— Лейла, — Генрих положил руки мне на плечи, притягивая к себе, — мне сорок лет, я уже был женат, у меня есть взрослый сын. Но я никогда ещё не был так счастлив, как эти дни с тобой. Мой титул не обязывает ни тебя, ни меня ни к чему.
Генрих замолчал, прикрыв глаза, но уже через пару мгновений снова посмотрел на меня и с жаром прошептал:
— Я люблю тебя Лейла, и хочу быть с тобой. Ты выйдешь за меня замуж?
Я подняла на Генриха лицо, удивлённо распахнув глаза. А он наклонился и будто бы опасаясь, что я сейчас отвернусь, начал осторожно покрывать поцелуями моё лицо. Накрыл своими губами мои губы, и поцеловал мягко, нежно, долго.
— Я так давно мечтал об этом, — произнёс он, когда поцелуй закончился.
А мне хотелось плакать. Генрих прекрасный человек, и я чувствовала, что он говорил совершенно искренне, признаваясь в своих чувствах. Но мне хотелось, чтобы меня целовал другой.
Вечером, забрав меня из лаборатории, где я сегодня застряла и пропустила свидание, Генрих предложил мне прогуляться.
И повез меня за город.
— Куда мы едем? — раньше мы никогда не выезжали из города, только по выходным, но это было днём, и мы были вместе с Тиной.
— Не волнуйся, — Генрих взял мою ладонь и притянув к своим губам поцеловал, — тебе понравится.
Это было здание будущей фабрики, которое Генрих планировал достроить уже к концу года.
— Ты сказала, я сделал, — он внимательно на меня посмотрел и добавил, — это вопрос доверия. Я знаю, что ты пока не готова мне открыть своё сердце, но моей любви хватит на двоих.
С этими словами Генрих достал маленькую коробочку из кармана, в которой было кольцо, и я завороженно, даже не делая попыток его остановить смотрела, как Генрих надевает кольцо мне на палец.
— Я не тороплю тебя, и готов подождать, Лейла, — уверенным спокойным тоном произнёс мужчина, — для себя я всё решил.
Я смотрела на кольцо с красивым камнем, явно дорогущее, потому что даже в тусклом свете уличных фонарей камень переливался словно маленькая звезда.
Генрих накрыл мою руку своим ладонями:
— Можешь носить, можешь пока подождать, первого ноября будет мой день рождения, я хотел собрать самых близких мне людей и буду рад, если к тому времени ты примешь решение.
Не удержавшись, я облегчённо вздохнула. Понимая, что выглядит это не очень дружелюбно и Генрих скорее всего не понял, к чему может относиться мой вздох, я тихо сказала:
— Хорошо, что так, а то я уже, как наяву увидела своё фото в Альманахе.
Генрих рассмеялся:
— Кто-то мечтает попасть в Альманах, а доктор Лейла боится.
— Я вообще побаиваюсь прессы, — грустно сказала я.
— Я знаю, — произнёс Генрих, — я видел твою историю. Я бы такого не допустил.
Мне не понравилось то, как Генрих это сказал, но я промолчала, мне не хотелось упоминать имя Максимилиана. И уж тем более обсуждать, кто бы что допустил.
Обратно мы ехали молча. Сперва я хотела рассказать про ту ситуацию и травлю, которая произошла в Британии, но поняла, что не хочу.
Не хочу жить вчерашним днём, постоянно оглядываясь назад. Для меня важно то, что есть сейчас и будет завтра.
Настроение было странное, поэтому возле дома я быстро попрощалась. Генрих, видимо, чувствуя моё настроение, не стал настаивать на прощальном поцелуе, за что я была ему очень благодарна. Лишь на мгновение прижался губами к моим волосам, глубоко вдохнув, после чего отстранился, позволяя мне уйти.
Я уже открыла дверь, когда услышала тихое:
— До завтра…
Утром, перед выходом на работу я сперва надела кольцо, потом всё-таки сняла и убрала его обратно в коробочку. Надеюсь, что Генрих поймёт почему. Тем более что я врач, а нам ни кольца, ни длинные ногти нельзя.
До выхода ещё было время, когда вдруг раздался звонок в дверь. Это было необычно.
Открыв дверь, я увидела Генриха, в руке которого вместе с привычным букетиком была утренняя газета.
— Лейла, прости, я не удержался, — с радостной улыбкой размахивая газетой сказал он.
А я подумала: — «Ну вот, только вчера поговорили, что от прессы сложно ожидать чего-то хорошего».
— Проходи, — посторонилась я, — кофе хочешь?
— Не откажусь, — всё так же весело проговорил Генрих.
«Детский сад какой-то,» — пришла в голову мысль.
И я уже сварила кофе, и мы даже сели за стол, а Генрих всё ещё не рассказал, что в этой газете и почему он так радостно улыбается.
— Лейла, ну нельзя же так, — укоризненно посмотрел на меня Генрих, — ну ты же девочка, тебе должно быть любопытно.
— Мне любопытно, — я поджала губы, потому что не хотела с утра сюрпризов, — но я боюсь.
Генрих вздохнул и развернул газету. На первой полосе была фотография нескольких человек и сначала я узнала лицо доктора Джозефа, Итана и…себя.
