, которую тысячник буквально столкнул с азара со своей стороны. Демонесса просто завалилась на бок, падая на Хэлмираша. Весила она прилично, но страж заранее расставил ноги пошире, чтобы без проблем удержать занесённую на руках.
Подождав, пока она придёт в себя и обретёт контроль над конечностями, страж внимательно посмотрел в глаза демонессе, уточнил:
- Стоишь?
Та несколько неуверенно кивнула в ответ.
- Некогда, давайте внутрь, - за спиной раздался нетерпеливый голос Предводителя, он перехватил демонессу из рук стража.
Хэлмираш проводил взглядом уходящего демона, который как на буксире тащил за собой занесённую. Та еле успевала переставлять ноги, поднимая по песчаному двору пыль за собой. Тысячник отошёл к своему азару, погладил животное по морде, стирая пену со рта. Подал знак проходящему мимо воину, тот быстро сбегал к невысоким постройкам, откуда принёс два ведра с водой, ставя их перед азарами, потом притащил ещё одно. Страж отвёл взгляд, наблюдая за тем, как жадно втягивает в себя воду его азар. Наклонился, коснулся горячих гребней на голове. Животное, не переставая пить, скосило на него большой жёлтый глаз с вертикальным зрачком. Почему-то, несмотря на свою закостенелую ненависть к расе демонов, к их национальным ездовым животным страж отрицательных эмоций не испытывал. Наверное, ими даже можно было любоваться.
Хэлмираш присел на корточки, продолжая медленно поглаживать морду азара, тот не возражал. Страж краем глаза наблюдал за тысячником, что обтирал своё животное от пота и время от времени бросал на Хэлмираша странные взгляды. В них не было ненависти, презрения или злости. Страж с некоторым удивлением отмечал, что в глазах тысячника проявлялся интерес. Любопытство. Зная, чем он сам знаменит, Хэлмираш честно надеялся, что интерес не связан с раздумыванием о поединке – драться с демоном не хотелось. Это повлекло бы за собой множество негативных последствий как для расовых отношений в целом, так и для Академии, и для психологического состояния самого стража в частности.
Но тысячник никаких вопросов не задавал и от своего азара не отходил, так что Хэлмираш отпустил эту мысль, прикрыл глаза, сосредотачиваясь на размеренном дыхании азара. Пока выдалась свободная минутка, стоило разобраться, каким образом на него влияет занесённая. В том, что это влияние действительно есть, сомневаться уже не приходилось – иначе его бы здесь не было. Страж, оставив систему наблюдения за окружающим миром, погрузился в собственное сознание, запуская поиск внешнего воздействия. И нашёл его довольно быстро – бледная светящаяся нить прошивала несколько внешних уровней его сознания насквозь. Свечение не было равномерным, нить мерцала, то разгораясь, то угасая практически до полного исчезновения. В моменты наиболее яркого свечения страж улавливал эмоции занесённой. Сейчас от неё прилетела новая порция: занесённую одолевала усталость пополам со страхом. Там, в этом здании, был кто-то, кто пугал её. Не то чтобы до ужаса, но определённый дискомфорт был.
Хэлмираш поморщился и принялся исследовать нить. Чужие эмоции ему были не нужны, пусть даже большинство из них и не оказывало на стража влияния – они не находили внутреннего отклика, поэтому воспринимались мужчиной как простой посторонний поток информации. Лишь один раз получилось по-другому, там, рядом с шаманом. Её чувства зацепили то, о чем страж хотел бы забыть, что похоронил глубоко в своём сознании. И в результате он оказался здесь, посреди базы демонов, оставив Академию на длительный срок без присмотра. Не то чтобы без него там не справились, он всё устроил так, что даже в случае его внезапной смерти всё будет под защитой, однако сам факт уже заставлял стража действовать. Хэлмираш не терпел, когда кто-то вынуждал его работать не по собственной воле. Исключение делалось только для главы Дориарха, и то только потому, что в большинстве случаев мужчина просто не мог помешать архимагу-оракулу водворять свои планы в жизнь.
Страж попытался оборвать связь, разрезав нить, однако та не поддалась. Но тот факт, что загоралась она всё реже, давал основания полагать, что вскоре связь сама сойдёт на нет. Убедившись, что кроме эмоциональной нагрузки, другого влияния не идёт, Хэлмираш был вынужден оставить всё как есть на данный момент. Лишь для себя решил, что, как только вернётся в Академию, попросит Дориарха убрать связь, если она к тому времени не исчезнет сама – эмоции занесённой, может, и не сильно вредили, но ощутимо мешали.
Мужчина очнулся, бегло осмотрелся – мир вокруг не поменялся, даже азар не убрал морду из-под его руки, хотя давно уже опустошил ведро с водой. Почувствовав приближение занесённой, Хэлмираш выпрямился, отошёл от азара и направился к дверям здания. Синемордый демон уже стоял там, и когда Предводитель вышел с занесённой на руках, тут же оказался рядом.
- Даар, что случилось? Рорх не дал добро? – тысячник мгновенно среагировал на каменное лицо Предводителя.
Демонесса, посмотрев на синемордого, потемнела, смущаясь, сползла с рук Предводителя, вставая на землю.
- Это ты выдал. Вот это ты решил две проблемы! – вдруг громогласно захохотал тысячник.
