– Ладно, – проговорил Фрэнк после неловко долгого молчания. – Отправимся завтра вечером.
– Куда?
– Куда же еще? На болото.
Глава 28
– Ты собираешься пойти в таком виде? – поинтересовалась Айрин на следующую ночь.
Мириэль надела свободное теннисное платье с поясом на бедрах.
– Разве это недостаточно спортивно?
– Горожане. – Айрин покачала головой и протянула пару зеленых галош. – Хотя бы это возьми.
Мириэль натянула их поверх туфель-лодочек и поспешила к выходу. Фрэнк стоял, прислонившись к стволу орехового дерева сразу за кольцом домов на дальнем краю колонии, ожидая ее. Через плечо он перекинул пустой мешок из-под муки. Неодобрительно оглядев ее платье, он включил фонарик, закрепленный у него на голове.
– Пошли.
Они побрели через коровье пастбище к лесу. Ее ступни елозили взад и вперед в слишком больших галошах Айрин. Грязь и коровий навоз прилипали к подошвам. Не раз нога выскакивала из обуви, и Мириэль размахивала руками для равновесия, пока ей не удавалось засунуть ступню обратно внутрь, и с усилием отрывала увязшие галоши от земли.
Фрэнк шел на шаг впереди нее. Ночь была черной, как оникс, и ей пришлось почти бежать, чтобы оставаться рядом с лужицей света, отбрасываемой его налобным фонариком. Они обогнули переплетение деревьев, отмечавших край леса. Пахло болотистой почвой и гниющей древесиной. Мотыльки сновали в луче, исходящем от фонарика Фрэнка, и исчезали из него. Высоко на одном из ближайших деревьев хрустнула ветка.
– Просто опоссум, – успокоил Фрэнк, вероятно, в ответ на ее испуганный вдох.
Сверху донесся еще один щелчок.
– Откуда ты знаешь? Что, если это пантера, преследующая нас? Или аллигатор.
Он остановился и развернулся так резко, что Мириэль чуть не налетела на него. Луч ослепил ее. Мужчина выключил фонарик, и их окутала тьма. Мириэль тут же подумала, что слепящий свет предпочтительней.
– Во-первых, аллигаторы не лазают по деревьям, – заявил Фрэнк. – И в этих краях не водятся пантеры. Прислушайся.
Он замолчал, и Мириэль поняла, что он предлагает послушать звуки. Однако поначалу ей показалось, что кругом тишина. Как же она скучала по шуму городских автомобильных моторов, велосипедным гудкам и полицейским свисткам! А еще она скучала по иллюминации. Даже в безлунную ночь Лос-Анджелес светился слабым, но всепроникающим желтым оттенком от коллективного мерцания уличных фонарей и автомобильных фар.
Но вскоре ее ухо уловило стрекотание сверчков. Уханье совы. Плеск воды вдалеке. Услышав шелест листьев, она подняла глаза. Ее глаза привыкли к полумраку, и она увидела бледное брюшко опоссума, бегущего по ветке дерева.
– Видишь?
Она кивнула.
Они стояли всего в нескольких дюймах друг от друга. Его запах – мыло, сандаловое дерево и цинковая мазь – смешивался с древесным запахом леса.
– Ты вырос в таком же месте, как это?
– Ага. Прекрасно, правда?
Это было небольшое преувеличение. Но в жужжании, уханье и шелесте листьев действительно было что-то успокаивающее, почти музыкальное.
– Значит, нам не о чем беспокоиться?
Он отвернулся от нее и снова включил свой фонарик.
– Я этого не говорил, но из-за опоссума – точно нет.
Она последовала за ним, стараясь не отставать, насколько позволяли неудобные галоши. Невдалеке линия деревьев изгибалась, открывая пространство однородной темноты. Упавший туда луч выхватил поверхность болота, покрытую лилиями и ряской.
Фрэнк подвел ее к плоскодонной лодке, привязанной к ближайшему дереву. Они столкнули ее на воду, и он забрался на борт. Мириэль колебалась. Вода плескалась о ее галоши. Она бросила тоскливый взгляд через плечо. Колония была всего лишь несколькими точечками света на расстоянии. Когда она повернулась обратно к лодке, Фрэнк протянул ей руку.
– Давай же.
Что-то шлепнулось в воду на дальней стороне озера.
– Не уверена, что смогу это сделать.
– Ты должна. – Она не взяла его за руку, и он сказал: – Подумай о Жанне и других детях.
Мириэль глубоко вздохнула и схватила протянутую ладонь. Его кожа была сухой и бугристой; она чувствовала его скрюченные пальцы под своими. Она отпустила его в тот же миг, как оказалась на борту, невольно вытерев руку о юбку, прежде чем осознала, что делает.
– Извини… Я… Это не… – Она остановила себя, прежде чем ляпнуть то, что усугубило бы обиду, и села.
– Ты не первая. – Он сел напротив нее и протянул ей налобный фонарик. – Наблюдай за поверхностью воды. Когда увидишь пару глаз, направленных на тебя, протягивай руку и хватай.
– Что?! Я?!
– Я должен грести.
– Но откуда мне знать, что это будет лягушка-бык?
Он слабо улыбнулся и пожал плечами.
– Аллигатор будет слишком тяжелым, чтобы вытащить его из воды.
Она свирепо посмотрела на него, но надела фонарик, затянув ремни так, чтобы он плотно прилегал ко лбу.
– Это последний раз, когда я вызываюсь добровольцем на дурацкое мероприятие вашего клуба поддержки.
– Ш-ш-ш. Ты распугаешь лягушек.
Сжав весла ладонями, он греб по периметру озера медленными, плавными движениями. Среди мягкого плеска воды она услышала странный вибрирующий шум – похожий на шум пропеллера самолета, но гораздо тише, – возникающий и исчезающий среди ряски.
