Я пробежалась по травме, забежала в хирургию, отметила, что за ночь ничего страшного не случилось, пошла в детскую проверила роженицу, динамика была хорошая, возможно, что ей удастся выбраться даже без антибиотика.
Это в своём времени мы слишком много стали полагаться на антибактериальную терапию, а здесь в отсутствие антибиотиков людям приходилось самим преодолевать «невидимок»
Роженицы у нас находились в «детском» отделении, по сути, это были два помещения расположенных рядом. Ещё, когда я выходила из палаты рожениц, я услышала характерный кашель.
«Нет! Только не это! Ещё рано! Я не готова!» — взмолилась я всем богам, которые могли меня услышать. Но факт оставался фактом, из детской палаты доносился лающий коклюшный кашель. Болезнь борьбе с которой я посвятила большую часть жизни.
Насколько я знала из истории в моей реальности в Англии до того, как была введена иммунизация регистрировалось до ста тысяч случаев, смертность был высокая, особенно среди детей в возрасте до четырёх-пяти лет.
В палате находилось около двадцати детей, двоих с кашлем привезли ночью, и для меня это означало только одно, что все те, кто находится в палате, уже заражены. Необходимо было срочно создавать карантин.
Понятие карантин в этой реальности было, но в Британии, как когда-то и в Англии оно толком не применялось, даже во время холерной пандемии.
«Значит будем вводить, — решила я, — надо только, чтобы не напугались, что снова холера возвращается»
Пока, вызвала Надин и наказала ей не выпускать детей из палаты и пока никого не пускать к ним.
Сама пошла к месту встречи медиков для утреннего обхода. Сегодня мне было что, сказать. Конечно, надо бы подтвердить свои слова анализами, но пока доктору Листеру и остальным придётся поверить мне на слово. Существующий способ анализа крови позволял только определить наличие воспаления.
Но необходимо срочно изолировать больных детей от условно здоровых, а мне нужно срочно заняться вакциной.
В прошлом я испытывала вакцину на дочке, которая заболела, а в этот раз буду делать на чужих детях.
Мне нужны были дорогостоящие приборы, которых не было в нашей больнице, часть из них была у доктора Роберта, но и у него было не всё.
К кому обратиться?
Если обращусь к доктору Давиду Брюсу, то у него какие-то дела виконтом Эрли. К доктору Роберту, он скажет, а я только вами и занимаюсь. Нет, не скажет, он настоящий учёный. Но он одиночка, а мне нужна команда, смоет ли он принять тех, кого я позову.
Такие размышления мучили меня, пока я ждала начала обхода. В остальном в больнице предыдущая ночь прошла без особых происшествий.
Сегодня на обходе было двое новых врачей. Имён я пока не знала, но вопросы они задавали по делу.
Подумала о том, что Шушель несчастный человек. Я понадеялась, что ему не придётся составлять новый список того, что надо сделать, если он решит быть похожим на новых докторов.
И, хотя детское отделение было не в моей зоне ответственности, но доктора Грума ещё не была, и я решила представить то, что увидела. По роженицам не было проблем, я просто рассказала, что было сделано при нестандартном родовспоможении и что теперь ждём проявлений воспаления, но надеемся, что за счёт применения обеззараживания «имени доктора Листера» заживление должно пойти успешно.
Когда дошли до детского отделения, то я сначала описала симптомы заболевания. Доктор Листер проверил указанные мной симптому и заявил:
— Мисс Лейла, вы имеете в виду Пертусис? Вы описали очень похожие симптомы.
(* Пертусис (Pertussis) — коклюш — воздушно-капельная бактериальная инфекция, наиболее характерным признаком которой является приступообразный спазматический кашель. Опасное инфекционное заболевание дыхательных путей.)
И прошёл внутрь палаты, вероятно, чтобы убедиться всё ли верно описано.
И мальчишки оба находившиеся в палате, полностью им соответствовали: ринит, небольшая температура, сильный лающий кашель, значит заразились мальчишки как минимум больше трёх, а то и четырёх недель назад.
Я вдруг осознала, что все мои меры сейчас по нераспространению коклюша уже не работают, потому что со скоростью заражения коклюшем может мало что сравниться.
Хорошо, что ещё взрослые легко переносят это заболевание, но даже, если оно проходит совсем бессимптомно, то они могут быть её разносчиками.
Доктор Листер, сначала рассказал все, что такое пертусис, а потом предложил изящное решение. Он выделит пустующий кабинет, и отдаст его под палату, чтобы понаблюдать за мальчиками.
Наверное, на тот момент решение действительно было оптимальным.
Я сказала доктору Листеру, что мне очень надо с ним поговорить, и сделать это необходимо срочно. Доктор Листер покачал головой, я надеялась, он поймёт, что я не стану просто так занимать его время.
Палату для мальчишек оборудовали быстро, я сама начала их лечить, но я могла сделать только временное облегчение, чтобы снизить частоту кашля, интенсивность, но, чтобы победить болезнь, на этой стадии уже были нужны антибиотики, до вызревания оставалось три дня, которые я намеревалась потратить на создание вакцины.
