно серьезно ответила Лиза.
— Хорошо, тогда у меня для тебя испытание. Справишься — вернемся к разговору о клане. Нет — нет.
— Говори.
— Мы плохо прокачаны… благодаря некоторым. Эдрик, Рамиз, Вика — полагаю, ты их не раз обнуляла. Макс и Сергеич — их тоже качать и качать…
— Извини, если лезу не в свое дело, — перебила Лиза. — А ты почему такой маленький?
— Ты права, это не твое дело.
— Судя по тебе, ты знаешь, что делаешь, так что советовать ничего не буду.
— Так вот, — продолжил я свои мысли, — у нас есть козыри, благодаря которым мы можем уничтожить Папашу и его прихвостней. Но нужна твоя помощь.
— Я никакой боец и не развиваюсь, когда убиваю зомби, — пожаловалась Лиза.
— Убивать никого не надо. Нам нужен «крот». У Папаши ты будешь полезней, обнуляя их прокачанных претендентов и делясь информацией об их планах и перемещениях.
— Они меня сразу вычислят, — покачала головой Лиза. — К тому же я не собираюсь ложиться в постель с этим… этими…
— Ты же сама говорила, что неделя у тебя есть. Так долго тебе там куковать не придется. Обнулишь самых сильных претендентов, а когда мы будем наступать под прикрытием орды зомби, повлияешь на них, чтобы ударили в спину Папаши.
Предлагая такое, я держал в голове людей Волошина и Бергмана. Да того же Амира, которому я задолжал — нужно вернуть ему долг и распороть живот.
— Да не могу я их заставить! — напомнила Лиза и глубоко задумалась. — Это так не работает.
Я продолжил наседать:
— Нам нужна твоя помощь, сами мы можем не справиться.
Лиза помолчала, потом повернула голову в сторону Карины.
— Кстати, если ты не доверяешь ей, я могу ее проверить.
— Как?
— Я чувствую искренность, чистоту намерений людей. Не знаю как, но явную ложь определяю сразу. Может, те, кто проводит Жатву…
— Жнецы.
— А, ну да, — кивнула она, — хорошее название. Может, жнецы дали такую способность, чтобы я могла подбирать лучших кандидатов в чистильщики?
Что-то вроде моей «Проницательности»? Скорее всего.
— Меня уже проверила? — спросил я.
— Конечно. Так что, проверить ее? Хочешь? Уверен? Иногда правду лучше…
Мне было все равно, что движет Кариной. Но от этого зависело, в каком статусе она прибудет в лагерь: как женщина, которая искупила вину, или как неблагонадежный элемент, который в любой момент может предать.
— Уверен, — без тени сомнений ответил я. — Но она же в отключке…
— Я приведу ее в сознание.
— Еще один талант контролера?
— Еще один талант Елизаветы Львовны, — вздохнула она, опускаясь рядом с Кариной. — Я медсестра, Денис. По крайней мере, была когда-то. Помоги. Подними ноги девушки, чтоб кровь к голове пошла.
Я еще раз просмотрел профиль Карины — нужно было удостовериться, что нет отравления или кровотечения. Вроде ничего такого: активность — 81 %.
Я взял Карину за длинные идеально ровные загорелые ноги, гладкие как шелк, и поднял. Лиза в это время расстегнула ей шорты, разорвала ворот облегающей футболки. Потом приложила пальцы к шее.
— Пульс слабый, но ровный. Рана небольшая, но зашить, конечно, не помешает. Сейчас вытащим.
Она оторвала от своей футболки низ, достала флягу, смочила тряпку, провела по лбу Карины, под носом. Быстро, без суеты. Потом провела костяшками пальцев вдоль грудины, а затем внезапно и точно надавила в районе межключичной ямки.
— Ай… — пробормотала Карина и дернулась.
— Отлично. Очнулась, — кивнула Лиза.
Карина моргнула, глубоко вдохнула и сжалась, когда до нее дошла боль в боку. Попыталась сесть, но Лиза мягко, но твердо прижала ее к земле.
— Тихо, тихо. Лежи. Ты в безопасности.
Карина замерла, ее дыхание сбилось, глаза метались — до тех пор, пока взгляд не нашел меня. Тогда она выдохнула, и на ее лице обозначилось облегчение.
— Пи…ц, — прошептала она. — Я думала, сдохну…
— Не сегодня, — ответил я и встал, чтобы осмотреться.
