Чтобы почем зря не расходовать время, ведь до лагеря Папаши добираться было долго, а зомбоводом я пока могу быть лишь два часа, я отъехал немного на мопеде, сагрил зомбаков и повел за собой паровоз.
Обернувшись, увидел кровожадные хищные рожи и поежился. Орда получилась что надо — даже мне, сука, страшно.
К базе Папаши мы добрались за час, из этого времени «Сокрытие души» я использовал только двадцать восемь минут. Итого у меня полтора часа, чтобы покончить с врагами.
Последние пятьсот метров я преодолел на горбу у Бабана. Когда вдалеке замаячил темной стеной частокол базы Папаши, я остановился и велел бездушным замереть и заткнуться. Где какое здание, вспомнилось сразу же, словно я был тут вчера.
Вот только подумалось, что не одни мы такие умные. Люди Папаши тоже могли понатыкать ловушек на подходе к базе, и, если просто ломануться туда толпой, можно поднять шумиху, потерять бойцов и сорвать операцию. Лучше потерять немного времени, потому я велел ползуну, Опарышу, который покрупнее, делать подкоп прямо отсюда.
Сам же, проверяя почву палкой и имитируя движения бездушных, направился к воротам, велев двоим оболочкам плестись следом — для отвлечения внимания.
От адреналина меня потряхивало, казалось, биение сердца способно выдать во мне человека. По моей команде зомби принялись уэкать-буэкать и колотить в забор, но никто не обратил на них внимания — или дозорный спал, или просто не увидел в них угрозу.
И то, и другое хорошо. Пока все идет по плану.
Опарыш продолжал беззвучно и незаметно рыть подкоп. Потом он должен будет вернуться, я проверю, достаточно ли широк лаз для того, чтобы пролез Афанасий. Если недостаточно, придется расширять, что выльется в потерю десяти-пятнадцати минут. Некритично, но нежелательно. Оставив пару зомбаков отвлекать дозорных, которые все-таки могли бдеть, я вернулся к основной ударной силе, сунулся в тоннель. Черт, слишком узкий, амбалы сюда не пройдут. Тогда я приказал второму ползуну, Черному копателю, расширить лаз.
Он интенсивно заработал руками-лопатами, выбрасывая фонтаны земли.
Десять минут, и лаз готов. На четвереньках я пошел на базу. Вылез, увидел, что нора образовалась позади админкорпуса, где жил Папаша. Двор между двумя зданиями отсюда не просматривался. Может, потихоньку проникнуть к рабам, дать о себе знать и обезопасить их?
Нет! Нельзя рисковать, шастать по территории. Представится возможность — предупрежу Лизу и Киндерманнов. Но вдруг их уже нет в живых?
Потому я не стал геройствовать и вернулся к зомбакам. Если бы умел молиться, помолился бы, а так просто шепнул сам себе:
— Да будут жнецы к нам благосклонны! — И велел слабым эволюционирующим бездушным оболочкам лезть в лаз и затаиться у стены позади админкорпуса.
Сосчитав до десяти, с такой же командой отправил туда Афанасия, Коляна, Скалу, потом — Голлума. Этот должен был напасть на кого-то из чистильщиков, объятого паникой. Очень хотелось бы, чтобы каждая волна атаки забирала по чистильщику, но, возможно, на Витаса они вообще не отреагируют. Но ничего, претенденты точно разбегутся.
Последним в лаз нырнул Витас. Перед тем я подвел поближе «желтых» и «красных», велел первым приготовиться к атаке и нырнул в лаз.
Опарыш вернулся к сильным зомбакам, Копатель вырыл себе дополнительную норку внутри тоннеля и спрятался там.
Я вылез, стряхнул землю с волос и, пошатываясь, побрел во двор — надо было посмотреть своими глазами, что и как, и выбрать себе наблюдательный пункт.
Итак, админкорпус превращен в крепость: все окна на первом этаже заложены камнями. Дверь поменяна на самодельную железную. На окнах второго этажа ставни, сейчас они все закрыты, и решетки из арматуры. Для амбалов, таких, как Афанасий, это не проблема. Проблема в другом.
Как использовать Витаса? Его вопль просто не услышат! Придется заставлять амбалов бить стекла. Ну а что, все знают, что бездушные эволюционируют и могут использовать подручные средства.
В корпусе рабов окна не заложены, а просто заколочены жестью, фанерой или просто досками крест-накрест — этих не жалко.
Значит, так: амбалы разбивают окна в админкорпусе, Витас бежит, орет и уходит в лаз восстанавливаться, потому что боец он слабый. Ему на смену приходит шестиуровневый безымянный крикун, сеет смуту и раздор, амбалы нападают на паникеров. Я постреливаю исподтишка — если откроется стрельба, не будет понятно, кто палит, откуда и зачем. Вот только с меткостью у меня так себе, так что придется… Ладно, не до самокритики, война план покажет.
Осталось подыскать убежище. Я еще раз осмотрел двор и заметил нагромождение металлических листов и палок между двумя зданиями, в клумбе, под банановой рощицей. То, что надо! Оттуда идеально все просматривается. И простреливается.
Бежать туда не стал — опять-таки, чтобы не светиться лишний раз. Приказал амбалам набрать камней, но таковых в почве не оказалось, пришлось приносить им обломки кирпичей и плитки, по одному в каждую руку. Себе тоже взят парочку.