Глава 39
После обхода доктор Листер всё-таки вызвал меня к себе.
— Мисс Лейла, — улыбнулся он, — вы так глаза таращили, что пришлось уделить вам время
— Доктор Джозеф, мы с вами должны сделать вакцину от пертусис. Кстати, вы знаете, что во Франции они называют пертусис «коклЮш»?
— Ну, мисс Лейла, вы не перестаёте удивлять своими идеями, — сказал доктор Джозеф, помолчал мгновение, будто бы пытаясь что-то вспомнить, и приподняв брови спросил:
— А с чего вы взяли, что от «коклЮш» можно сделать вакцину?
Теперь уже взяла паузу я, чтобы подобрать слова, которые позволят убедить доктора Джозефа в «верности» моей теории.
Набрав воздуха, я постаралась сказать так, как было ожидаемо услышать от Лейлы Кроули, девочки из приюта:
— Пертусис попадает в организм через дыхание, и все описанные случаи позволяют сделать вывод, что один раз переболевший, если ему удалось выздороветь, больше уже не заболевает этой болезнью. Значит, если удастся намеренно заразить организм токсином-возбудителем заболевания в такой форме, чтобы человек перенес заболевание легко, то можно избежать появления и быстрого распространения заболевания.
Доктор Листер задумался, нахмурившись произнёс:
— Да, так было сделано при создании вакцины от оспы, но там доктор Джерард взял возбудитель коровьей оспы за основу. А здесь…
Доктор Листер внимательно посмотрел на меня и договорил:
— …коровы не болеют «коклЮш»
— Зато болеют дети и я знаю, как можно обезопасить токсин коклюша, — решилась я, понимая, что моё «я знаю», вызовет вопросы, но даст мне возможность сделать вакцину.
Мне показалось, что прошла вечность, пока доктор Листер, наконец-то, сказал:
— Я не знаю, мисс Лейла, откуда в вашей белокурой головке берутся все эти идеи, но я пока ещё ни разу не пожалел о том, что поверил вам и в вас, поэтому давайте, говорите, что надо.
— Спасибо, — я и сама не ожидала, что вера доктора Джозефа в меня так важна для меня.
Я рассказала об «идее» «убивать» токсин при помощи формалина, создавая таким образом ту форму*, при введении которой в организм человека не будет тех страшных болезнетворных свойств, но после перенесённого в лёгкой форме заболевания, будет формироваться иммунитет против токсина.
(Анатоксин — это биологический препарат, который получают из токсинов различных бактерий путём их обезвреживания различными способами. Чаще всего для инактивации бактериальных токсинов используется воздействие формалином при температуре 39,0–40,0 °C. Обезвреженный таким образом анатоксин теряет болезнетворные свойства, при этом приобретая способность формировать иммунитет против токсина).
Доктор Листер пригласил доктора Стена, и одного из новых докторов. Звали его Итан Рэмзи. Он сам попросился в больницу к доктору Листеру, хотя был из довольно обеспеченной семьи, его отец известный географ состоял в Королевском научном обществе Лондиниума и у парня было предложение занять должность даже в госпитале Святого Георга.
Доктор всё-таки спросил меня:
— Наверное Пьера вы бы не хотели видеть в команде?
Я поджала губы, подумала о том, какой же доктор Листер добряк, ничему его жизнь не учит.
Доктору хватило моего выразительного молчания, он вздохнул и пробормотал:
— Ну и ладно, пусть пока интернатурой занимается.
Когда собрались те, кто вошёл в команду, доктор Джозеф передал мне слово и я кратко ввела всех в курс дела, сразу определяя роли каждого.
— Господа, — произнесла я, и может прозвучало немного пафосно, но это было необходимо, — у нас с вами есть два-три дня, если не справимся, то будет сложнее, болезнь крайне заразна и распространяться будет очень быстро.
Пока я рассказывала, что я знаю про стадии развития болезни, все смотрели на меня, как на «второе пришествие». Хотя где-то так оно и было.
Мальчишек, которые уже кашляли, мы отделили от остальных, и доступ к ним имели только взрослые. Привлекли санитарный персонал, сделали повязки на лицо, которые пропитывали отваром ромашки.
Я вместе с доктором Итоном, села прописывать план лечения по стадиям развития заболевания. Пока оба мальчика были на переходе из начальной стадии заболевания, больше напоминающей обычную простуду в разгар болезни, в самый разгар заболевания, так называемый период спазматического кашля.
И нашей задачей было облегчить то, что будут с ними происходить. Снизить аллергическую реакцию, облегчить отхождение мокроты, сделать кашель менее мучительным.
Без антибиотика это были только народные средства, багульник, девясил, ирис. Всё что помнила, написала, доктор Листер обещал привлечь своего друга-фармацевта.
В такой врачебной суете три дня пролетели незаметно. В первый же день я отловила мальчишку, который вечно крутился возле больницы и попросила его передать записку «профессору Йену».