Тут Венк вспомнил одного пенсионера, который сказал "Я что, должен на пенсии сидеть в квартире? На работе интереснее". И тут дошло: сама по себе работа может быть интересным занятием и смыслом жизни. Попробовал оценить себя, и понял, что есть у него какой-то интерес к проектированию кроме денег.
Решил, что так можно дойти до полной нелояльности корпоративной этике, и переключил ход мыслей. Врубил "порно со спортсменками" и представлял на их месте Оксану, работая руками понятно как.
Флёр Райдекс:
Саша меня шокировал, когда ему пришлось рассказать про своего деда, Сергея Андреевича Станкевича и бабушку Елену Викторовну. Первое, что услышала от любимого, было "Они дети войны, это очень страшно, сейчас нельзя тебе такие ужасы слышать". Я и не искала ничего про них. Потом долго молчали.
На Пасху собрались ненадолго у Ивана с семьёй, и я спросила Елену Викторовну:
- Пожалуйста, расскажите про вашу жизнь на войне.
Бабушка заныла, заплакала, а Иван накричал на меня:
- Ты что, не видишь, что ей страшно вспоминать, ещё, чего доброго, умрёт из-за тебя.
Я бросилась успокаивать, как умела, умела многими способами. И Елена Викторовна разговорилась:
- Я из деревни Назары Себежского района. Мы и до войны жили бедно, а в войну нас грабили так, что думали, с голода помрём. И еду, и теплую одежку отбирали. Самое страшное было потом. Зимой сорок третьего, уже в феврале, приехали к нам и окружили, немцы с латышами. Детей отвели в бок, а взрослых гоняли по кругу, и в сарай загнали. Из домов всё выгребали, нас в сторонке держали. Нескольких мальчиков вывели и спросили, хотят ли они кушать. Бросили на снег хлеб, мальчики побежали к нему, а их расстреляли из автомата. Совсем маленькие заплакали, их забрали, и полицаи каждого малыша брали за ноги и били головой об стенку, чтобы головки разлетались как арбуз. В сарае мамы стали кричать, так туда гранаты покидали, и запалили сарай. Боже, как там кричали! И все взрослые сгорели. И попа сожгли, хоть он призывал смириться и слушаться немецкой власти.
https://www.youtube.com/watch?v=rCwlnU8I1Uo На видео снято, как людей сжигали, но на самом деле было намного хуже.
- Вас куда? - я, содрогаясь, спросила.
- Из других деревень, я знаю, латыши маленьких рабов себе брали, из нашей всех в Саласпилс отвезли. Восемь лет мне тогда было. Надели жетоны и запретили называть себя и других по именам, кто не слушался, били плёткой. Тётка там была, спрашивала "Что ты хочешь, белого хлеба или чёрного?" Кто говорил, что белого, била до потери сознания. Кровь у нас брали помногу. Даже делали так: подвешивали за подмышки, стискали грудь и отрубали ступни ног, и вся кровь стекала в ванночки. Мне повезло, всю не выкачивали, а поставили выносить и выбрасывать в яму трупы младенцев. Мышьяком многих травили, ноги и руки отрезали без наркоза, живьем в землю закапывали, заставляли на морозе мыться холодной водой. Ещё сильно били старших детей за то, что младших учили грамоте, по газетам и вырезкам с журналов.
- Потом нас осенью, уже почти мертвых, вывезли в монастырь, где монахини нас спасли от смерти. Оттуда нас разбирали латышские семьи. Меня забрали в деревню, где я, маленькая, ухаживала за свиньями и жила с ними в хлеву. Есть разрешали только то, что после свиней оставалось. Ещё и смеялись, показывали всем, называя русской свиньёй. Один раз взяла с грядки морковку, и меня так били, так били, что потом вся синяя чуть ходила, - с болью в голосе рассказывала бабушка. - И так пока наша армия не освободила от немцев. Потом детдом, а потом и Сергея своего встретила.
Бабушка рассказывала подробнее, я спрашивала подробности, и вижу, что ей всё хуже. Стала успокаивать, эмоционально приняла на себя часть стресса, и на меня так накатили ужас, боль и память о страданиях, что я сама на пол сползла. Почувствовала, как мой муж плеснул воды в лицо и дал чего-то выпить.
- Ну, ну, дорогая, не переживай так, это уже прошло. Чего так?
- Я стараюсь всё наглядно представить и почувствовать эмоционально, и не рассчитала, - меня хорошо тренировали для полёта, но тут себя переоценила.
- Ничего, ничего, всё будет хорошо.
Потом хорошо посидели в гостях у Нины Наумовны, там собралась большая компания. Только мой Саша с двоюродным братом Сергеем немного поссорился, когда тот сказал: "Если нет детей, я помогу или мои друзья". Я, конечно, промолчала о том, что только впервые в этом времени у меня пошли месячные.
У родителей мужа он показал видеозапись, на которой его дедушка, Сергей Андреевич, рассказывал:
- Я родом из деревни Овсянка Себежского района. Жили мы голодно и до войны, только перед ней лучше стало. Пришли немцы, и всех грабили, чуть с голода не умирали. А в феврале сорок третьего, мне десять было, пришли полицаи с немцами и всех погнали в один дом. Кто упирался, на месте убивали. Тётка моя пожаловалась, что её дочка не успевает быстро идти, так застрелили мою тётю и мою двоюродную сестру, а братика, которому полгода, бросили в колодец. Нас загнали в амбар и подожгли. Люди закричали и выдавили дверь толпой, а по нам пулемет стал стрелять, почти всех убил. Меня пуля зацепила, очнулся потом и выполз из горы трупов, пошёл в соседнюю деревню. Не дошёл, лежал в снегу и глядел, как жгут деревню и людей.
