— Так,— Оркус вдруг замер и сощурился.
Я напряглась, узнавая этот взгляд — мужчина пришел к какому-то нестандартному решению.
— Попробуем по-другому,— маг вылетел из кабинета, вернулся уже через полминуты, в его руках заметила толстую веревку.— Раз уж ты практик, то надо изменить метод обучения. Может, ты в процессе что-нибудь почувствуешь.
Один край короткой веревки Оркус намотал себе на запястье, затянул узел, помогая зубами. Второй конец бросил мне:
— Давай, крепи на запястье и снимай защиту.
Я колебалась только пару секунд, после чего уверенно взялась за веревку. Мне не улыбалось вот так проводить свои дни, а, значит, надо было обучаться как можно быстрее. И, если с теорией в стиле «почувствуй то, не знаю, что» не получалось, то стоило попробовать банальную практику. Так что завязала узел на манер Оркуса, выдохнула, взялась за застежку браслета.
— Только сначала представь, куда собралась,— опомнился Гарахи, накрывая мою руку своей и не давая расстегнуть.— А то сейчас ускачем!
Подальше бы от тебя, промелькнула мысль, ибо за те несколько часов, что мы мучились, маг меня порядком достал. Но я отогнала этот вариант, так как без Оркуса могла оказаться Хараш знает где без шансов на быстрое возвращение. Глянула за окно:
— Ну не знаю, давай хоть у дома на лужайку, что ли,— проговорила осторожно, как будто только слова уже могли вызвать портал.
— Нет, ты не поняла! — дернул руками маг.— Нужно прямо увидеть это место. Тебе необязательно там бывать, но представлять надо четко.
Я зашипела, так как веревка, связывающая наши руки, была действительно короткой, и все эти экспрессивные пассы Гарахи отдавались и в моих конечностях. Попыталась представить лужайку перед домом Оркуса, какой ее запомнила, когда мы сюда приходили с Хэлмирашем. Выдохнула, расстегнула браслет, оглянулась, раздумывая, куда его положить.
— Давай сюда, а то ещё потеряешь где, Эскель мне потом плешь проест,— проворчал Оркус, забирая у меня украшение и кладя его на стол.— Про Хэлмираша я вообще молчу, тот голову отвинтит.
Я поморщилась:
— Ну сколько можно бухтеть? Мы с тобой в одной лодке! У тебя хоть какая-то свобода перемещения есть, в отличие от меня.
— Она у меня была, пока твое обучение не повесили! — дернулся раздраженный маг.— Теперь я практически никуда отсюда не могу выйти, пока тебя не обучу.
— Слушай, ну это уж никак не моя вина,— покачала головой, не желая ссориться с ним.— Это ты с Эскелем решай.
— Ладно, представляй уже что-нибудь и пошли,— быстро остывая, махнул рукой Оркус.
Я представила. Закрыла глаза и честно нарисовала перед внутренним взором площадку с газоном, дощатый забор и дерево. Какое именно, уже не помнила, но там точно было дерево.
— Сосредоточься.
Попыталась придать изображению в моей голове большей четкости.
— Не выходит, давай другое место. Более родное для тебя.
Хорошо, меняем картинку. Представила гостиную в моем здешнем доме. Камин, диванчик, стол и шкаф. Ковер на полу.
— Сконцентрируйся.
— Да некуда уже концентрированней! — не выдержала.— Я и так уже это место в красках вижу. И очень хочу там оказаться!
Раздался горестный вздох. Я открыла сначала один глаз, затем второй, огляделась: никакого портала не было. Только полное вселенской печали лицо Оркуса.
— Я не знаю, как тебя учить,— честно развел руками маг, падая на диванчик.
Мне пришлось тут же сесть рядом с ним, чтобы не остаться без руки.
— Я ведь должен чувствовать твою магию! Один оракул может распознать другого. Как и стихийник. Целители чувствуют друг друга. А я не вижу в тебе магии, даже этой странной портальной. Если бы не тот случай, я бы сказал, что в тебе магии нет совсем!
— Пламя Хараша,— выдохнула, в манере Оркуса лохматя собственную прическу.— Демонессой быть было проще! С тенью особенно мудрить не надо, она многое решает сама. Прости, что так получилось,— несколько виновато посмотрела на мага. Всё-таки на самом деле он совсем не обязан со мной так нянчиться.
— Ладно,— примирительно улыбнулся Оркус.— Сейчас перекусим, отдохнем и ещё попробуем. С первого раза мало у кого получается, а ты всё-таки раньше с нормальной магией дел не имела. Просто я не думал, что ты вообще ее не чувствуешь.
— Жалко, что я не вернулась в тело демонессы,— криво усмехнулась.— С тенью действительно легче договориться.
— Жалко,— согласился со мной маг.
Он хотел ещё что-то добавить, но не успел. Потому что в следующее мгновение подо мной разверзлась черная дыра с фиолетовыми краями, в которую я ухнула, не успев и мявкнуть. Рука с веревкой дернулась вверх, но и только, потому что портал схлопнулся ровно после моей руки, обрубая любую возможность последовать за мной в буквальном смысле.
Само перемещение заняло секунду, после которой я вывалилась на твердую поверхность, очередной раз отбивая пятую точку.
— Фраза «да чтоб я провалился» приобретает совсем другое значение. Буквальное,— буркнула, пытаясь проморгаться, потому что после светлой комнаты попала в какое-то темное помещение и практически ослепла.
