— Но разве в симпатиях и антипатиях дело, — говорил фельдмаршал в 1943 году. — Война против России была продиктована коренными интересами германской нации — я был тогда в этом твердо убежден. И соответственно действовал.
…Генерал Паулюс находился в помещении генштаба с четверга 19 июня 1941 года безвыходно. Здесь же ночевал. «Спал я, — вспоминал он, — по четыре часа в сутки и, представляете себе, прекрасно чувствовал себя». Каждые два часа Паулюс получал доклады о ходе боевого развертывания. Сам звонил дежурному, к которому поступали донесения.
Поздно вечером 21 июня ему доложили, что были три попытки немецких солдат переплыть пограничную реку с явным намерением попасть в расположения советских частей. Один был убит, но двое достигли противоположного берега. Паулюс приказал узнать и доложить имена командиров частей, а фамилии перебежчиков сообщить в гестапо.
В ожидании предстоящих событий Паулюс еще раз проверил, какой порядок вскрытия пакетов с приказом о наступлении передан шифротелеграммой расположенным на востоке соединениям. Ничто не вызвало сомнений, и генерал вспомнил слова Бисмарка: «Мы готовы до последней пуговицы на гетрах». «Похоже, что на этот раз все именно так», — думал Паулюс в тот последний для советских людей мирный день.
Он испытывал чувство удовлетворения. Накануне ему удалось настоять на том, чтобы командиры дивизий вскрыли секретные пакеты с приказом о наступлении за двенадцать часов до назначенного срока. Кейтель настаивал тогда на шести часах.
— Мои дивизионные командиры могут развернуться в боевой порядок за тридцать минут! — самоуверенно заявлял «Лакейтель».
«Какая спесь, — с усмешкой подумал Паулюс. — А ведь сам даже дивизией ни когда не командовал».
— Я включил радио, — рассказывал фельдмаршал о последних часах накануне войны. — По всей Германии передавались бравурные марши вперемежку с ариями из «Лоэнгрина». Никаких речей, сводок, сообщений, только информация о погоде.
И вот два часа ночи по среднеевропейскому времени. В ОКХ доложили: по всему восточному фронту ведется массированная артиллерийская подготовка во взаимодействии со штурмовой и бомбардировочной авиацией, поражающей цели на территории противника. Танки выходят на исходные позиции.
Рискнув напасть на Советский Союз, третий рейх предопределил свою гибель. Одурманенные предыдущими легкими победами, гитлеровцы считали, что их войска пройдут победоносным маршем по Стране Советов. Но они жестоко просчитались. План «Барбаросса» оказался обреченным на провал: он не учитывал растущей экономической и военной мощи нашей страны, силы духа советского народа, его готовности встать на защиту своей социалистической Родины от фашистской агрессии.
Вот что писал по этому поводу выдающийся советский полководец Маршал Советского Союза Г. К. Жуков:
«После захвата большей части Европы гитлеровское политическое и военное руководство самоуверенно считало, что военное искусство фашистской Германии достигло самых высоких показателей. Эта авантюристическая уверенность не была случайной. Она основывалась на фашистской идеологии расового превосходства, на традиционных устоях прусского милитаризма, уже не раз приводившего Германию на край катастрофы. Имея за своими плечами отмобилизованный военно-промышленный комплекс не только Германии, но и практически всей Западной Европы, Гитлер и его генералы сделали свою основную ставку на молниеносный разгром Советского Союза. Они переоценили свои силы и возможности и серьезно недооценили силу, средства и потенциальные возможности Советского государства… Правительство фашистской Германии и нацистское военное руководство строили свои рассчеты на мифических слабостях Советского Союза. Они никак не ожидали, что в минуту смертельной опасности советский народ, сплотившись вокруг Коммунистической партии, непреодолимой силой встанет на их пути»[17].
Абсурдный тезис Гитлера о нежизнеспособности Советского Союза, нашедший свое выражение в пресловутой формуле «колосс на глиняных ногах», привел авторов и исполнителей авантюристического плана уничтожения СССР к ложным выводам о неразвитости советской экономики, низкой обороноспособности Советской державы, слабости Красной Армии.
В конце 30-х годов в условиях нарастающей военной опасности Коммунистическая партия и Советское правительство предприняли важные меры по укреплению обороноспособности СССР. За три года третьей пятилетки значительно вырос оборонный потенциал страны. Средства, отпускаемые на нужды обороны, составляли в 1939 году — 25,5 процента, в 1940 году — 32,6, в 1941 году — 43,4 процента государственного бюджета. В феврале 1941 года разработан и принят мобилизационный план перестройки промышленности на военное производство. Общая численность Вооружённых Сил страны с 1939 года до нападения гитлеровской Германии на СССР увеличилась почти втрое, достигнув в июне 1941 года более 5,3 миллиона человек.