В заголовке было написано: «Группа учёных из Британии номинирована на премию Майера в области медицины».
Генрих снова широко улыбнулся:
— Поздравляю! Это большая победа!
Я схватила газету, и сначала просто вглядывалась в лица коллег, вспомнила что это фото мы делали, когда стало понятно, что эпидемия пошла на спад. Все были уставшие, но счастливые. Поняла, как сильно я соскучилась по доктору Джозефу и остальным.
— Через две недели тебя надо ехать в Хомбург, там происходит вручение награды, — я даже сначала не поняла о чём Генрих говорит.
— Почему в Хомбург? — и в тот момент, когда я спросила, я осознала, что в этой реальности я всё-таки получила «нобелевскую премию» *
(*в нашей реальности доктор Лейла Денмарк, которая являлась прототипом главной героини, так и не получила нобелевскую премию за свою вакцину от коклюша, хотя и была номинирована, а получила она премию Фишера, не менее престижную, но не такую известную)
***
Британия. Принц Максимилиан
Я собирался поехать Германию на церемонию вручения премии Майера. Такое событие! Группа учёных из Британии получила престижную награду.
Вообще-то должен был поехать только наследный принц или кто-то из правящей пары, но отец по-прежнему не очень хорошо себя чувствует, а мать не желает оставлять его одного. Было принято решение, что от королевской семьи поедет крон принц, но брат всегда был на моей стороне, поэтому мы едем вместе.
Сегодня пришлось выслушать от Оранской целую истерику, что она как невеста тоже должна быть там.
Ну уж нет, до официальной помолвки её статус не невеста, а кандидатка в невесты, поэтому на международных встречах мы пока не должны появляться вместе, так ей и сказал, поэтому я еду с братом.
А на самом деле мне хотелось хотя бы одни глазком увидеть её, мою Лейлу.
Дверь в кабинет распахнулась. Так входить ко мне мог только Александр Эрли.
В руке у него была утренняя газета.
— Только не говори, что ты тоже едешь на награждение, — не поздоровавшись, сразу с порога заявила эта нахальная морда, которая по совместительству была моим лучшим другом.
— И тебе здравствуй, — холодно произнёс я
Но его, конечно, не обманула моя холодность.
— Макс, ты её подставишь, для начала надо закончить расследование, — тон Алекса больше не был шутливым, он говорил серьёзно, — мы не знаем точно сколько их и на что они способны.
— Я не подойду к ней вне церемонии, но я … я хочу просто её увидеть, — я надеялся, что в моём голосе не было слышно отчаяния.
Я знал, что вокруг неё вертится герцог Рионский, но не знал, насколько далеко у них всё зашло, мне просто надо было посмотреть в её глаза. Я чувствовал, что теряю её.
— Ладно, но будь очень осторожен, — если бы я не знал Алекса, я бы подумал, что он перестраховывается, но он никогда не боялся идти на риск. Значит и вправду считает, что опасность для Лейлы вполне реальна.
— Пока они думают, что она для тебя никто, она в безопасности, — добавил Алекс, прежде чем уйти.
А я пошёл собираться на очередной приём, куда снова иду со своей «возможной невестой».
Глава 72
В этот же день, когда Генрих принёс мне газету, не успела я зайти в клинику, как мне сообщили, что рано утром курьер доставил мне большой конверт.
— Курьер был в форме цветов княжеского дома, — с придыханием сообщила мне молоденькая девушка, работающая за стойкой регистратуры, — сказал передать вам лично в руки.
И она торжественно вручила мне большой конверт. Не успела я пройти в общую комнату, как все, кто там был, кинулись меня поздравлять.
Даже заведующий клиникой пришёл и улыбаясь в пышные седые усы, с деланным возмущением пожурил меня:
— Ну, надо же, какая вы у нас скромница, ни словечком не обмолвились!
— Доктор Лейла, — защебетали медицинские сёстры, — ну, давайте, открывайте конверт, пожалуйста.
Пришлось открывать, хотя, если честно, то первым желанием было, забрать конверт и вскрыть его у себя в кабинете.
Но событие действительно было выходящее за рамки обыденности, поэтому я видела, что каждый хотел чувствовать себя причастным, и не стала лишать коллег маленького чуда.
Достала из конверта большую папку. Внутри папки были различные формуляры, которые следовало заполнить до приезда на церемонию, а также несколько красивых карточек с приглашениями на все дни проведения церемонии.
Также там был сертификат на бронь гостиницы и два талона на ужин.
Взяв в руки список приглашённых я с радостью прочитала имена своих коллег и очень обрадовалась, что никого не забыли.
Я с радостью подумала, что увижусь с доктором Джозефом и остальными. Вроде бы прошло совсем немного времени, а я так соскучилась!
Церемония награждения проводилась в Хомбурге, это всего лишь около четырёх часов на поезде от Мекленбурга. Номинантов собирали за два дня до самόй церемонии. В первый день проходила регистрация и небольшой гала ужин для участников. Во второй день организовывались мини сессии, где каждый номинант рассказывал о своём проекте, проходили эти мини сессии в формате выставки с живым общением с теми, кто приходил, а не только со специалистами. И только на третий день проводилась грандиозная церемония вручения премий.