- Хорошо, - медленно проговорил Дориарх. – Тогда почему ты считаешь, что это может быть неправильным решением?
Страж качнул головой, выдохнул.
- Шаира поджигала Ноат. Я дал ей месяц под паразитом.
- Случай похожий. Есть различия, но не в них дело, - мысленный голос главы стал задумчивым. – Айнар, а почему ты сейчас так злишься?
- Я… - Хэлмираш мотнул головой, как будто спотыкаясь об этот вопрос. Сейчас его интересовала лишь проблема дальнейшей судьбы Асквальда, и страж не хотел обсуждать лишние личные аспекты. Тем более, касающиеся его самого. – Давайте вернёмся к делу.
Но у Дориарха был свой взгляд на происходящее:
- Нападение на собаку. По сути, одно и то же, что с Шаирой, что с Энтони. Так почему у тебя сейчас голова разрывается от гнева?
- Потому что он… - мужчина не договорил, останавливаясь. Сама проскочившая на краю сознания мысль была для него странной, пусть и довольно очевидной. Потому что тогда больно сделали собаке. Животному. А сейчас пострадала… Ноат. Хэлмираш не мог себя понять, да и не очень хотел. Лишние эмоции никогда не приносили с собой ничего хорошего. Сознание как будто подёрнулось лёгким туманом.
- А ведь я тебя предупреждал, Айнар, - вторгся в дымку голос Дориарха, разгоняя её. – Говорил, что ты перестанешь понимать свои и чужие чувства, если будешь слишком часто стирать эмоциональную память.
Хэлмираш выругался. Да, последствий от заклинания забвения было больше, чем он мог подумать. Но и пользовался мужчина заклинанием тоже не ради забавы, у него был повод.
- Мне просто нужно принять решение о наказании Энтони. Для этого ни мои, ни чужие эмоции мне не нужны, - отрезал страж, вновь замыкая броню и скрывая память от главы.
Послышался вздох Дориарха. Но глава не стал настаивать, давая Хэлмирашу время для осознания происходящего внутри него. Главное старый аллар уже сделал – показал стражу те чувства, которые мужчина замечать не хотел. А теперь стоило закончить дело, с которым его попросили помочь.
- И почему не дать Энтони паразита?
- Потому что Шаира была в состоянии аффекта – у неё умерла сестра после конфликта с демоном. Потому что Ноат была взрослой собакой. Потому что она выжила. И потому что Шаира никогда не станет Гончей, - отчеканил страж.
- Если Энтони откажется от желания стать Гончей, если Гэрри это подтвердит, то что ты сделаешь?
- Он убил неразумное, но живое и невинное существо. Полгода под паразитом с запретом выездных практик и выхода за территорию Академии, - чётко ответил Хэлмираш и понял, что разобрался. Решение выстроилось: справедливое и объективное. – Спасибо, Дориарх.
- Был рад помочь, Айнар, - с улыбкой в голосе сказал аллар и отключился.
Страж оттолкнулся от стола, на который опирался всё это время, прошёл в комнату, на ходу снимая куртку. Он уже точно знал, что будет делать завтра, но… Кожа куртки скрипнула, когда мужчина смял её в руке. Ему очень давно не приходилось прибегать к помощи Дориарха, чтобы решить, какая участь ждёт того или иного ученика. Впервые за долгое время, главный страж не мог принять решения самостоятельно, опасаясь, что может быть… необъективен. Тот факт, что Ноат пострадала, её отношение к щенкам… Это накладывало определённый отпечаток. Хэлмираш не чувствовал, что теряет контроль, но утверждать, что его странная «дружба» с занесённой не влияет на его решения, уже не мог. Дориарх был прав, говоря, что на этот раз страж злился гораздо сильнее, нежели в том случае, когда Шаира подожгла собаку. И что с этим делать, Хэлмираш действительно не знал.
Глава 34
Утро пришло рано: открыв глаза, страж понял, что больше уснуть не сможет. Пусть тело ещё с удовольствием провело бы в горизонтальном положении лишних часа два-три, но сон ушёл безвозвратно. Пустой, тёмный, с маленьким огонечком жёлтого пламени посередине. Почему-то именно так Хэлмираш его запомнил. И смысла валяться в кровати не видел. Да и в принципе было чем заняться: печать Патраса была далеко не самым привычным методом наказания и обычно использовалась для тех, кто перешагнул границы закона. Для того, чтобы наложить её на ученика, да ещё и довольно невысокой ступени, требовалось заполнить несколько серьёзных документов. Ещё и про то, что мужчина вчера без разрешения вломился в голову наследника Асквальдов, тоже надо было написать рапорт. Столько работы из-за одного малолетнего зоргового выкормыша… Но отпускать его Хэлмираш не собирался.
Со свитками провозился часа три, но всё подготовил к собранию, куда должны были явиться в свидетели представители рода и сам глава лорд Гэрринальд Асквальд. С Дориархом договорились заранее, что вызывать в Академию столь высокопоставленную личность будет глава сам, без прямого участия Хэлмираша, но от его лица. А вот всем процессом руководить будет уже непосредственно страж.
Собирая бумаги в стопку, Хэлмираш связался с библиотекой, договорился об аренде зала. Дополнительно послал Артуру сообщение, чтобы Энтони никуда не выпускали и передали эльфу, что его ждёт суд. Уточнять тот момент, что приговор уже вынесен и будет приведён в действие в зале суда, страж не стал.