Пошёл в третью, там меня накормили, перевязали, я поспал. Утром рано встал, и вижу, что и сюда каратели приехали. Закричал, чтобы все бежали, и сам бежать, со мной сын и дочка хозяйки. По нам стали стрелять, и убили парня. Эту деревню тоже спалили, но ещё трое убежали.
Мы пришли в следующую, и всё рассказали. И туда немцы приехали, но все побежали к партизанам. Но не убереглись, самолёты нас бомбили и расстреливали сверху. Я уж было до ельника добежал, но упала бомба, и провал в памяти. Очухался в госпитале, уже за линией фронта, куда самолётом вывезли из партизанской зоны.
- Саша, что это было?! Почему такое было? - я с горечью в голосе спросила любимого.
- Операция "Зимнее волшебство". Немцы хотели обезопасить пути снабжения группы армий "Север", которая, в том числе, занималась блокадой Ленинграда ради вымирания этого мегаполиса. И был приказ полностью зачистить от населения пути снабжения, - рассказывал мой Александр, стараясь быть спокойным. В тех районах, где была операция "Зимнее волшебство", погибло три четверти всех, кто там жил. Уцелели те, кто успел убежать в леса, и некоторые в рабстве и немецких концлагерях.
Воспоминания дедушки и бабушки моего Саши меня потрясли. Из дали времён не так впечатляет, а тут я говорила со свидетельницей невероятных жестокостей нацизма. Вечером перед сном, уже в нашей квартире, стали глядеть новости, чтобы расслабиться. А там из Одессы видеокадры расправы. Пылающее здание университета, сотни трупов мужчин, женщин, детей, стариков на только что доставленной видеозаписи. Стала глядеть Вконтакте группы Одессы, там паника и истерика, призывы охотиться по всему городу за активистами Евромайдана и украинскими националистами и всех убивать. Застыла, осмысливаю, и мой муж тащит на руках меня в ванную, и суёт голову под холодный душ.
- Перестань! - вырвалась с криком, не та ситуация, чтоб в объятиях млеть.
- Береги свой разум и психику. Я уже жалею, что не помешал тебе, любимая умница, воспоминания слушать.
- Я думала, осмысливала происходящее...
- Осмысливала... Ты бы ещё Стивена Кинга с Лафкрафтом взялась эмоциями осмысливать. Тут в дурь нациков нельзя вдумываться, вешать надо. Как того немецкого генерала, который проводил "Зимнее волшебство". Тебе другим заниматься надо, - ругал меня мой муж.
Весь вечер занималась уборкой, чтобы отвлечься, а перед глазами стояли кадры из Одессы. Когда Иван Подстилкин вдруг начал нам рассказывать, что Советский Союз и Германия одинаково много совершили преступлений во Второй Мировой войне, я не выдержала и рявкнула:
- Заткнись и вон отсюда!
- Ты чего? Правда не нравится?
- Иди и смотри клип! - я подтащила к компьютеру с колонками и запустила вот это:
https://www.youtube.com/watch?v=LjiRn20MTXY
Иван досмотрел и ушёл, не сказав ни слова.
Украина, *** бригада тактической авиации.
Полковник авиации, командир бригады тактической авиации, глядел на собеседника и мечтал о том, как бы убить этого отморозка. Но, увы, табельный пистолет в сейфе, а у дверей торчали ещё два моральных урода. Собеседник, командир правосеков, со злостью спрашивал:
- Полкан, ты понял приказ?!
- Приказ понял. Исполнению не подлежит, - командир не собирался ТАКОЕ делать.
- То есть как это не подлежит?! Вы же своим налётом не убили Януковича, только ранили. Теперь обязаны добить. Я. Понятно. Объясняю?!
- Мне другое непонятно. Вы что, совсем охренели?! На своей территории бомбить больницы?! Мы такое делать не будем! - послал подальше полковник правосека. Тот спокойно сказал:
- Пойдём на улицу, нужно кое-что показать. Мыкола, замов веди тоже, и пусть всех летунов соберут.
На плацу у всех на глазах главный нацист убил из пистолета полковника. Потом спросил:
- Есть ещё желающие возразить?
- Майор Седюк. Вы не подумали, что для офицера, не забывшего про свою честь, лучше умереть, чем выполнить заведомо преступный приказ?! - спросил седовласый пилот.
- Шибко смелый нашёлся, да? Сейчас проведем воспитательную работу.
Один из помощников правосека увёл в штаб начальника оного, через минуту куда-то уехала одна из машин нацистов. Через полчаса вернулись, из неё вытащили заплаканную женщину с мальчиком-подростком и девочкой дошкольного возраста.
- Не смейте их трогать! - ринулся из строя Седюк. Командир правосеков тут же прострелил майору ноги, то же и женщине сделал. Потом из автомата убили подростка, а девочку взяли за ноги и разбили голову об бордюр. Напоследок убили женщину, и последним майору прострелили голову. В тишине правосек спросил:
- Есть ещё смелые? Нет. Или как, по вашему, мы в Одессе вертолётчиков воспитали.