– Кхм, кхм, – покашлял я, привлекая внимание странной парочки.
Привлек удачно. Они не спеша повернулись и удивленно вылупились на меня.
– Тебе чего, мля?! – с вызовом спросил мелкий. – Чо надо?
– Дома? – миролюбиво поинтересовался я, кивнув на нужную дверь.
– Дома, – автоматически ответил первый. А второй лишь кивнул, продолжая меня разглядывать маленькими поросячьими глазками.
– Не открывает? – задал я второй вопрос.
– Не открыва… – начал было мелкий, но замолчал, состроил возмущенную гримасу, отчего его лицо удивительно стало походить на крысиную морду, и потряс головой, словно сбрасывая наваждение. – А ты, мля, кто такой, а?! Дружок его, мля?!
– Дело у меня к нему, – честно ответил я.
– Дело, мля?! – заверещал крысеныш. – Чо за дело, а?! А может, он тебе наш товар скинул? – И скомандовал второму: – Боров – обыщи его, мля!
Второй, которому кличка Боров удивительно шла, без лишних разговоров сделал два шага в мою сторону и довольно быстро выбросил правую руку, рассчитывая схватить меня за воротник. И удивленно замычал, когда я перехватил его руку за пальцы, взял на болевой и заставил здоровяка привстать на носочки. Впрочем, мучить я Борова не стал. Хлопнул ладонью правой руки по лбу и отпустил.
Крысеныш удивленно понаблюдал, как его напарник медленно опускается на грязный пол подъезда, и вновь посмотрел на меня.
– Ты чо, мля?! Да ты знаешь, кто я? Да я тебя, – с последними словами он четким отработанным движением извлек откуда-то из-под куртки нож и медленно пошел на меня. – Молись, сука!
Удар ножом был весьма профессиональным. Видно, Крысеныш не только пискляво угрожать умеет. Вот только и меня кое-чему учили. Причем профессионалы.
Чуть сместив корпус в сторону, я перехватил руку мелкого и помог ей продолжить движение. Минимум усилий, но в итоге Крысеныш сам себе воткнул нож в левое плечо.
– Это как, мля? – удивленно спросил он.
Но вместо объяснений он увидел ствол «Пустынного орла», который смотрел ему точно между глаз.
– Забирай своего дружка и вали, – холодным тоном сказал я, да еще и подпустил в голос чуть-чуть жути.
Дважды повторять не пришлось. Крысеныш, несмотря на миниатюрные габариты и все еще торчавший из плеча нож, схватил своего напарника за воротник и в прямом смысле потащил к выходу из подъезда.
– Уроды, – сквозь зубы прошипел я. И, немного подумав, добавил: – Мля!
В дверь я, из-за бесперспективности данного занятия, стучать не стал. Если уж тем двоим придуркам её никто не открыл, то мне и подавно. Поэтому я просто приложил ладонь в районе замка и скастовал довольно простое заклинание. Почти мгновенно раздался громкий «щелк», и я потянул незапертую дверь на себя. И сразу же скривился от жуткого запаха. Такое ощущение, что в этой квартире кто-то или что-то сдохло. Причем уже давно. Но, судя по смыслу воплей Крысеныша, Куйбышев только что вернулся домой и, по идее, должен быть живым.
В длинном и темном коридоре кроме куч различного хлама, а то и самого настоящего мусора, никого не было. Осторожно переставляя ноги, стараясь ни во что не вляпаться, я медленно пошел вперед, заглядывая по пути во все помещения.
Куйбышев нашелся в большой, по сравнению с остальными, комнате, в самом конце коридора. Он полусидел на старом, обшарпанном и прожженном во многих местах диване, закинув голову назад, и невидящим взглядом смотрел в потолок. Кожа у него на лице была ярко-красного оттенка, словно он целый день пролежал под палящим солнцем. Ну, или сунул рожу в духовку. Причем второй вариант подходил больше, так как ресницы, брови и часть волос у Куйбышева отсутствовали. Рядом с ним, с невозмутимо-наглым видом, дрых грязный облезлый кот, который, как и хозяин, никак не отреагировал на мое появление.
Подойдя поближе, я заглянул Куйбышеву в глаза и понял, что этот тип сейчас витает где-то очень далеко отсюда, явно находясь под кайфом. Так как времени дожидаться, пока утырок придет в себя, не было, я решил привести его в чувство своими силами.
Начал с пощечин. Безрезультатно. Сходил на кухню, набрал большую кастрюлю холодной воды и вылил на нарика. Безрезультатно. Решив, что перепробовал все, что можно, я с досадой вздохнул и скастовал довольно манозатратное заклинание отрезвления.
Через пару минут Куйбышев, мокрый как мышь и с четкими отпечатками моей ладони на красных щеках, начал часто-часто моргать и абсолютно трезвыми глазами посмотрел на меня.
– Ты кто? – с испугом в голосе спросил он.
– Дед Пихто, – пробурчал я и развернул у него перед лицом удостоверение. – Федеральная служба безопасности. Константин Куйбышев?
– Д-да, – неуверенно проблеял он.
– Ты сегодня встречался с гражданкой Кислицыной?
– С Н-наташкой, что ли?
– С Наташкой.
– Н-ну да. Гуляли, – хлопая глазами и явно не понимая, чего от него хотят, признался утырок.
– Как на вас напали в переулке возле торгового центра «Парус», помнишь?
Он на секунду нахмурился, вспоминая, и тут же попытался вскочить. Еле успел его поймать и усадить на место. Теперь в глазах наркомана плескался самый настоящий ужас.
– Ага, помнишь, – удовлетворенно улыбнулся я. И гаркнул: – Рассказывай всё! Быстро!