– Что это? – прошептала она.
– Призыв лягушек-быков к спариванию. Что-то в этом году процесс затянулся. – Он провел веслом по воде. – Не спускай глаз с воды. Они должны быть где-то близко.
– Я смотрю.
– Есть что-нибудь?
– Нет. – И тут она их увидела, два глаза-бусинки прямо над поверхностью воды. Мириэль заколебалась, скорчив гримасу, затем быстро протянула руку и схватила это. Огромная скользкая лягушка-бык задергалась у нее в руке. Она раздувала щеки и извивалась. Длинные ноги брыкались и плескались, пока она вытаскивала ее из воды.
– Забери это!
Фрэнк сунул весло под мышку и открыл мешок.
– Вот. Бросай сюда.
Мириэль с облегчением отпустила лягушку, и та свалилась на дно мешка. Она снова квакнула и выпучила глаза. Темная кожа оказалась скользкой и пятнистой. Существо подпрыгнуло, и Мириэль отшатнулась назад, чуть не упав со своего места, но Фрэнк затянул отверстие, прежде чем лягушка смогла выскочить.
– Неплохо, – произнес Фрэнк, перестав хихикать. – В ней по меньшей мере восемь дюймов.
– Сколько еще нам нужно? – уточнила Мириэль, вытирая грязь и слизь с руки.
– Дюжины или около того должно быть достаточно.
Дюжины?! В колонии даже нет такого количества детей. Жизнерадостный голос Фрэнка вызвал у нее желание придушить его. Легко смеяться, когда ты не хватаешь в мутной воде пару стеклянных глаз!
Следующая лягушка вырвалась из ее рук прежде, чем она успела бросить ее в мешок. Ту, что была после, Фрэнк счел слишком маленькой и заставил выкинуть обратно. К четвертой попытке она научилась замечать их сверкающие глаза и удерживать их скользкие тельца.
Выловив десятую, она тут же заметила еще одну и протянула к ней руку. Прежде чем ее ладонь коснулась воды, Фрэнк дернул Мириэль назад. Две ноздри возникли над водой по одной линии с глазами. Под поверхностью она разглядела длинное, тонкое туловище аллигатора.
– Просто крошечный парнишка, – заверил ее Фрэнк. – Самое большее – мог укусить. – Но тут же переплыл на другую сторону, позволил лодке дрейфовать в болотных зарослях, и двух последних лягушек поймал сам.
Они вернулись к берегу с полным мешком. Каким бы маленьким ни был аллигатор, Мириэль была рада, что их охота закончилась. Ее спина болела от того, что она постоянно наклонялась над водой, а кожа зудела от десятка комариных укусов. Фрэнк, который был в брюках и предусмотрительно надел рубашку с длинным рукавом, казалось, не спешил.
Едва нос лодки уперся в илистый берег, Мириэль вскочила и тут же осознала свою ошибку, ощутив качку. Она раскинула руки в тщетной попытке сохранить равновесие, однако лишь усилила колебания. Фрэнк потянулся к ней, но было слишком поздно, и она свалилась в грязное болото.
Несмотря на небольшую глубину и не слишком холодную воду, Мириэль испытала шок. Ее руки и зад быстро коснулись дна, погрузившись в грязь. Острая боль пронзила недавно сломанную руку, пальцы покалывало. Она села, ее голова торчала над поверхностью. Фонарик свисал с ее уха и уже не светил. Склизкие водяные водоросли запутались в ее мокрых волосах. Она кашлянула и прижала руку к груди. Не сломана, поняла она, но чертовски болит.
Фрэнк спрыгнул с лодки и помог ей подняться на ноги. Ее теннисное платье, мокрое и грязное, прилипло к телу. Ночной воздух, более прохладный, чем когда они отправлялись в путь, заставил ее вздрогнуть. Затем что-то хлопнуло ее по бедру. Мириэль взвизгнула и задрала юбку, обнаружив рыбку, застрявшую в ремешке ее пояса. Фрэнк расхохотался, глядя, как она вытаскивает ее.
– Это не смешно! – Она протопала к берегу и вылила воду из своих галош.
– Нет, нет… Конечно… Это просто… – И не удержавшись, он снова расхохотался, снимая кувшинку с ее спины. – По крайней мере, лягушки не вывалились.
Мириэль фыркнула и направилась к колонии, оставив лодку и улов в его распоряжении.
Глава 29
Четвертого июля дети были в восторге от «Охоты за сокровищами». Жанна возглавила ватагу, и они обошли колонию, ровно через сорок минут появившись у старенького «форда» преподобного Филипса, припаркованного перед Союзной часовней. Они высыпали содержимое коробки на гравийную дорожку. Шарики, ленты и игрушки ручной работы, собранные Нормой и Айрин, вывалились вместе с конфетами, купленными Мириэль. Дети зааплодировали и разделили добычу. Казалось, никто, кроме Мириэль, не заметил отсутствия леденцов.
Лягушачьи бега имели меньший успех. Они состоялись на поле бейсбольного стадиона. Каждый ребенок выбрал лягушку, и все выстроились за третьей базой. Но вместо того, чтобы упорядоченно прыгать вниз по определенной линии к основной базе, лягушки прыгали в разные стороны. Две оказались на горке подающего. Третья на скамейке запасных, четвертая за пределами поля. Лягушка одной из близняшек не стала прыгать вообще. Наконец мальчику по имени Саймон удалось загнать свою на основную базу, и Мириэль объявила его победителем. Зрители на боковой линии, которые делали между собой ставки, ворчали, но дети смеялись и собирали своих лягушек для матча-реванша под дубами, где шеф-повар готовил барбекю.