щее суть фамилии) жил с Суриной и только из-за нее согласился три месяца провести на природе.
Повар Сашка Павлов, наоборот был полон энтузиазма, он был молод, всего на год старше меня, неженат и к тому же страстный рыбак, поэтому его так радовало возможность три месяца ловить рыбу и за это еще получать зарплату.
Кладовщик, Петр Иванович Зеленов, был вещью в себе, про него я так ничего и не узнал. Были только подозрения, что это он является главным стукачом в нашей теплой компании.
Духом, после знакомства с коллективом, я особо не упал, но и оптимизмом не страдал.
Поэтому с легким мандражированием ожидал прибытия к причалу острова Кижи.
Когда мы подошли к причалу, и прибежавший матрос накинул концы на кнехты, неожиданно в прореху, сквозь дождевые тучи, ярко засверкало солнце.
У меня от такого предзнаменования, даже повысилось настроение. Несмотря на то, что в приметы я никогда не верил.
За нашим прибытием наблюдали десятки страждущих лиц. Еще не был перекинут трап на причал, а оттуда уже доносились возбужденные возгласы, интересующихся, когда ресторан начнет работать.
В принципе, можно было уже открываться. Вот только оба официанта по дороге успели нажраться до свинячьего визга. И другого выхода, кроме, как работать за них я не представлял. Не ставить же официантками обеих посудомоек, хотя они не были так пьяны, как Сурина со Сладковским, но из-за синяков на лицах, их присутствие в зале было нежелательным.
Тут, на мое счастье у нас в трюме заглох дизель, до этого бесперебойно снабжавший нас электричеством. Спустившись в трюм, я увидел дизелиста суетящегося около мотора. Тот сообщил, что ничего страшного не случилось, но ремонт займет пару часов.
Внутренне довольный этим обстоятельством, я ушел наверх. Небольшая толпа на пирсе, убедившись, что двери ресторана закрыты, понемногу рассосалась.
Павлов уже сидел на борту дебаркадера с удочкой. Увидев меня, он сообщил, что у него все на мази, его две поварихи ждут, когда дадут электричество.
В общем, через три часа мы все же открылись. К сожалению, основная часть туристов уже покинула остров. Судя по расписанию, должна была придти еще одна "Комета" и на этом сегодня все.
Люда Сурина, придя в себя, в ответ на мои воспитательные ухищрения лишь презрительно щурилась, сообщив, что не я принимал ее на работу и не мне ее увольнять. Сладковский был не столь категоричен. Он, во время беседы, растерянно протирал очки, и заверял, что не был пьян, просто его сильно укачало во время перехода.
В итоге вечером в зале сидели лишь немногочисленные работники реставрационной мастерской, соскучившиеся по нормальному питанию. Не будешь же каждый день мотаться на Комете в город, чтобы хорошо поесть.
Через некоторое время в ресторан зашел милиционер, поозирался с хозяйским видом и направился прямиком в мой кабинет.
-А где директор? - спросил он у меня открыв дверь.
-Я, за него, - пришлось ответить мне. После чего фыркнул, вспомнив сакраментальный вопрос "А где бабуля?".
Видимо милиционер понял, отчего я засмеялся и тоже улыбнулся.
Затем он сообщил, что его зовут Петр Петрович, он местный участковый, и предложил рассчитывать на него, при неприятных ситуациях.
Все было ясно и понятно. Предложив ему присесть, я достал бутылку карельского бальзама и, плеснув по десять грамм в рюмки, долил их водкой.
-Ну, со знакомством! - сказал Петр Петрович и ловко опрокинул рюмку.
Повторив это действие еще раз, пока муха не пролетела, мы вышли в зал.
Петр Петрович сразу направился к своему любимому столу. А туда уже спешила Людка Сурина, улыбаясь во все тридцать два зуба.
-Петя, здравствуй, как дела, ой, так рада тебя видеть!
Здоровый мужик раза в два старше Людки, расплылся в улыбке.
-Ты все хорошеешь, Людочка! -выдал он ей неуклюжий комплимент.
Он еще не знал, что девушка, на этот раз прикатила сюда с сожителем и ему ничего не светит, кроме, как поговорить.
Со следующего дня началась рутинная работа. Она зависела от прихода "Комет". Туристы были разные, кое-кто сразу заворачивал в нашу сторону, не интересуясь старинным деревянным зодчеством. И лишь спустя час-полтора к нам заходили люди, желающие перекусить после осмотра достопримечательностей.
Среди реставраторов оказался мой сосед по дому Витя Гребнев, до этого момента мы с ним особо не общались, но здесь он начал посещать наш ресторан практически каждый вечер. Надирался в умат и начинал поливать начальство, по его словам, нисколько не разбирающееся в деле. А так, действительно, была тоска. Несколько раз я выбирался за пределы музейного поселка, но интересного в каменистых полях ничего не было. Земляника еще не созрела, зато гадюки ползали в небывалых количествах.
В один прекрасный день, когда я разбирался с накладными, подсунутыми кладовщиком в зале стало шумно. Выйдя туда, я обнаружил за сдвинутыми столами веселую компанию. Возглавлял ее говорливый мужичок, кого мне напомнивший.