Сформировано 125 новых дивизий. В начале июня 1941 года около 800 тысяч военнообязанных призваны на учебные сборы. Для усиления обороны западных границ в конце мая 1941 года начались перевозки некоторых войсковых соединений из внутренних военных округов в приграничные[18]. Ближе к западной границе переведены 28 стрелковых дивизий и 4 армейских управления. Однако эти дивизии не были полностью укомплектованы людьми и боевой техникой. Начавшееся перевооружение армии не завершилось. Войска имели значительное число самолетов и танков устаревших конструкций.
На подготовленности Советской страны к обороне отрицательно сказались серьезные просчеты в оценке общей военно-стратегической обстановки и возможных сроков германского нападения. Сыграли свою роль и преступные сталинские репрессии против военных кадров[19].
К «чистке» кадров Красной Армии приложила руку и германская разведка. Шелленбергом была разработана «афера с Тухачевским», включавшая фабрикацию документов о «сотрудничестве» командования РККА с Германией и организацию «утечки» этих материалов. Жертвой этой состряпанной фашистами фальшивки стал Маршал Советского Союза М. Н. Тухачевский и другие советские военачальники.
Однако гитлеровская разведка не располагала достоверными данными о боеспособности Советских Вооруженных Сил. Ни ведомство Шелленберга, ни служба Канариса[20] не оказались в состоянии правильно определить экономический и военный потенциал СССР. Неверно также оценивался численный состав Красной Армии и боевые качества ее нового оружия. Так, общая численность «красных предполагалась для военного периода 2 миллиона 611 тысяч»[21].
Когда Маршал Советского Союза Г. К. Жуков в беседе с писателем и историком Л. А. Безыменским услышал эту цифру, он был удивлен:
— Меньше трех миллионов? Не может быть! Паулюс, видимо, ошибся. Нельзя представить себе, что немцы предполагали, будто на фронте они встретят противника численностью менее трех миллионов…[22]
Однако цифра, столь удивившая Г. К. Жукова, в целом соответствовала оценке разведывательным отделом германского генштаба сил Красной Армии. Паулюс ошибся, но только в том, что вместе с другими гитлеровскими стратегами недооценил силы нашей страны и ее армии.
Агрессор подтягивал к советской границе свои лучшие войска. В осуществлении плана «Барбаросса» участвовало 83 процента общей численности сил сухопутной армии фашистской Германии. Вместе с войсками стран-сателлитов на западной границе СССР в июне 1941 года было развернуто 190 полностью укомплектованных дивизий. Армия вторжения насчитывала 5,5 миллиона солдат и офицеров, около 4300 танков и штурмовых орудий, 4980 боевых самолетов, 47 200 орудий и минометов. Таким образом, в первый внезапный удар, который по замыслу фашистской верхушки должен был сокрушить Красную Армию, вкладывалась почти вся огромная мощь гитлеровской военной машины[23].
Но расчет гитлеровского командования на внезапность нападения на СССР, на перевес в силе оказался фактором временного действия и не принес победы вермахту. Что касается соотношения численности войск, вооружения и боевой техники, которое было в пользу агрессора, то и этот фактор был недостаточен для осуществления коварных целей авторов и исполнителей плана «Барбаросса». Гитлер и его стратеги не учли главного: для народов СССР Великая Отечественная война была справедливой, освободительной, общенародной. Они не могли примириться с той ужасной участью, которую готовил нашей стране пресловутый «дранг нах Остен».
Цель этого похода против СССР Гитлер сформулировал вполне определенно: «Разбить армию и уничтожить державу». В генеральном плане «Ост» в наиболее полном и обобщенном виде была изложена программа уничтожения СССР и порабощения Восточной Европы. России грозило расчленение на четыре рейхскомиссариата, заселенных немецкими колонистами: «Москва» — от Москвы до Перми, «Остланд» — Прибалтика и Белоруссия, «Украина» — включая Поволжье и Воронеж, «Кавказ» — закавказские республики и Калмыкия.
Что касается народов СССР, их судьбы, то тут вопрос решался однозначно: «славен зинд склавеи» — «славяне — рабы», — заявляли нацисты. Раб-славянин должен был уметь считать до 50, писать свое имя, и главное, беспрекословно подчиняться господину-немцу. Все коммунисты, комсомольцы, советские и партийные работники подлежали немедленному уничтожению, а оставшиеся на оккупированной вермахтом территории советские люди — постепенному выселению. Глаголом «выселить» фашисты предпочитали в «деловых бумагах» именовать истребление мирных жителей — женщин, детей, стариков. Фашистские фанатики намеревались для начала «выселить» 30 миллионов русских, украинцев, белорусов. Затем «особому обращению» должны были подвергнуться еще по крайней мере 20 миллионов человек.