- Спокойно, господин мэр, у нас тут проверка. Гражданину Марченко сейчас не до вас, он сидит в наручниках и даёт показания, - ответил дежурный.
- Мне плевать, вы должны освободить моего сына и извиниться, если вам дороги погоны, - требовал мэр.
- И моего, - добавил Воронов.
- Обращайтесь в кабинет начальника, там главные проверяющие работают, - услал дежурный.
- И как это понимать? - мэр резво вошёл в кабинет начальника райотдела, а следом Воронов.
- Кто вы? - генерал-майор полиции поинтересовался.
- Я мэр города, Виктор Кротов, а это Александр Воронов, генеральный директор крупнейшего предприятия города. Вы, пожалуйста, объяснитесь, почему наши сыновья под арестом.
- Для начала научитесь вести себя с должным уважением к нам, - потребовал Сергеев. - Я понимаю, что уже поздновато, но тем не менее. Вы своим дурным примером уже довели своего Геннадия до тюрьмы, и по весьма тяжкой статье. И целую команду бандитов у себя развели. Надо было раньше думать, а не теперь, когда людей пачками калечат.
- Похрен на простых людишек. Хуже то, что уголовное дело моему сыну будет мешать карьеру делать, - махнул рукой мэр.
- Жаль, что сейчас не тридцать седьмой. А так бы быстренько оформили бы и где-нибудь за городом расстреляли бы, - мечтательно сказал чекист.
- А нас за что? - удивился Кротов.
- Статья 111 УК РФ, часть 2, это до десяти лет тюрьмы. Если ветеран войны умрёт, то до пятнадцати лет. Да ещё самое малое сексуальные домогательства, а скорее попытка изнасилования некой Оксаны Сосновской, и стрельба при бегстве ей в спину из травматического пистолета за сопротивление изнасилованию, - как малому ребенку объяснил прокурор области.
- От себя добавлю две вещи. Во-первых, с такими моральными принципами карьера вашего сына в государственных учреждениях является серьезной угрозой для российских граждан и самого государства. Во-вторых, вас сам народ при случае за такое отношение убьёт, как было в семнадцатом году, - высказался чекист.
- Да ну, такого не будет, - махнул рукой Кротов. - А сына лучше выпустите.
- Хоть сегодня организую. Только Сосновскую из больницы привезём, она как раз у нас кандидат в мастера по кикбоксингу. И очень сильно обиделась на полицию и мажоров, впридачу и упёртая коммунистка, - ехидно заметил Огаркин.
- Вы не всё знаете. У меня есть хороший друг, один звонок, и вас отзовут отсюда и погоны сорвут. Улюкаев его фамилия, - заговорил Воронов.
- Звоните на здоровье, это ваши проблемы. А я поставлю в известность Александра Васильевича. Можно и Владимира Александровича. А потом мы к вам в гости заявимся, в бумажках поищем что-нибудь такое, чтобы и вас на нары отправить. А не только в отставку, - отшил мэра генерал-майор ФСБ.
- Кто это? - спросил директор завода.
- Директор ФСБ и министр МВД.
- Понятно. Но, может, как-нибудь договоримся? - сдулся мэр и стал заискивать.
- Пишите заявление об уходе в отставку, сотрудничество со следствием и чистосердечное раскаяние виновных поможет сократить сроки, - заявил Сергеев. - Мы можем повлиять на смягчение наказания, но вы и ваши близкие родственники, как и прочие, больше не будут работать в органах государственного управления. Никогда.
- Дочь и жена в чём виноваты?
- Нам достаточно их неблагонадежности в области морали, - объяснял Огаркин. - Хватило нам уже одного внука репрессированных, Горбачёв его фамилия.
- Может, не стоит, всё же свои. Не чужих же из низов продвигать, - подал голос Воронов.
- Вот честно скажу. Я эту Оксану хорошо знаю, и на войне на неё смело можно положиться. Вас обоих на фронте пристрелил бы только ради того, чтобы чувствовать себя в безопасности. Объяснение, почему элиту надо чистить от гнили, вам не понять. На сим дискуссию прекращаем, - заявил чекист.
- И заявления на стол. Оба, - добавил Сергеев.
Александр Станкевич:
Моя жена поехала разбираться в Жатково сама, оставив мне телефон некоего Александра Семёновича. Сама периодически мне рассказывала, что там творится. Творился песец. Дело шло к "Сядуць усе". А потом, когда выехала из города, позвонила и сказала, что полиция догоняет.
Я ждал час, а потом позвонил по указанному номеру. Там ответили:
- Спасибо, но мы знаем и готовим ответные меры. Думаю, завтра ваша Оксана вам позвонит.
А после обеда я чуть драться не бросился на директора. Заходит и шутит:
- Ну что, снова будешь себе жену искать?
- Какого хрена?
- Ну как, в тюрьму сажают, надолго. Иди разводись, даже не думай. И снова на сайты знакомств.
- У вас дурные шутки, Павел Васильевич, - я юмора не принял. - И вообще, какие меры вы приняли по решению проблемы?
- Зачем? Мне уже позвонили из полиции и сказали, что заведено уголовное дело, и есть все доказательства. И я не обязан перед тобой отчитываться, - закончил разговор Карпов. - Да и заказчики уже задают неприятные вопросы.
Когда он ушёл, меня стали спрашивать, что и как. Рассказал, что знал.
