Благополучно сев на паром и достигнув итальянской территории, влюбленные взяли курс на Милан. Они даже не разговаривали друг с другом, так боялись спугнуть свою удачу. Вот приедут домой к Лучиано, тогда можно и расслабиться. В тот же день врач уже договорился, что их распишут в мэрии. Адель навсегда станет свободным человеком, и никакие разведки мира не смогут больше заставить ее работать на них!
Тем временем на вилле на острове Бриссаго время шло к обеду.
— Иди, поторопи Адель к обеду! — приказал капитан СВР охраннику.
Предварительно постучав, тот вошел в комнату девушки и опять услышал шум воды в ванной. — «Что такое? Не может же она уже больше часа мыться? А с другой стороны, кто поймет этих женщин? Они столько времени проводят, ухаживая за собой!» — Бедный растерянный охранник не знал, что ему и делать, в то время как капитан Виктор Никитский нервно ходил взад и вперед в холле перед столовой, как будто предчувствуя что-то неладное.
— Адель, вы скоро выйдите из душа? — спросил через дверь охранник. — Вас уже все ждут в обеденном зале!
— Адель! Вы меня слышите? — настаивал охранник.
Ответа, естественно, не последовало. Тогда охранник набрался смелости и приоткрыл дверь ванной комнаты. В ней никого не оказалось!
— Сбежала стерва!!!
Узнав о побеге девушки, капитан Никитский побелел как полотно. Второй прокол с этой девицей! Эта Адель Альковицкая стала для него хуже черной кошки, перебежавшей дорогу! Узнает Васильев — согнет его в бараний рог! А про повышение по службе ему и вовсе можно забыть! Нужно срочно себя реабилитировать в глазах начальства — найти беглянку и доставить обратно на остров! Капитан приказал срочно вызвать вертолет… Номер машины врача и фотографии беглецов передали всем постам полиции и особенно на таможенный пост на границе Швейцарии с Италией. Недалеко от Кияссо вертолет настигает беглецов…
Адель тихо заплакала в машине, а влюбленный врач готовился к худшему для него исходу.
— Выходите из машины! — грозно приказал швейцарский полицейский.
Люди в черных костюмах грубо посадили Адель в вертолет, не дав проститься с ее любимым доктором, но в последнюю секунду ей все же удалось прокричать, что доктор ни в чем не виноват, что она использовала его, чтобы сбежать от них, а он наивно поддался ее женскому обаянию и пошел у нее на поводу.
— Не пори чушь, Адель! Садись в самолет и молчи! Мы с тобой позже поговорим! — приказал ей капитан Никитский, направляясь к машине итальянского доктора.
«Проучить бы докторишку как следует! Попросить, чтобы завели на него уголовное дело и сломать ему окончательно карьеру врача! Влюбленный безмозглый дурак! Слабак сентиментальный!.. — рассуждал он, — да может, оставить его в покое… вижу, он очень напуган… пусть живет себе… только с одним условием…»
— Да, доктор… Не ожидали мы от вас такого предательства!
— Я, правда, не хотел вас подводить… так получилось… Простите меня, если можете… — только и сказал он.
— Поскольку вы профессионально справились с поставленной перед вами задачей, мы не будем вам мстить… но при одном условии: вы сотрете из своей памяти все, что связано с нашим сотрудничеством за последние несколько месяцев и никогда никому ничего не расскажете, в противном случае… Ну, вы меня понимаете!
— Конечно! Я забуду обо всем и никогда никому об этом не расскажу. Клянусь! — внутри у доктора как камень с души упал. Он не ожидал, что его простят эти русские, уже представляя себя в застенках грозного ФСБ!
— Вот и отлично! — Никитский подошел к вертолету, но прежде чем сесть в него, резко обернулся на доктора и с сарказмом добавил:
— Хотя по-мужски я вас отлично понимаю, доктор!
Несущие винты вертолета энергично рассекали воздух и, медленно оторвавшись от земли, он набирал высоту. Сидевшая перед иллюминатором Адель не отрывала взгляда от своего любимого, который оставался стоять там же, перед его машиной. От сильного ветра Лучиано еле держался на ногах, и глаза его блестели от слез.
— Прощай, любовь моя! — прошептали его губы.
«Несносная девчонка!» — капитан периодически бросал в сторону зареванной Адели злые взгляды. — «Смогла нас обмануть, попытавшись сбежать от нас! Представляю, что мне скажет шеф, когда все это узнает! Что нас нельзя одних ни на день без него оставить! И будет прав!» — такие серьезные размышления не мешали Никитскому наслаждаться прекрасным швейцарским пейзажем из иллюминатора вертолета.
Срочно прервав и без того свой краткосрочный отдых в Локарно, вернувшись на остров полковник Васильев вынес всем своим сотрудникам строгий выговор, отправив майора Никитского обратно в Москву.
— Тебя, Виктор, спасает от увольнения лишь тот факт, что ни в коем случае наше с тобой начальство не должно узнать об этом инциденте! В том, что произошло, и моя вина: я не должен был отлучаться с острова! Ни слова никому в конторе об этом, ты меня понял, Никитский?!
— Так точно, товарищ полковник! — «Слава Богу, не уволил!»
На следующее утро жизнь на вилле шла согласно штатному расписанию.
