Быстрый подсчет домов (всего двадцать четыре плюс полдюжины коттеджей в Коттедж-Гроув), и Мириэль поняла, что в одиночку ей никогда не удастся обойти их достаточно быстро. Ее пальцы нащупали в сумочке кольцо Айрин. С ее легким отношением ко всему, подруга была бы просто подарком в этой ситуации.
Мириэль покачала головой и подавила свою печаль. Кто еще мог помочь? Мэдж была слишком резка. Остальные ее соседи по дому слишком легкомысленны. У мистера Ли слишком тихий голос. Она помедлила на перекрестке дорожки, ее взгляд скользнул мимо домов и деревьев к дальней лужайке. Еще одного человека уважали практически все обитатели колонии. И сейчас было не время переосмысливать свои чувства и избегать его.
Она трижды постучала в дверь Фрэнка, прежде чем он наконец ответил. Его волнистые волосы торчали под разными углами, а на одной щеке виднелся покрасневший отпечаток подушки. Из одежды на нем была только пара мятых брюк.
– Который сейчас час? – спросил он, щурясь в рассветном свете.
– Послушай, я…
– Что-то случилось с Жанной?
– Ее состояние не изменилось. Еще слишком рано для прогнозов. – Ее голос дрогнул.
– Тогда, если ты не возражаешь, я снова пойду на боковую.
– Мне нужна твоя помощь.
Он пригладил свои растрепанные волосы, голубые глаза смотрели мимо нее.
– Я больше не собираюсь тебе помогать, Полли. – Он начал закрывать дверь, но она втиснулась в щель.
– Подожди, речь о реке.
Он впустил ее и поставил кипятить кофейник, надевал рубашку и ботинки, слушая новости о бюллетене доктора Росса. Между глотками слишком горячего кофе они разделили между собой дома, а затем отправились распространять информацию. Мириэль сначала зашла к себе, чтобы оставить сумочку и переодеться. Без Жанны, бегущей по коридору, или Айрин в гостиной, подпевающей фонографу, здание казалось одномерным, как съемочная площадка фильма.
Если отбросить затхлый запах, в комнате Мириэль все осталось без изменений. Ее взгляд привлекла пустая тумбочка, и она вспомнила о фотографии, которую пришлось бросить на вокзале – последнем ярком свидетельстве ее прошлой жизни. Слезы навернулись на глаза, но она сморгнула их. Позже будет время испить эту боль. Если они переживут наводнение.
Она сопротивлялась желанию принять горячий душ и улечься на свой тонкий, как блин, матрас, и оставалась в здании ровно столько времени, чтобы переодеться в чистую одежду и уведомить соседей по дому о бюллетене.
Одна из женщин расплакалась, когда Мириэль сообщила новость. Другая побежала на чердак за своими чемоданами, хотя Мириэль повторила, что им разрешат взять с собой только подушку, одеяло и смену одежды.
В соседнем доме новость восприняли немного лучше. Еще до того, как она добралась до третьего, набежали тучи, и начался дождь. Капли падали легко и редко. Но слабый перестук по стеклам и на крыше заглушил ее заверения о том, что дамба еще не прорвана и сестра Верена просто хочет, чтобы все были готовы.
– Куда мы денемся? – спросила одна из женщин.
– Есть две баржи, готовые принять нас на борт.
– Как мы все там поместимся? – засомневалась другая.
– Уверена, что они сделали соответствующие расчеты.
– Вы знаете, кого здесь бросят, если придется выбирать между персоналом и прокаженными, – пробормотала первая женщина.
– Никто никого не бросает! Там достаточно места для всех нас, – отчеканила Мириэль, повышая голос, чтобы перекричать шум, хотя на самом деле она ничего не знала о баржах и о том, сколько людей они вместят.
Все утро ушло на то, чтобы оповестить остальные дома.
– Помните, на дорожках будет многолюдно, – слышала она свой голос снова и снова. – Не толкайтесь и не пихайтесь. Уступайте дорогу тем, кто несет носилки и везет инвалидные коляски.
Закончив обход, Мириэль вернулась в свою комнату и плюхнулась на кровать, не потрудившись раздеться. Но стук дождя по стеклу не давал ей уснуть.
Она сдалась и потащилась в душ. Она намылила каждый дюйм своего тела. Пот, грязь и копоть путешествия вместе с мыльной водой стекали в канализацию. Она оделась, не осматривая, как обычно, поражения и рубцы.
Снаружи небо заволокли набухшие серые тучи, зато дождь прекратился. Она заглянула в лазарет и обнаружила, что Жанна все еще спит и ее продолжает лихорадить. Влажная ткань накрывала ей глаза. Однако лекарство уменьшило отек от воспаления нервов и предотвратило хирургическое вмешательство. По крайней мере, на данный момент. Мириэль посидела с девочкой несколько минут, поглаживая ее руку и слушая небольшое радио, которое одна из сестер пронесла в лазарет тайком. В перерывах между рекламой мыла «Айвори» и жевательной резинки «Ригли» диктор глубоким голосом сообщил о наводнении от Иллинойса до Луизианы. Сотни людей погибли или пропали без вести. Сельские жители бежали в города. В одном только Батон-Руже скопилось более тысячи беженцев.
Расхаживая взад и вперед между больничными койками и шкафами с припасами, сестры и санитары периодически отвлекались на радио. Плакеминс Пойнт все еще держится, сообщал диктор, но на дамбе обнаружено еще несколько слабых мест, одно в Саутвуде, в шести милях от Карвилла, а другое на оконечности полуострова, где как раз находилась колония. Одна из сестер ахнула.