Сзади Лиза начала промывать рану, уже шепча что-то Карине. Мягко, как умеют говорить только люди, прошедшие через палаты с чужими болью и смертью. И впервые подумал: возможно, из нее получится не только контролер… но и напарник.
— Денис, помнишь, о чем ты меня просил? — крикнула Лиза. — Можешь начинать.
Кивнув, я спросил:
— Карина, мне пора уходить, потому что скоро стемнеет. Допустим, я тебя возьму с собой. Представь, что наш лагерь накроет более сильный Папаша. Что ты будешь делать?
— Попытаюсь его прикончить, — резко ответила она и затряслась от злости.
— А если с нами начнет враждовать более сильная группировка? Нормальная, без насильников и садистов. Ты примешь их сторону?
— Нет! Больше никогда тебя не предам! — без колебаний ответила Карина.
От меня не скрылось, что она акцентировала слово «тебя». Но все равно верилось с трудом. Я посмотрел на Лизу, она кивком предложила отойти. Мы переместились туда, где стояли минуту назад, оставив Карину в смятении.
— Она не врет… или сама твердо верит в то, что говорит, — резюмировала Лиза и сказала: — Я подумала над тем, что ты сказал… Один вопрос. Как скоро ты собираешься напасть на лагерь Папаши?
— В течение двух-трех дней, — ответил я.
Лиза кивнула, тяжело вздохнув. Ее лицо осунулось, уголки губ опустились, потом она вскинула подбородок и заявила:
— Мне очень не хочется возвращаться. Не представляешь, как не хочется. — Она сжала свое горло. — Просто вот так! Ненавижу их всех. Я пробыла-то там полдня максимум, но меня не обманешь. Сразу видно, что они там все друг другу готовы глотки перегрызть, а уж нам, рабам, за просто так влепить пощечину или пинка под зад — это у них как юмор. Но ты прав, там я полезнее. Знаешь, мой прадед хотел стать партизаном, но те, кто там командовал, предложили ему остаться в городе и сотрудничать с фашистами, чтобы… Неважно. И он остался, подружился с немцами, сдавал своих… ради большего. Когда пришло время, сделал, что должен был. Героем стал… Вот только как мне вернуться, что рассказать про убийство… Еремея?
— Скажи, что на вас напала какая-то банда из местных. Вроде из местных, ты не разглядела, спряталась в корнях и затаилась. Ерему прикончили. Ваши филиппинцы к ним примкнули, Карину угнали в сексуальное рабство.
— Неплохая легенда. — Лиза погрустнела, повела плечами и стала выглядеть не на двадцать, а на свой возраст. — Тут как раз есть такая банда, филиппинцы к ним убежали. Не зря я тебя попросила пробить голову Еремею, получается. Вот и пригодилось.
— Кстати, этот говнюк Еремей пришел к Папаше нулевым и за несколько дней, смотри-ка, втерся в доверие и заматерел. Понимаешь? У них нехватка людей, они сто процентов приблизят тебя и начнут беречь.
Я обнял ее, без всякой романтической подоплеки, просто чтобы поддержать морально, и она доверчиво положила голову мне на плечо.
— Пообещай, что вернешься… — прошептала она, — то есть пообещай, что, черт побери, выживешь! Что сделаешь задуманное!
— Не переживай, это в моих интересах. После того, как вернешься в лагерь, они начнут тебе доверять. Могла сбежать и не сбежала. Возможно, станут прокачивать. Ты же стрелять умеешь? Вот. Скажи им об этом. Постарайся понять, где у них оружие.
— Сделаю… Денис, только ты не учел, что я не… не расту, как претендент. Мой уровень всегда будет нулевым, я не смогу замаскироваться. Так что ты уж побыстрее.
— Лиза, я вернусь за тобой, как только мы будем готовы, — честно сказал я. — Иначе… нет смысла. Запомнила, какого уровня их чистильщики? Их трое.
— Папаша пятнадцатого, Волошин и Бергман — десятого. Но насчет троих ты ошибаешься, Денис. У них есть четвертый, некий Амир. Я его не видела, только слышала о нем. Уровень не знаю.
Что? Этот урод стал чистильщиком? Он же был претендентом! Выходит, он убил какого-то чистильщика на дуэли. Но откуда он там взялся? Пришла гру