[63]. Он выглядел не как сбежавший прокаженный, а как веселый городской парень. Но, разумеется, водитель знал с кем имеет дело. Тем не менее он взял деньги и мотнул головой в сторону кузова. Фрэнк помахал ей рукой и помог подняться. Тонкий слой соломы покрывал дно кузова. Грузовик рванул с места, прежде чем она успела дважды подумать, садиться или нет.
Модель «Т» неуклюже пробиралась по колеям и выбоинам. Мириэль болтало, как лед в шейкере для коктейлей. В воздухе навязчиво пахло пылью. Но, находясь вдали от Карвилла, она вдруг ощутила странную легкость, почти головокружение.
– Куда мы направляемся? – крикнула она, перекрывая грохот грузовика.
– В Новый Орлеан.
Глава 34
Они добрались до города почти к десяти вечера. Улицы в отдаленных кварталах были пусты, окна богато отделанных домов темны. Но, очутившись в центре Нового Орлеана, они увидели грохочущие автомобили, трамваи и повозки, запряженные лошадьми. На тротуарах толпились люди.
– Я и забыла, как выглядит цивилизация, – прошептала Мириэль. Дело было не только в том, как все выглядело. Дело было в звуке гудящих клаксонов, звенящих дверных колокольчиков на входе в магазины и воплей уличных торговцев. В запахе бензина, ресторанов и мусорных баков. И она жадно впитывала все это.
Водитель высадил их на углу улицы, которую Фрэнк называл Vieux Carré[64]. Местные здания, выглядевшие по-заграничному, обветшали, их оштукатуренный сайдинг потрескался, а крыши покрылись мхом. Стоя на тротуаре, пока мимо с грохотом проносились родстеры и туристические автомобили, Мириэль внезапно почувствовала себя голой. Что если кто-то поймет, что они прокаженные? Она слышала от других пациентов истории о беглецах, возвращающихся в Карвилл в кандалах или под дулом пистолета. Горожане швырялись камнями и мусором, чтобы прогнать их.
Кожа Мириэль натянулась. Продавец фруктов на другой стороне улицы то и дело поглядывал в их сторону, пока упаковывал свою тележку. Троица женщин, шепчущаяся в ожидании трамвая, несомненно, говорила о ней. Электрический уличный фонарь, гудевший над головой, светил ярко, словно прожектор. Она потеребила бусы, надеясь, что они достаточно хорошо скрывают повреждение на шее, и оно не привлечет внимания.
Их автомобиль умчался, прежде чем Мириэль успела предложить Фрэнку забыть о своих планах – какими бы они ни были – и вернуться в Карвилл. Какой-то мужчина вышел из соседнего здания и направился прямо к ним. Паника скрутила ее изнутри. Он догадался! Наверняка!
Фрэнк, однако, казался спокойным. Его рубашка и куртка прикрывали повреждения на предплечьях, а деформированные пальцы были спрятаны в карманах.
– Готова, chère?
Мужчина неминуемо приближался к ним. Мириэль схватила Фрэнка за предплечье.
– Этот человек, я думаю, он… – Как раз в эту минуту, немного не дойдя до них, мужчина свернул в переулок, не обращая ни на кого внимания. Он расстегнул штаны и помочился на кирпичную стену.
– О! – Мириэль поспешно отвела взгляд, надеясь, что ее щеки не настолько красные, насколько горячие.
– Здесь никому нет до нас дела, – успокоил ее Фрэнк.
Она ослабила хватку на его руке.
– Ты собираешься рассказать мне, какое сумасбродство затеял?
– Не волнуйся. Наша миссия полностью выполнима. Пошли.
Она не смогла удержаться от улыбки. До сих пор в этом вечере не было ничего особенного, но тень, преследовавшая ее с похорон Гектора, не успела забраться в кузов грузовика, чтобы последовать за ней. Это стоило всех шалостей, которые планировал Фрэнк.
Он повел ее через город к железнодорожному вокзалу. Даже в столь поздний час большой вестибюль был переполнен путешественниками. С высокого потолка свисали электрические маятниковые светильники. Ряды деревянных скамеек заполняли комнату. Когда они направились в дальний угол зала, к противоположной от билетных касс стороне, наряду с французской и английской речью, она услышала что-то похожее на итальянскую и немецкую.
Фрэнк остановился у телефонных будок. Он взглянул на большие часы, висящие на стене над ними.
– В Калифорнии всего восемь тридцать. Как думаешь, твоя семья еще не спит?
Мириэль мгновение тупо смотрела на него. Шум вокруг внезапно стих, и ее сердце забилось в ритме рэгтайма. Она вдруг поняла, что не взяла с собой ни кошелек, ни вечернюю сумочку, и у нее нет денег для звонка, но Фрэнк уже сунул ей в руку маленький мешочек с четвертаками.
– Вперед! Я буду ждать тебя здесь.
Она закрылась в одной из кабинок. Телефон той же модели, что и любой старый общественный телефон, показался ей чужеродным. Она покачала головой, глубоко вздохнула и сняла трубку. Когда оператор спросила номер, Мириэль ответила не задумываясь. Она засунула дюжину четвертаков в автомат и стала ждать, прислушиваясь к тишине на линии. Затем в наушнике зазвучал знакомый голос дворецкого.
– Алло?
Горло Мириэль перехватил спазм.
– Алло?
Она придвинулась ближе к трубке.