Сестра Верена вошла в лазарет и выключила радио, не дав им дослушать. Все разошлись по своим делам, а Мириэль отправили с пачками марли и медикаментами в классную комнату, где хранились все необходимые для эвакуации принадлежности.
Оставив припасы, Мириэль поднялась на смотровую башню. Вид с вершины поразил ее и заставил оцепенеть. Только верхушки прибрежных деревьев виднелись над бурлящей серой водой. Она плескалась у дощатых опор и сложенных грудой мешков с песком, защищающих дамбу. Вверх по реке две огромные баржи покачивались на волнах.
Вокруг царил хаос. Автомобили грохотали по Ривер-роуд, чемоданы и коробки торчали из багажников, сундуки и мебель были привязаны к крышам. Грузовики и фургоны возили песок, чтобы заделывать трещины в дамбе. Над головой пролетел самолет.
– Прямо как во время войны.
Мириэль вздрогнула при звуке голоса Фрэнка и обернулась. Он успел расчесать волосы с тех пор, как она видела его в последний раз, и его щеки были чисто выбриты. Он протянул письмо.
– Это пришло, пока тебя не было.
Аккуратный почерк Чарли поперек конверта. Она замялась, прежде чем взять его.
– Ты теперь лично занимаешься доставкой почты? – Она положила письмо в карман и повернулась обратно к реке. – Этим утром ты чуть было не захлопнул дверь у меня перед носом.
– Насчет этого… Думаю, я должен перед тобой извиниться.
– Ты мне ничего не должен. Это я все испортила.
В колонии раздался звонок. Мириэль подскочила, все ее тело напряглось, прежде чем она поняла, что это всего лишь сигнал к ужину. Ни один из них не двинулся к лестнице.
– Mais la, – сказал Фрэнк после напряженного молчания. – Думаю, я оставлю тебя наедине с твоим письмом.
– Подожди. – Мириэль глубоко вздохнула, ее глаза все еще были прикованы к вздувшейся реке. – Ты помнишь ту ночь в зале отдыха, когда ты поставил «Опасные приключения Полин»?
Он подошел и встал рядом с ней у перил, поставив одну ногу на скамейку.
– Насколько я помню, от первого кадра прошло всего несколько минут…
– Один из актеров в этом фильме – Чарли Уэст – мой муж. – Мириэль сунула руку в карман, ее пальцы скользнули по отклеившемуся краю марки. Она знала, не читая, что написано в этом письме. – Был моим мужем. Он разводится со мной.
Ровность собственного голоса удивила Мириэль. Она должна была бы задыхаться или плакать. Но по крайней мере один из них заслуживал свободы. И осознание того, что Чарли простил ее, что он вообще никогда ее не винил, давало и ей определенную горько-сладкую свободу. Может быть, наконец-то она тоже сможет сама простить себя.
Фрэнк молча стоял рядом с ней, пока еще один грузовик, набитый мешками с песком, неуклюже поднимался по дамбе. Легкий ветерок шевелил листья и волновал темную воду реки, создавая волны.
– Мне жаль, Мириэль. Правда.
Она посмотрела вниз на гниющее ограждение башни и провела пальцем по неровным инициалам каких-то давно забытых влюбленных.
– Есть здесь счастливые истории?
Фрэнк не ответил. Капля дождя упала на палубу рядом с ними. Потом еще одна. Мириэль замерла, прислушиваясь, но дождь так и не начался. Серое небо над ними, казалось, тоже ждало, затаив дыхание.
– Пошли, – сказал Фрэнк. – Надо поужинать.
Когда они начали спускаться по скрипучей лестнице, небо выдохнуло, обрушив поток дождя. Они еще не достигли земли, когда сквозь шум ливня раздался сигнал.
– Да идем мы! – пробормотала она. Сигнал прозвучал еще раз, и Мириэль остановилась, ее нога зависла над последней ступенькой. Это был не звонок к ужину, а резкий звук эвакуационного гудка.
Она встретилась взглядом с Фрэнком, и они побежали в сторону колонии. Ливень сделался косым от ветра, капли покалывали ее кожу, даже когда они добрались до крытой дорожки.
– Направляйся к баржам, – крикнул Фрэнк. – Я позабочусь о том, чтобы все вышли отсюда.
– Не дури. Мы поделим дома, как сделали раньше.
Он нахмурился, но она поспешила прочь, прежде чем он успел возразить.
Глава 68
Сердце Мириэль колотилось у нее в горле, когда она перебегала от дома к дому. Жители сновали мимо со своими эвакуационными свертками. Она собрала небольшую группу для помощи слепым пациентам, а затем продолжила путь.
Ее последней остановкой был дом восемнадцать, где Мэдж уже выводила соседей.
– Ты идешь, куколка?
– Мне просто нужно забрать свой сверток, – сказала Мириэль. – Я быстро.
Но, добравшись до своей комнаты, Мириэль поняла, что в то утро так старалась подготовить остальных, что забыла приготовить для себя эвакуационный пакет. Она оглядела все вещи, которые когда-то казались такими важными. Свой гардероб, полный платьев, обуви и шляп, коллекцию кремов и косметики, серебряную расческу и набор щеток. Если наводнение случится, все это будет потеряно. Она скомкала одеяло, выудила кольцо Айрин из сумочки и сняла со стены один из рисунков Эви. Все остальное должно было остаться.