– Я… я… я… – начал блеять он. – Я-я н-ничего не видел и не п-помню.
– Слышь, придурок! – угрожающе зарычал я. – Твою девушку похитили, а возможно, что и вовсе убили! Тебе что, нарик хренов, совсем на нее плевать?!
– Я… я… я… – снова бессвязно заблеял Куйбышев, окончательно выведя меня из себя. Схватив утырка за все еще мокрый подбородок, я отвесил ему сильную оплеуху.
– Рассказывай, что там было, урод!
– Она дьявол! – неожиданно заверещал он. – Она меня убьет!
– Она?! – зацепился я за его слова. – Женщина, рыжая, лет сорока?
После моих слов глаза наркомана стали совсем уж безумными, и он отчаянно замотал головой.
– Я ничего не видел и не знаю! – снова завопил он. – Не имеете права!
Сообразив, что обычными угрозами от него ничего не добиться, я зло сузил глаза и встретился с утырком взглядом.
– Думаешь, она страшная? – почти ласково спросил я. – Думаешь, это она дьявол? Тогда смотри, что с тобой могу сделать я. Смотри внимательно!
И протянул руку к коту, который до этого и не думал убегать, а лишь с интересом посматривал по сторонам, приоткрыв один глаз. Но увидев, что его собираются потрогать, усатый тут же открыл второй глаз и напрягся, явно намереваясь свинтить.
Но стоило моей ладони коснуться грязной шерсти, как животина расслабилась и растеклась по дивану, не подавая признаков жизни.
– С-смотри, – зловеще протянул я, не спуская глаз с Куйбышева.
Я поднял ладонь над котом и резко сжал кулак, словно схватив нечто невидимое.
В следующую секунду глаза наркомана расширились до невероятных размеров, а сам он тихо заскулил. Дело в том, что я, медленно поднимая руку над котом, тянул его душу.
Полупрозрачная, дымчатая субстанция, имевшая схожие с хвостатым размеры, вертелась и извивалась, пытаясь вырваться из моей хватки.
– Черт! – с досадой выругался я, когда у Куйбышева закатились глаза, и он от испуга потерял сознание. – Не рассчитал.
Разочарованно покачав головой, я встряхнул рукой и развеял над спящим котом созданную иллюзию. А затем снова отвесил утырку сильную оплеуху, приводя в себя.
– Ну что, говорить будем? – состроив самую зверскую рожу, на которую был способен, спросил я.
– Б-буду, – закивал он. Да так активно, что того и гляди голова оторвется.
– Что случилось в том переулке? – задал я первый вопрос.
– Я плохо понял. Нет, нет, я всё расскажу! Просто я действительно плохо понял, что там за фигня стала происходить. Мы шли с Натахой, довольные. Точнее она довольная, а я так, за компанию. Свернули, срезать хотели, и тут эта тетка…
– Стоп! – прервал я его. – Откуда она взялась? Просто появилась?
– Нет. Она там сразу и стояла, похоже. Но незаметно как-то. Стоило нам чуть внутрь пройти, и она дорогу загородила. На Наташку смотрит и говорит что-то вроде: «Здравствуй, девочка! Ты пойдешь со мной». А я ей: «Ты чо, тетка, рамсы попутала? Вали нах!» А Натаха как не живая стоит. Обычно-то сама любую бабу послала бы. Да и не только бабу. А тут стоит, молчит, смотрит на нее. И вот потом чертовщина самая натуральная и начала твориться!
Сказав это, он вздрогнул и со страхом посмотрел на кота.
– Не бойся, – успокаивающе произнес я. – Поможешь нам, и кота я оживлю.
– Да ну его в пень! – вдруг еще сильнее испугался Куйбышев. – Пусть уж так лежит. Потом выброшу. На хрена мне кот-зомби?!
– Э-э-э… – даже слегка растерялся я. – Я его нормально оживлю, не как зомби.
– Не надо! – замотал головой утырок. – Оставь его душу себе. В уплату.
– Какую еще уплату, идиот?! Тьфу на тебя!
– Не, ну я не знаю, что вы с ними там делаете. Можешь…
– Стоп! – прервал я этот поток идиотизма. – Забудь про кота. Рассказывай, что там дальше было!
– А на чем я остановился?
– Про чертовщину говорил.
– Ага. Чертовщина, значит, началась. Мужик какой-то как выскочит да как заорет. А по виду – бомж бомжом…
– Что орал? – заинтересовался я.
– Типа: «Валите отсюда, спать мешаете!» А тетка как загорится.
– В смысле? – не понял я.
– Да в прямом! – аж закричал утырок. Похоже, очередная истерика на подходе. – Взяла и загорелась! Я сначала подумал, что бомж ее бензином облил. Но ни фига. Она горела и двигалась, как этот… Как его… Из фильма про четверку какую-то. Супергерой, мать его! Вот она к бомжу поворачивается. Резко. И мужик загорается тоже сразу. Только не как она, а нормально, с криками! Мля, как он орать-то начал.
– Дальше что?
– Да всё! Я развернулся и тикать! Лицо горит, одежда тлеет. И страшно – пипец!
– То есть бросил свою девушку?
– Я ей не мама с папой! – огрызнулся Куйбышев. – Что я против этой тетки из ада сделать мог?!
– Почему из ада? – удивился я.
– Ну, а откуда?! – удивился утырок в ответ. – Она вся такая горит, как демон, мать ее мистическую! Ты тут у котов душу извлекаешь. Сразу понятно, что она отступница, а ты чертями послан ее домой вернуть. Но ты это… мне на ваши разборки пофиг, короче! Я ничо не видел и хата моя с краю.