– Здравствуйте, это миссис Мар… миссис Уэст. Я бы хотела поговорить с мужем.
После долгой паузы дворецкий переспросил:
– Миссис Уэст?
– Да, миссис Мириэль Ли Уэст. Не могли бы вы соединить меня с Чарли и привести детей, если они не спят.
Еще одна пауза.
– Э-э… да… минутку, миссис Уэст.
Линия молчала бесконечно долго, прежде чем в наушнике зазвучал другой голос.
– А теперь послушайте, я не знаю, что вы имеете в виду под…
– Чарли, это я.
– Мириэль?! Как ты… где ты…
– В Новом Орлеане. Я просто ускользнула, чтобы позвонить.
– Ускользнула? – Его голос показался ей необычным, тон был резким и высоким.
– Как там девочки? Могу я поговорить с ними?
– Поговорить с ними?.. Да, да, конечно. – Она услышала, как он прикрыл трубку, позвал няню, затем вернулся к разговору. – Как… э-э… как ты себя чувствуешь?
– Отлично. Здорово. Свежа, как майское утро, – ответила она, но не смогла удержаться, чтобы не сунуть пальцы под ожерелье и не прикоснуться к своему пятну. – Как твой новый фильм?
– Отлично! – воскликнул Чарли. – Сесил потрясающий! Вся постановка делается в отличном стиле.
– А как тебе работается с мисс Торн? Она действительно такая грубая, как все говорят?
– Глория?! Нет, она была совершенно… Минутку, Эви подошла.
«Совершенно что?» – подумала Мириэль, пока Чарли передавал телефон.
– Мама!
Мириэль не была готова к той острой боли, которую причинил ей сладкий голос дочери. На глаза навернулись слезы, но она очень старалась говорить спокойно.
– Эви, дорогая. Как я рада слышать тебя! Ты слушалась папу и няню, пока меня не было?
– Да, слушалась, честное слово, мама. Когда ты вернешься домой?
– Скоро, любовь моя.
– Через сколько?
– Через несколько месяцев.
– Мама, некоторые мальчики на дне рождения Китти говорили, что ты сошла с ума, как июньский жук, и никогда не вернешься домой.
Сердце Мириэль сжалось.
– Ты их не слушай. Я присматриваю за своей больной тетей, и как только ей станет лучше, я приеду обратно.
– Они дергали меня за косы, мама, и твердили, что сумасшествие у меня в крови, и я тоже скоро заражусь им!
Мириэль скрючилась у телефона. Слезы капали с ее подбородка на воротник платья.
– О, дорогая, это неправда. Это просто злые мальчишки.
– Я надеюсь, что твоей тете скоро станет лучше.
– Я тоже. А теперь расскажи мне поподробнее о вечеринке Китти. У нее был торт и свечи?
– Да, огромный торт и…
Вмешался оператор.
– Еще доллар, чтобы продолжить ваш звонок.
Мириэль завозилась с мешочком, ее ладони вспотели и дрожали. Ей удалось сунуть три четвертака в прорезь для монет, но последний упал вниз. Она наклонилась, нащупывая его на пыльном полу, прижимая трубку к уху.
– Пожалуйста, добавьте больше…
– Минутку! – крикнула она в трубку. Когда она нашла четвертак и вставила его, вернулась Эви, рассказывающая о вечеринке.
Вскоре после этого Мириэль услышала приглушенный голос на заднем плане. Эви фыркнула в трубку.
– Папа говорит, что я должна уступить очередь Хелен, хотя она еще ребенок и не умеет говорить. Пока, мама!
– Я люблю тебя, Эви! – Мириэль наклонилась так близко, что рожок почти впился в ее лицо. – Ты слышишь меня? Я люблю тебя.
Единственным ответом были помехи. Она ждала, прижав трубку к уху. Послышался воркующий звук, следом тихое лопотание.
– Хелен?! Хелен, это твоя мама.
– Скажи: «Привет, мама», – твердила няня на заднем плане. Хелен издала еще несколько неразборчивых звуков.
– Моя сладкая малышка… – Всхлип сорвался с губ Мириэль. – Я скоро вернусь домой. Я думаю о тебе каждый день и…
В дверь телефонной будки постучали.
– Вы там собираетесь заканчивать? – спросил незнакомый голос.
– Она закончит, когда закончит, – отчеканил Фрэнк.
– Я не собираюсь всю ночь стоять в очереди!
Мириэль наклонилась ближе к телефону и прикрыла ладонью другое ухо.
– Хелен, милая, ты еще здесь?
– Это снова я, – произнес Чарли. Теперь он больше походил на самого себя, спокойный и уверенный. Как будто кошмара последних месяцев и не было. Как будто он позвонил из студии, чтобы сообщить, что вернется поздно и чтобы она не ждала его к ужину. – Этот инцидент, о котором говорила Эви… эти гадкие мальчишки… в общем, не верь…
– Я видела статью в Picture-Play, Чарли.
На другом конце провода стало тихо. Ее глаза снова наполнились слезами.
– Но люди в это не верят, правда? Наши друзья. Ты сказал им, что это неправда? Что это всего лишь отвратительные слухи?
– Прости, Мириэль, я совсем не собирался… Я просто хотел, чтобы эти мерзавцы отцепились от меня.
– Так, значит, ты сам сказал это репортерам?!
– Они преследовали меня днем и ночью.
– Чарли, теперь весь город думает, что я сумасшедшая!