Итак, Рокот, сосредоточься. Вдохни, выдохни и дай команду. Но мысли разбегались, в груди было жарко, потряхивало. Хотелось плюнуть на все, забиться в нору, сжать голову руками и ждать, когда закончится горячечный сон.
Нет! Я вспомнил расправу над беспомощными в «Кали». Если не я, то никто. Надо очистить землю от бездушных, которым просто нечего терять, и они выглядят как люди.
Я глянул на часы: израсходовано сорок три минуты «Сокрытия души» — и отдал команду амбалам и одновременно послал оболочек ломиться в двери админкорпуса и отвлекать внимание дозорных и того, кто проснется.
Полетели камни, зазвенело разбитое стекло. Я тоже разбил два окна на втором этаже со стороны фасада и затаился. Внутри закричала женщина. Маша? Подстилка Папаши Вика Грей? Филиппинка Блессика?
Кто-то выматерился, и тут заорал Витас. Будто вторя ему, админкорпус тоже взорвался криком. Заработало! Амбалы тем временем по моей команде выдирали плитку и били оставшиеся стекла, Витас орал, объятые паникой люди тоже орали.
Орущий дозорный спрыгнул с вышки, дрыгая ногами и вереща, как резаный поросенок, шмякнулся оземь. Минкс один, надеюсь.
Распахнулась дверь, вылетели два мужика в трусах, этих двоих я не узнал. А вот и старый знакомый Бенитез, сливающийся с темнотой, этот вовсе голый, как и бегущий следом длинноволосый китаец Донг Пэн. Ай, хорошо идут! Кучно! Щас бы с дробовика шмальнуть, особенно если повылезают остальные…
Нет, больше никто на улицу не выбежал. Чистильщиков, похоже, не проняло. Или они мечутся внутри здания?
Вереща, вылетела голая Вика Грей, заметалась по двору, топая и затыкая уши.
— Фас! — и мысленно, и вслух велел я самым слабым зомбакам, и они рванули бить бесштанную команду.
Витас, похоже, пронял не всех, потому что амбалов обнаружили, и в Афанасия полетел коктейль Молотова, озаряя все вокруг светом.
«Ты был отличным бойцом, Афанасий, — думал я, глядя на объятый огнем живой… точнее неживой движущийся факел. — Беги внутрь, родной. Во славу Орды! Касайся всего, что горит: занавесок, мебели, дверей. Найди склад с вещами и лишись активности там».
Остальные амбалы рванули догонять разбежавшихся претендентов.
Загрохотал автомат и сбил Витаса с крика. Я велел тому убегать в тоннель, восстанавливаться, и на позицию вышел малыш-крикун. Бесштанная команда, которая только опомнилась, снова заметалась, сверкая задницами. Заверещала Блессика, на которую напало сразу пять оболочек. Недолго думая, я поджег и закинул коктейль Молотова в окно, за которым не наблюдалось активности, потом закинул второй в окно с другой стороны. Получай, фашист, гранату!
Сделав это, я, имитируя бездушного и пряча «Скорпион», занял позицию в засаде, прицелившись и положив палец на спусковой крючок. Второй крикун истощился и тоже ушел. Теперь территория наполнилась более осмысленными криками претендентов.
— А-а-а! — вопила Вика Грей. — Кто-нибудь, помогите! А-а-а-а!
Но Папаша не рисковал ради своей подстилки.
Мой план сработал! Голые и беззащитные, претенденты ничего не могли сделать зомбакам. Судя по булькающим хрипам, кого-то уже загрызли. И вот момент истины: на помощь претендентам спешит Волошин! У меня аж палец дернулся на спусковом крючке.
Запрокинув голову, он крикнул оставшимся в дымящемся здании:
— Сука, а вы чего ждете? Положат же всех! Прикрывайте!
— Иди на хер, мы горим! — рявкнул Папаша, зашипел огнетушитель.
Что-то прошелестел Тетыща, я узнал его характерный голос.
Видимо, они с Папашей считали ликвидацию последствий атаки Афанасия более важной, чем жизни претендентов, не зная, что огонь полыхает еще в двух местах. Нет, в трех: у Папаши в заднице тоже знатно полыхало.
Волошин плюнул под ноги и побежал спасать претендентов.
Хорошо, что чистильщики разделились. Плохо, что «Секатор» Волошину использовать не с руки: претендентов терзают в разных местах. А это мы сейчас изменим, вот только пусть бездушные нанесут побольше урона тем, кого они грызут сейчас. Всей душой желая разорвать этого мясника, я сосчитал до десяти. Волошин к тому моменту выхватил тесак и принялся крошить моих подопечных.
Ну, сейчас мы тебя!
Оставшиеся три оболочки разом кинулись на Волошина, из кустов вышли Колян, Скала и еще шесть оболочек и вместо того, чтобы броситься на противника, просто наступали, оттесняя его к админкорпусу, откуда к нему подкрадывался Голлум.
Судя по знакомой вибрации пространства, сопровождаемой гудением, Волошин понял, что путь к отступлению отрезан, и не заметил в действиях бездушных подвоха, отбросил тесак и решил использовать «Секатор». Молодец, правильно, давай, жги!
Вж-жух — касание теплого воздуха, запах озона и… Зомби продолжали идти к Волошину, когда верхние части их тел покачнулись и начали сползать. Голлума я в последний миг отослал, и он потерял лишь часть черепа, а теперь набросился на Волошина, намереваясь проткнуть его руками-пиками. На тебе, падла… Как бы ни так!