-Ба! Да это же Золотухин! - дошло до меня.
Я уже читал в газете, что к нам приехала киносъемочная группа снимать какой-то фильм, поэтому сразу понял, что это компания киношников.
Сидели они долго. Затем стали собираться и к очередному рейсу Кометы покинули наше заведение. Людка была обижена до глубины души. Она попросила у Золотухина автограф, а тот вместо этого ущипнул ее за задницу.
Все было нормально. Но часов в семь вечера, когда у нас засиделись только местные старожилы, двери распахнулись, и в них зашел Золотухин. По его помятому виду было ясно, что он, где-то спал.
Усевшись за стол, он потребовал бутылку водки. Сурина толкнула Дульциса, чтобы тот отнес ему требуемое.
Выпив пару стопок, артист затянул заунывную песню, я такой никогда не слышал. Потом, оборвав ее на полуслове, встал и заорал:
-Я, б.. п.. с этого еб..го острова уеду или нет?
Мне пришлось подойти к нему спросить:
-Ээ, Валерий, извините, не знаю, как вас по батюшке, что случилось? Вы вообще в курсе, что сегодня больше рейсов в город не будет?
-Ты, чего несешь, пацан! Да ты знаешь кто я? Немедленно мне вызовите теплоход!
-Ничего не получится, на сегодня рейсов больше нет, - сообщил подошедший Петр Петрович.
Золотухин поднял на него пьяный взор и сообщил:
-Ты, ментяра, быстро вызвал мне вертолет, я плачу.
Он встал и вытащил из кармана несколько бумажек, помахал ими и снова засунул в карман.
Я опять попытался вмешаться.
-Давайте, мы вас устроим на ночь, а утром вы уедете в город.
Золотухин неожиданно разъярился.
-Вы, что, артиста не уважаете, да вы знаете, кто я такой. - И замахнулся на милиционера.
Реакция у Петра Петровича была мгновенной.
Тресь! И будущий знаменитый артист, лежит без чувств на полу.
Милиционер сконфуженно посмотрел на нас.
-Я же не хотел, - пробормотал он, - но уж очень он меня достал.
Я быстро организовал народ, и мы перенесли бесчувственное тело в одну из кают.
Утром, Валерий Золотухин уехал на первой Комете. Спасибо за приют и ласку он нам так и не сказал.
Сегодня в Кижах было многолюдно. В очередной раз устраивались соревнования на лодках -кижанках. На соревнования собралось все Заонежье. Председатель Кижского сельсовета, пригласил и нас поучаствовать в этой гонке.
Настроение у меня было паршивым, впереди еще было почти два месяца, деревенской жизни. И это не радовало.
Но на приглашение нужно было отвечать, поэтому я собрал своих комсомольцев, чтобы решить, будем мы участвовать или нет.
На удивление оба наших моториста-дизелиста и повар были обеими руками за. Поэтому мне ничего не оставалось делать, как стать четвертым членом команды. Не брать же туда Зеленова с его одышкой и толстым животом.
Я к этому времени перезнакомился почти со всеми жителями поселка, и знал к кому надо идти решать вопрос с плавсредством.
Пожилой местный лодочный мастер Василий Яковлевич Спиридонов, согласился дать нам свою лодку на соревнования.
-Я эту лодку двадцать лет назад делал,- сообщил он. - В нее ни единого гвоздика не заколочено. Сшито все еловыми корешками. Ежели бы подковными гвоздями сшивал, она б давно развалилась. На воде легкая, как перышко! Я один на ней в шторм выгребал.
-Да, уж перышко, - скептически глянул я на здоровенную лодку, вытащенную на берег, блестящую от свежей просмолки. -Брешешь ты дядя, как сивый мерин.
Но Спиридонов не обманул, шла лодка легко. Мы вчетвером без труда спихнули ее на воду, и расселись на скамейках. Вечер перед соревнованиями посвятили тренировке. К концу второго часа у нас что-то стало получаться.
На следующий день, на берегу в присутствии множества туристов и местных жителей был дан старт соревнованиям.
Конечно, первыми мы не пришли, но все же заняли четвертое место среди шестнадцати команд, что вызвало волну возмущения среди местных жителей.
Начались выкрики, что торгаши наняли спортсменов, молодых, здоровых парней, поэтому мне пришлось устроить небольшой митинг тут же на причале и рассказать, кто есть кто в нашем экипаже. Настрой у толпы переменился, но теперь уже раздавались смешки. Сашке Павлову, посоветовали пересесть на трактор, ну, а мне, рекомендовали сменить профессию, на более подходящую, например матросом.
Не знаю отчего, но после этих слов, на душе скребли кошки. Вечером я закрылся в кабинете с бутылкой водки.
-Напьюсь до усеру, может,полегчает, - думал, наливая первую рюмку.
- Наверно, я не так живу, не то делаю, - лезли в голову непрошенные мысли. - Иначе чего меня так корежит?
После третьей рюмки начало понемногу отпускать.
-Музыку что-ли послушать, все веселей будет, - подумалось мне.
Я включил приемник и поставил его на ВВС. Из динамика раздался знакомый голос Севы Новгородцева.