Наблюдая за их диалогом, Хэлмираш нахмурился, только сейчас подмечая, что на щеке занесённой горит новая татуировка, раньше этого рисунка точно не было. После нескольких реплик стало понятно, что их дальнейший путь лежит до ближайшей же портальной башни, поэтому Хэлмираш без лишних вопросов последовал за тысячником к азару, не имея ни малейшего желания наблюдать, как занесённая висит на шее у демона. Однако попрощались они довольно быстро, тысячник снова помог демонессе забраться за спину стражу, уже сидевшему на азаре. Убедившись, что занесённая устроилась, демон запрыгнул на своего монстра, крикнул караульным, чтобы открывали ворота. И два азара устремились в новую гонку. Страж хотел бы уточнить, почему и на этот раз сохраняется тот же темп, когда вроде бы поддержку Смотритель оказал, но делать это в дороге и при занесённой не стал. Вместо этого решил задать другой вопрос:
- Что это за новый рисунок у неё на щеке?
Тысячник не стал из этого делать тайну, видимо, понимал, что Хэлмираш не из праздного любопытства интересуется.
- Это метка правой руки. Даарен назначил её своим заместителем в Южной Цитадели, грубо говоря.
- Это всё фикция! – раздался из-за спины взволнованный голос занесённой. По связующей нити прилетел отголосок страха. Чего она испугалась? Что с новым рисунком Хэлмираш не разрешит ей остаться в Академии? Вполне обоснованный страх.
Больше вопросов страж задавать не стал, его, в общем-то, не волновала смысловая нагрузка новой татуировки, значение имела лишь магическая составляющая. А Смотритель всё-таки не шаман, да и «правая рука» - не являлась титулом, ведущим к повышению концентрации тени в теле, так что тут не должно было что-то измениться. Вполуха слушая шуточную перепалку тысячника с занесённой, Хэлмираш продолжал рефлекторно сканировать ближайшую территорию на предмет мыслительной деятельности. И вдруг откуда-то с востока прилетел сигнал. Страж сконцентрировался, посылая в том направлении целую волну магии оракулов, и сжал зубы, когда, вернувшись, заклинание принесло с собой не самую приятную информацию – там шёл отряд. Демоны, несколько магов. И их недоброжелательный интерес недвусмысленно устремлялся именно на двух азаров, скачущих по бескрайней равнине.
- Что-то не так, - подал голос Хэлмираш
- Где? – тут же серьёзно отозвался ещё секунду назад беззаботно улыбающийся тысячник.
- Справа, всмотрись в горизонт.
- Пламя Хараша, да чтоб вам гореть и плавиться! – громко выругался демон. – Это личный отряд Даамара! Надо уходить!
Хэлмираш сжал руками поводья азара – это сообщение и ему не сулило ничего хорошего. Некоторые воины войска Даамара знали его в лицо, и за появление на Южной равнине вполне могли захотеть оторвать голову. И это было бы ещё самым щадящим исходом событий.
Азар под демоном взревел, тысячник вырвался вперёд. Страж попробовал и своего скакуна заставить повторить тот же маневр, но не вышло – быстрее, чем сейчас, его азар ехать не мог. Заметив, что сопровождение отстало, демон чуть замедлился и поравнялся с ними.
- Азар не вывезет двоих на такой скорости. Арантил Хараш?
Хэлмираш прекрасно понимал, о чём его спрашивает демон, голос сам собой сел на пару тонов:
- Мне нельзя убивать демонов на этой территории.
- Я бы тоже не хотел убивать. Свои же. Меня потом четвертуют. А у них всего лишь приказ. Боюсь только, что этот приказ включает одно мёртвое тело. Или три, как получится.
Страж был с демоном полностью согласен – с ними явно не говорить ехали. Желание убивать с сократившегося расстояния читалось в намереньях преследователей очень чётко.
Вдруг это самое стремление убить сверкнуло особенно ясно, Хэлмираш зашептал заклинание, предчувствуя беду, и вовремя – раздавшийся свист подтвердил его опасения. Благо для завершения формулы оставалось лишь начертить пару фигур в воздухе, накладывая усиленный стихийный щит на себя и спутников: через мгновение в щит врезались стрелы, каждый удар отдавался как неприятный слабый тычок по нервам.
- Да как они умудряются попадать?! – возмущённо воскликнула занесённая за спиной.
Видимо, её зрение, в отличие от тысячника, не позволяло разглядеть на горизонте в облаке пыли едущий наперерез отряд.
Демон сменил курс, оставляя преследователей за спиной, страж повторил его маневр, при этом прекрасно понимая, что столкновения не избежать в любом случае. Равнина слишком хорошо просматривалась, спрятаться было негде, а скорость преследователей гораздо выше. Другой вопрос, что страж мог бы попробовать перенестись, но без ориентиров и непонятно откуда это было бы проблематично. Тем более что его магический резерв сейчас тратился на удержание щита, а спонтанные переносы требуют очень много энергии. И был ещё один момент, который косвенно влиял на действия стража – занесённая никогда не простит себе, если они бросят тут этого демона на верную смерть. А что такое выжигающая ненависть к себе, Хэлмираш прекрасно знал, и никому не пожелал бы подобного.