Вечер я провёл в напряжении. Попробовал поиграть, но отвлекали нехорошие мысли. Уборку сделал по всей квартире, хотя обычно делали вдвоём в субботу.
Блин, всё из рук валится. Как там Флёр Райдекс, как там моя любимая. Вот ведь знаю, что сможет вырваться, и помогут, но сильно нервничаю. Ночь плохо спал, не выспался.
В пятницу у нас работалось плохо. На субботу и воскресенье был запланирован корпоратив на природе. Завхоз с помощницами всё проверяла и готовила. Все были в предвкушении гулянки, а я ждал звонка и психовал. Карпов заходил, спросил:
- Ну что, уже нашёл бабу вместо своей бандитки?
- Ваши последние шутки меня поражают своей неэтичностью, - я не понял прикола.
- Как хочу, так и шучу, - посмеялся директор.
- Павел Васильевич, вас совесть не мучает? - спросил Горский. - Юрист хотя бы начал что-то делать? Пять человек пропало.
- Полиция без нас разберется. Людей же всегда можно новых набрать, - и от заслуженного работника Павел Васильевич отмахнулся.
- На Татьяну Владимировну тоже вроде как заведено уголовное дело. Вы считаете это нормальным? - я кое-что вспомнил.
- Андрей Андреевич, вы опытный геолог. С сегодняшнего дня будете нормоконтролем вместо Светлячковой, - приказал директор.
- Я смогу, но и вы разберитесь, - Горский ответил.
Перед обедом моя любимая позвонила:
- Привет. Не всё хорошо, но ситуация налаживается. Светлячкова, Калашников, Бочкин и Овечкин в больнице. Нас из подозреваемых перевели в статус жертв, но дел тут много. Много дел, но постараюсь, чтобы нас отпустили домой сегодня. Спасибо проверяющим, сядут и хулиганы, и кое-кто из полиции. Карпов трубку не берёт.
- Сама как? - я взволнованно спросил.
- Ничего серьезного. У других травмы тяжелее. Извини, нет времени. Потом поговорим. Целую. И привет остальным.
Рассказал всем, сказали, будут ждать.
Вечером попросила подъехать к больнице. Приехал, припарковался. Подхожу к приёмному покою и вижу, как подъезжает буровая ГАЗель, которая поехала в Жатково. Моя Оксана за рулём, а спереди сидят Вадим Бочкин и Матвей Калашников. Оказалось, больше некому было машину пригнать и привезти пострадавших домой. Пришлось нам в помощь санитарам выгрузить больных и их вещи.
Состояние не ахти: у Матвея перелом ноги, у Вадима переломы рук, Татьяна Владимировна и Дима Овечкин тоже сильно побитые. Снял их на телефон.
- Овечкина прошу отправить на томографию, у него ушибы позвоночника, - скомандовала моя любимая.
- Разберемся, - махнул равнодушно рукой врач.
- Сегодня!
На базу пригнали машину, и потом домой. Флёр Райдекс уставшая, злая и потрёпанная, спросила:
- Ужин ещё не приготовил?
- Нет пока, сделаю.
- Сегодня не стоит. Пиццу возьми.
Дома, за одной большой пиццей на двоих и бутылкой вина, долго разговаривали, я о том, что было в отделе за два последних дня, а красавица о своих приключениях. Секс был только один раз, потом так и заснула в моих объятиях.
Приезжаем утром с небольшим опозданием на место корпоратива, берег лесного озера, а туда уже почти все приехали. Раскладываются, столы готовят, костёр горит, некоторые купаются. Выходим, нас встречают приветствиями, и тут Карпов спрашивает:
- Оксана, ты чего сюда припёрлась? Ты же уволена. Разве не знала?
- Я думала, это глупая шутка, - сильно удивилась Флёр Райдекс.
- Какая шутка? На вас всех пятерых заведены уголовные дела. Кроме того, за то, что вы устроили, увольнение будет по статье. Вон отсюда!
- Васильевич, это клевета... - начала оправдываться моя любимая.
- Слышать ничего не хочу. Убирайтесь оба, - рявкнул директор.
- Ты что, уху ел?! - тут уж я стал орать. - Всех оправдали, ментовку УСБ, ФСБ, прокуратура поставила раком. Четыре работника в больнице. Вадим может инвалидом остаться. Или мозгов не хватило понять, что раз Оксана тут, то её выпустили?!
- Александр Станкевич! В понедельник с утра с тебя заявление на увольнение по собственному желанию, - приказал Карпов.
Мы сели в машину и поехали, услышав, как Горский сказал: "Паша, ты абсолютно неправ..."
Только отъехали, моя любимая стала звонить:
- Александр Семёнович, нас всех уволили. И моего Сашу за то, что за меня вступился. Карпов ничего не захотел слушать. Я сама уже и не хочу бороться за рабочее место, но ещё и всех пострадавших уволили.
Едем, хмурые по лесу. Аккуратно этак. Уже к шоссе приехали, и тут я в зеркало вижу знакомый БМВ-Х5. Несётся прямо по лужам, сигналит и моргает фарами. Подпёр нас, и из него вышел Карпов и говорит:
- Извините, я погорячился, всего не знал. Увольнение отменяется.
- При всех будете извиняться? - спросила Флёр Райдекс.
- Да, придётся. Только к вам ответная просьба, - проговорился директор. - Через неделю придёт проверка, будут трясти соблюдение трудового законодательства. Не подведите меня.
- Павел Васильевич, вы зачем на обострение пошли? - ещё спросила моя жена.