«Теперь нужно посмотреть, как выбранная нами девушка пройдет профподготовку. Если и тут будет полный провал — сразу же сообщу в центр, что этот проект нужно закрывать немедленно», — главный куратор наблюдал, как на ярко-зеленом газоне Адель делает утреннюю зарядку. — «Вот только в этом случае придется ликвидировать саму девушку… А мне этого очень бы не хотелось… жалко девчонку: мы и так ей уже всю жизнь сломали…» — У полковника СВР были свои дети, и ничего человеческое не было ему чуждо.
«Теперь как пса поганого посадят на цепь после этой истории с побегом!» — Адель совершала свою ежеутреннюю пробежку. Пережитый вчера стресс все же сказался на ее нервной системе, и ей пришлось внезапно остановиться: дыхание замедлилось, сердцебиение участилось и мелкая дрожь сотрясала все ее тело.
— Тебе плохо? — искренне заволновался куратор. — Капли с собой есть у тебя?
— Да, немного. Но вы не волнуйтесь, я сейчас подышу и если не пройдет — выпью лекарство. Давно у меня этого уже не было…
— Вот именно! Ты уже прекрасно себя чувствовала! И это был результат долгой и напряженной работы. И что ты натворила, а? Придумала сбежать от нас, как будто это возможо!
— Сейчас, пожалуйста, оставьте меня в покое… я все осознала… мне надо успокоиться…
— Ага… Оставить ее в покое!.. Ладно, Адель… забыли!
По бледному виду девушки Сергей Иванович понял, что ей на самом деле нездоровится. Не стоит ее больше ругать и прессинговать. Она и так все сама отлично осознала. Но опасение, что эта нежная и слишком чувствительная для будущей разведчицы душа может опять в кого-нибудь влюбиться, не покидало его.
Куратор в уме прокручивал весь преподавательский состав Адели. Красавцев-мужчин из них, пожалуй, не было, но кто знает… ведь можно полюбить человека не только за его яркую внешность!
«Ничего не поделаешь. Остается надеяться на „русский авось“ — категорически нет времени менять преподавательский состав. Пока утвердят новых, пока их сюда пришлют… К тому же центр потребует веских причин для такой замены. А что я им скажу? Понимаете ли, девочка у нас оказалась такой влюбчивой, а как влюбится, так сразу же хочет замуж и бежать от нас!.. Нет… Единственный выход это еще раз хорошенько проинструктировать весь личный состав: телохранителей, прислугу и преподавателей. Чтобы глаз с нее не спускали! Но при этом относились к ней дружелюбно и уважительно. Мы же не в тюрьме, в конце концов!»
Сергей Иванович оставил Адель на английском газоне продолжать заниматься спортом, а сам пошел посоветоваться со специалистом по человеческим душам.
Вкратце рассказав психологу всю сложившуюся ситуацию с Аделью и его опасения на этот счет, куратор получил подробный анализ о психическом состоянии девушки:
— С одной стороны, все очень просто, а с другой… судите сами: учитывая факт потери в ее жизни самых близких ей людей, ваша Адель нуждается и будет всегда нуждаться в теплых, искренних человеческих отношениях. Для этого она подсознательно ищет среди окружающих ее людей кого-то, кто бы мог дать ей эти чувства. Восполнить этот сентиментальный вакуум, который образовался в ее сердце и душе. Для нее это необходимо как дышать, есть и т. д. Недаром же ей было мало только своего молодого человека, она близко сошлась со своей сокурсницей и даже пригласила ту с ней пожить в квартире. Эти двое людей почти восполнили утрату ее близких. А вы взяли и все это у нее отняли!! Таким образом, она опять во второй раз пережила потерю близких! Это способствовало тому, что у нее уже выработался синдром потери. А это, скажу я вам, проблема серьезная…
— Не пугайте меня, уважаемая Ирина Андреевна! У меня с этой Аделью одни бесконечные проблемы! Вы мне лучше конкретно скажите, можно ли с этим синдромом справиться и чем он так опасен?
— Справиться можно, надо хорошенько поработать над этим, а чем он опасен? Тем, что постепенно в ее сознании утвердится мнение, что она неудачница, что все ее покидают, что и в работе у нее так же будет, то есть полных крах. Самооценка резко снижается, уверенность в себе исчезает. Хотя она при этом и знает, что может многое, но на подсознательном уровне все наоборот. Это прямая угроза профессиональной подготовке девушки! Нужно постараться внушить ей, что она уверенная, сильная, удачливая женщина, а не неудачница, которую все бросают!! При этом важно, чтобы она поняла и была в этом уверена, что она вовсе не одна на этом свете. Пусть у нее нет больше родителей и любимого человека, но у нее есть верные друзья, которые в трудную минуту ее никогда не подведут и не бросят! Вы понимаете, о чем это я?
— Да-да… я вас прекрасно понимаю. Спасибо. Теперь мне предельно ясно, как я должен себя с ней вести и как по-новому нужно организовать сам процесс ее подготовки.
— Заканчивая наш с вами, полковник, разговор, хотела бы посоветовать вам, чтобы мадам Александра приходила к Адели как можно чаще. Что-то давно не видно ее здесь. Я уверена, что только она может взять на себя роль близкого человека для Адели. Вложив именно в ее уста нужную психологическую установку, возможно донести ее до Адели, не вызывая сопротивления с ее стороны.