До библиотеки Хэлмираш добрался пешком, смотрители проводили его до выбранного зала. Зайдя внутрь, страж удовлетворённо кивнул, окидывая взглядом небольшое помещение. Всё было так, как он и попросил: несколько стульев для особых гостей и удерживающая площадка по центру.
Род Асквальдов оказался довольно пунктуален: сразу же от телепортационных порталов всех прибывающих проводили в зал, и к назначенному времени там были все, даже сам лорд Асквальд в инвалидном кресле. Некоторые магические травмы не могут вылечить даже целители. Именно поэтому Гэрри Асквальд уже очень давно не передвигался на своих двоих.
Только одного страж не заметил – стойки для запуска кристалла с записью показаний занесённой. Пришлось самостоятельно дойти до главного смотрителя и забрать её. Когда вернулся в зал, там уже были Ноат с Тригом. Демоны приткнулись в дальнем углу, как будто желая спрятаться от всех остальных. Вряд ли это было желание Трига, скорее уж Ноат. Её отстраненный и несколько потерянный взгляд только лишний раз утвердил Хэлмираша в правильности его действий. Рядом с ними, вальяжно прислонившись к стене, стоял Эскель Гарахи и с некоторым ленивым интересом оглядывал собравшуюся публику. Хэлмираш кивнул Гарахи, одновременно благодаря за приход: по протоколу нужен был высокородный свидетель, не относящийся к роду Асквальдов, и Эскель согласился присутствовать.
Страж прошёл, установил стойку и вставил кристалл. В зале зазвучал тусклый голос Ноат. Хэлмираш наблюдал за реакцией представителей высокого рода, но на их лицах отражалось непонимание или раздражение с досадой вперемешку, но никак не стыд. Никто из них не посчитал прозвучавшие факты достаточными для того, чтобы сегодня их по этому поводу вырывали с рабочих мест и вызывали в Академию.
Как только запись закончилась, Хэлмираш связался с Артуром и призвал виновника. Появившийся на удерживающей площадке Энтони пытался держаться независимо и отстранённо, но бегающий взгляд, нервный румянец на лице и подрагивающие пальцы выдавали его испуг.
Страж прикрыл глаза, создавая общий канал со всеми представителями рода. Показал им выборочно свои воспоминания и память ученика.
- Хэлмираш, - раздался властный голос лорда Асквальда, вперёд выехала инвалидная коляска. Холодные серые глаза старика буравили стража. – Послушай. Мы все понимаем, что мальчишка зарвался. Но зачем всё это? Выговор, под паразита на пару недель, и хватит с него.
Страж краем глаза видел, как сдулась вся и так маленькая уверенность Энтони, когда он увидел деда. И как вздрогнула Ноат, когда старый лорд озвучил своё виденье ситуации. Её бы воля, занесённая глотку бы перегрызла Гэрри, в этом Хэлмираш был уверен.
- Морталь давно ждёт моего внука в отрядах Гончих, парню надо сосредоточиться на учёбе, не понимаю, чего ты хочешь, - продолжал лорд Асквальд. Пусть его речь была медленной и величественной, серые глаза стремились вывернуть стража наизнанку. Интуиция старого боевого мага просто кричала о том, что Хэлмираш не просто так решил собрать тут самый верх великого рода.
Остальные приглашённые вслед за главой рода начали высказывать своё возмущение, в зале поднялся лёгкий гул.
- Ты отдал мне своего внука в обучение, Гэрри, - сухо проговорил Хэлмираш, глядя в глаза лорду Асквальду, и все сторонние разговоры как-то сами собой затихли. – Мы оба планировали вырастить из него достойную замену Морталю.
- Тогда зачем я трачу здесь своё время? – нахмурился старик, так же смотря на стража. К внуку лорд не обернулся ни разу.
- Затем, что печать Патраса накладывается только в присутствии старшего рода, - а вот страж своим вниманием Энтони обходить не стал, при озвучивании наказания поворачивая к нему голову и смотря на эльфа в упор.
Раздался общий ошарашенный вздох, никто не ожидал такого вердикта.
- Ты не посмеешь, - сдавленно выдохнул военный советник, как будто у него в момент перехватило горло.
- Ещё никогда из-под моей руки не выходила ни одна Гончая, способная убить невинное живое существо, - медленно начал Хэлмираш, но его слова падали тяжёлыми валунами, и никто не рисковал его перебить, даже старый лорд. – Убийцы магов не имеют права на ошибку. А твой внук уже сделал шаг за грань. Я не лишаю его возможности учиться, дальнейших путей развития тоже не обрубаю. Но я накладываю на него печать Патраса второго порядка. Развитие выше второй ступени по стихии огонь-воздух будет заблокировано. Это моё решение, Гэрри. Ты в своём праве. Можешь перевести внука в другую Академию, можешь сменить куратора. Но в Гончие он не попадёт никогда, если ты этим правом воспользуешься, это я тебе обещаю.
Страж не был голословен, о его обширных связях с Гончими знали все. Более того, участники многих лучших стай у него учились и прислушаются к его просьбе. Лорд Асквальд это тоже прекрасно понимал, а потому молчал, обдумывая сложившуюся ситуацию, лишь глаза зло сузились, да челюсти сжались, выдавая негодование старика.