Только вот освещения особенно-то и не прибавилось даже после относительного привыкания глаз. Сглотнула, чувствуя, как все внутри противно холодеет, огляделась, рефлекторно вскидывая голову. Я понятия не имела, где нахожусь: небольшое темное помещение, единственный свет шел от полоски живого огня по периметру комнаты где-то под потолком. Пламя колыхалось, хотя какого-то сквозняка не ощущалось. В целом довольно жутковатая картинка.
Наконец догадалась опустить голову, посмотреть перед собой, пытаясь хоть что-то разглядеть в темноте уже более привыкшими к уровню освещенности глазами. И заорала бы, если б горло вдруг не перехватил спазм: в метре от меня, еле различимо клубилась тьма. Она, как живая, колыхалась, создавая ощущение, как будто я вижу тень Ктулху: куча щупалец, только крыльев не хватало. Но самым жутким было даже не это, а то, что где-то там, в центре этого сгустка тьмы корчилось живое существо. Угадывались его очертания крайне смутно, но было понятно, что ему там очень плохо. И, судя по раскрытой в немом крике пасти, больно. Похоже, оно меня услышало или почуяло. Не знаю, как я это поняла, но отчетливо ощутила его внимание. Как будто вживую глаза увидела.
Рефлекторно попыталась отползти спиной вперед подальше от этого сгустка, не сводя взгляда со страшной тьмы, но уже через полметра вздрогнула, упершись спиной в каменную горячую стену. Кожа мгновенно покрылась потом, рубашка прилипла к телу. А тьма вдруг стала плотнее, существо в ней перестало распознаваться, полностью исчезнув в черноте, но при этом она стала стремительно приближаться ко мне, ползя по полу. Я, клацнув от ужаса зубами, рванула в сторону, но правая нога соскользнула по полу, и в неё тут же вцепилась… рука. Черные длинные пальцы впились в лодыжку, сжали до хруста. Я коротко вскрикнула от ослепляющей вспышки боли, падая на пол.
— ГОВОРИ! — раздался вибрирующий потусторонний, какой-то надломленный голос из тьмы.— ГОВОРИ!
Черные пальцы, что вцепились в ногу, были настолько горячими, что обжигали. Как будто боли от перелома костей было недостаточно! Я заскулила сквозь сжатые зубы, попыталась отдернуть конечность, но хватка не отпускала. И вдруг по моей ноге вверх поползло что-то темное, рисуя черные узоры на коже.
— ГОВОРИ!
— Да что говорить-то?! — сипло заорала вернувшимся голосом. Опомнившись, уперлась ладонями в пол и попыталась левой ногой лихорадочно сбить чужую руку с правой лодыжки, долбя по ней, как сошедший с ума заяц.
— ЧТО ХОЧЕШЬ! ГЛАВНОЕ… ГОВОРИ! — слова произносились с трудом, но у меня не было уверенности, реально ли я их слышу, или они звучат у меня в голове.
Хватка на ноге чуть ослабла, даже уровень выделяемого тепла снизился до терпимого, возвращая мне хотя бы частичную способность думать ещё о чем-то, кроме боли.
— ГОВОРИ!
— Говорю, говорю, говорю,— протараторила, пытаясь найти в забитой страхом голове хоть какие-то мысли.— Пламя Хараша, здесь очень страшно, жарко, и ты мне ногу окончательно сломаешь, если сейчас же не отпустишь! — под конец уже закричала, переставая бить по пальцам ногой, так как с перепугу все равно в основном попадала по себе.
Как ни странно, черные пальцы медленно разжались, рука исчезла в клубе тьмы.
— Спасибо,— выдохнула, тут же подтягивая пострадавшую конечность к себе. Зашипела от боли, но к ране прикасаться не рискнула, только осматривала ожог в виде пятерни в скудном свете.
— ГОВОРИ!
— Да говорю-говорю! — мысль о том, что там, внутри тьмы что-то относительно разумное, немного успокаивала.— У меня тут рисунки по ноге от твоей хватки пошли,— придумывать что-то для разговора было сложно, так что я просто решила изобразить акына и трещать про все, что вижу. Задрала штанину, потерла пальцем, пытаясь избавиться от рисунка, но не тут-то было, полосы даже не размазались, да и на руке следов краски не осталось: — Хм, до колена не дошли, где-то до середины икры. И не болят, хоть на этом спасибо. Слушай, а ведь на татуировки демонов похоже,— первая конструктивная мысль в голове.— Стоп,— я вскинула голову и посмотрела на сгусток тьмы в упор, судорожно соображая.— А ты не демон, случаем?
Из глубины тьмы мне послышались какие-то странные булькающие звуки. И вдруг колыхающиеся щупальца начали истончаться, втягиваться, как будто кто-то внутри их поглощал. Звуки стали более слышимыми, и до меня дошло, что это смех. Хриплый, задыхающийся, сдавленный, но смех. Огонь по периметру потолка вспыхнул, давая в разы больше света. И через минуту, когда вся копошащаяся тьма исчезла, я смогла увидеть довольно отчетливо, что передо мною лежал огромный, дрожащий и абсолютно голый, скорчившийся в позу эмбриона демон с длинными витыми рогами и горящей белой вязью татуировок по всему черному телу.
Глава 14
Я только и могла, что таращиться на… по сути, Правителя, если верить тому, что полноценные белые татуировки могли быть только у него. Вот демон перестал смеяться, со стоном разогнулся, перевернулся, и я смогла разглядеть его лицо.