Зная тебя около года, я уже не сомневался, что ты умеешь добиваться поставленных целей, но стать коммунистом в двадцать лет! Слушай, признайся честно, что ты такое совершил? Знаю, что такие случаи бывали, но не в системе же?
-Ничего особенного, - признался. - Орден получил.
Орденом я добил новоиспеченного зама до конца.
-Сашка, - потрясенно сказал он. - Это дело надо обмыть, в нашем тресте, в кои веки, воспитали орденоносца! Вставай, мы идем к Шмуленсону.
Вдвоем мы зашли в приемную директора. Секретарша, молча кивнула на вопрос Незванцева, можно ли пройти.
Директор, что-то писал, сверкая лысиной. Услышав нас, он вопросительно поднял голову.
-Лев Абрамович, - обратился к нему Валера. - Представляю вам нашего работника Сапарова Александра Юрьевича, призванного в ряды Советской Армии два года назад, сейчас он отслужил и вернулся в родной город.
В глазах Шмуленсона появился слабый огонек интереса.
-Да, припоминаю его, вроде что-то там было с магнитофоном? - спросил он.
-Ну, да было, - отмахнулся Незванцев. - Главное к нам вернулся член партии, орденоносец, награжденный орденом Красного Знамени. Вы представляете эффект?! Наша комсомольская организация воспитала такого человека.
-Орден Красной Звезды, Валерий Георгиевич, - поправил я Незванцева.
-Чего? - обернулся тот ко мне.
-Я говорю, меня орденом Красной Звезды наградили, - буркнул я под нос.
-Да, ладно, какая разница, - воскликнул Валера.- Главное орден.
Лев Абрамович грустно посмотрел на него, покачал головой и сказал:
-И этот поц, мой заместитель! Вай-вай, куда движется мир.
Потом встал из-за стола и подошел к нам. Внимательно оглядел меня с ног до головы и торжественно произнес:
-Молодой человек, не знаю, за что вас наградили, но в наше мирное время командование орденами не разбрасывается. От всего нашего коллектива и от себя лично, поздравляю с высокой правительственной наградой.
Он долго тряс мою руку в, неожиданно сильном, рукопожатии, а затем пригласил за стол.
Затем, нажав кнопку селектора, произнес в него:
-Раиса Витальевна, будьте любезны, принести нам набор номер три.
Из селектора донесся изумленный вздох и слова:
- Один момент, Лев Абрамович.
Через пять минут секретарша появилась с небольшим подносом.
На нем стояла бутылка КВ, лежали два лимона. На отдельной тарелочке красовались десятка полтора тарталеток с черной икрой.
Как заправская официантка, секретарша быстро расставила рюмки, нарезала лимон, все это она делала, недоуменно разглядывая мою физиономию. По выражению ее лица можно было без труда угадать ход мыслей.
-Что это за молодец, из-за которого Лев Абрамович так расстарался?
Когда она вышла, Шмуленсон, закрыл двери плотней и скомандовал:
-Валера, наливай.
Через три рюмки, когда атмосфера стала более дружеской, я сообщил, что собираюсь поступать в пединститут.
Оба торгаша тут же бросились уговаривать меня, не делать такой глупости, и поступать в институт советской торговли.
Я продолжал стоять на своем, но намекнул, что хотел бы во время учебы в свободное время работать.
В этот момент Валера неожиданно отставил рюмку и, глядя на Шмуленсона, спросил:
-Вы тоже об этом подумали, Лев Абрамович?
Тот кивнул и повернувшись ко мне заговорил:
-Александр, мы в этом году открываем в гостинице Интурист валютный бар для иностранцев. Сам понимаешь, комитет землю носом роет. Уже с десяток наших кандидатур отклонил. Тебя же сто процентов согласует.
Я задумался.
-Там же надо будет каждый день работать? А у меня учеба.
-Никаких проблем не будет, - улыбаясь, сообщил Незванцев. - Бар будет работать с шести вечера до двух ночи. Если работать посменно даже не устанешь. А практика, зато какая в языках? - он ехидно засмеялся.
Я, в это время, сидел и пытался понять о каком баре, вообще идет речь, вроде в моей первой жизни такого бара не существовало.
Потом, отбросив раздумья, решительно сказал:
-Я согласен.
Мы посидели еще немного, когда Незванцев показал глазами на выход. Все было понятно. Я встал и сообщил, что мне надо идти. Лев Абрамович моим уходом особо не расстроился, у него еще оставался недопитый коньяк, еще раз поздравил меня с наградой и пожелал успешного поступления.
Валера вышел вместе со мной в коридор и там предложил пройти в отдел кадров и написать заявление о приеме на работу.
-Копии документов, трудовую книжку завтра принесешь, - сказал он. - Торопиться не надо, все равно документы еще будут изучаться, сам знаешь, где. И автобиографию напиши. Характеристику армейскую возьми, не забудь.
Договорившись обо всем, мы распрощались, и я отправился в гости к Евгении, у которой проводил все последние дни. Мама у нее была в отпуске и бдительно присматривала за нами. Но делала это зря. Сейчас меня волновал вопрос поступления, и мы с девушкой занимались зубрежкой, а не поцелуями и петтингом. Их я оставил на потом, питая надежду, что эти вещи ждут меня впереди..
Вечером, дома, я рассказал родителям, что договорился о работе в ночном баре, и вскоре буду там работать через ночь. Мама, как обычно, сразу завелась.
-Саша, зачем ты это делаешь? Мы с отцом достаточно зарабатываем, чтобы ни в чем не нуждаться. Неужели мы тебя не прокормим во время учебы?
-Мама, конечно, прокормите, и даже оденете, - спокойно ответил я. - Но мне хочется одеваться хорошо, водить свою девушку в кино, в театр, дарить вам, и ей подарки. На эти запросы вы тоже денег заработаете? Кстати я знаю, что вы мечтаете о даче. Разве вы сможете ее купить, если все будет уходить на меня. Папа до сих пор ездит на старом Ковровце на рыбалку. Давно пора сменить его, хотя бы на ИЖ с коляской. Так, что не уговаривай, работать пойду все равно.
-Сынок, пойми, мы с папой не против, чтобы ты работал, но, может, ты выберешь что-нибудь другое, а не эти подозрительные заведения. Тебя туда прямо тянет, как алкоголика.
-Ага, санитаром в больницу, или кочегаром, или еще что-нибудь эдакое, где меньше пьют - ядовито сообщил я. - получать шестьдесят рублей, и приходить домой под утро, и час отмываться в душе.
-Можно подумать ты в баре будешь больше получать, - скептически сообщила мама. - Одно хорошо, домой что-нибудь будешь приносить. Отец, до сих пор твой шашлык вспоминает.
-И это тоже, - улыбнулся я. Моя практичная маман иногда бывала ужасно непонятлива. До нее никак не доходило, что за все принесенные домой деликатесы нужно было платить отнюдь не магазинную цену.
-Послушай, Марина, - вступил в разговор отец. - отстань ты от парня, ему двадцать лет, своя голова на плечах имеется. Раз так решил, пусть работает. Начнет учиться, тогда и поймет, справляется сразу с учебой и работой, или нет. Если нет, сам бросит свой бар и уговаривать не нужно.
После батиных слов маман отступилась от меня и пошла на кухню готовить ужин. Я же отправился во двор, к турнику, где часик от души потренировался. В привычку это вошло после ранения, когда надо было разрабатывать плечевой сустав. Пуля хоть и не сломала плечо, но надкостницу зацепила, и чтобы не развилась тугоподвижность, пришлось заняться специальными упражнениями.
Утром второго июня мы с Женей уже сидели в 222 аудитории за исчирканным чернилами столом. Народа было немного, и в основном девушки.
-Наверно те, кто в прошлом или позапрошлом году не поступил, -подумал я, глядя на юные лица. Парней вместе со мной было всего трое.
Все с любопытством разглядывали друг друга, пока в аудиторию не вошла преподаватель. И это была Белла Марковна Берман.
Она орлиным взором оглядела сидящих за столами и моментально вычислила меня.
-Саша! Сапаров! Надо же! Сто лет тебя не видела! - воскликнула она. - Неужели решил поступать на иньяз?
Я встал и сказал:
-Да, вот решил поступать. Дозрел. А вы Белла Марковна здесь, какими судьбами?
Она поморщилась и прошептала:
-Давай после занятий поговорим, сейчас неудобно.
Я понятливо кивнул и вновь уселся за стол.
Женька завистливо сообщила мне в ухо.
-Конечно, что тебе не поступать, всех преподавателей знаешь.
Но Белла Марковна уже начала занятие и мы погрузились и трудный мир английской грамматики.
Когда пара закончилась, мы с бывшей учительницей вышли в коридор, где присев у окошка в рекреации начали выкладывать другу другу все, что произошло с нами за последние три года.
Оказалось, что Белла Марковна уже два года, как работает преподавателем на кафедре английского языка. Работать здесь ей нравится намного больше чем в школе. Я же, со своей стороны, рассказал, что отслужил два года и надеюсь поступить.
Собеседница укоризненно покачала головой.
-Ох, Саша, чего же ты мудрил столько времени? Не знаю, не знаю, документы мы еще не начали принимать, но по прошлому году конкурс был огромный.
-Белла Марковна, у меня есть привилегия поступить вне конкурса, не забывайте, - улыбнувшись, напомнил я.
-Ах, да точно! - расцвела преподаватель и добавила. - Но все равно тебе учить много придется, получишь двойку и привет.
-Ну, двойку, это вряд ли, - скептически подумал я. - А с тройкой пройду по любому.
- Да, учеба поставлена по серьезному, не сачкуют преподаватели, - пришел я к такому выводу после третьей пары. - И все это удовольствие в течение месяца стоит восемь рублей. Мда, репетиторы в моей первой жизни плачут и рыдают.
Куда сегодня пойдем? - обратилась ко мне Женя, когда мы вышли на улицу.
Пойдем, посмотрим, как выглядит место, где мне придется вскоре работать, - сообщил я.
-Ты собираешься работать? - удивилась девушка.- И сможешь найти для этого время?
-Конечно, - ответил я и, взяв спутницу под руку, повел в сторону гостиницы.
Пройдя мимо равнодушно глядевшего на нас швейцара, мы оказались в прохладном после улицы, вестибюле. Подойдя к стойке дежурной, я представился, и спросил, как пройти в валютный бар.