– Герр генерал, – торопливо сказала Урсула фон дер Ляйен, – я не успела вам сказать, что здесь, поблизости, для вас подготовлено место в бывшем военном городке, оставшемся от русской армии. Квартиры для офицеров и казармы для солдат, а также столовая, медицинский пункт и все прочее, что нужно для полноценного функционирования воинской части. Если вы до сих пор считаете себя действующим воинским соединением, то так будет даже лучше. – Она натянуто улыбнулась. – Мы будем поставлять все необходимое, а вы до поры до времени, пока ваши люди не привыкнут к нашим условиям, постарайтесь не допускать появления ваших солдат за пределами части. В этом я надеюсь на ваше благоразумие, а также на то, что никто из ваших людей не совершит ничего такого, за что бы его пришлось судить уголовным судом. Тут все-таки не ваш Восточный фронт, и за обиды, нанесенные мирному населению, мы спрашиваем достаточно жестко.
– Фрау министр, – с едкой иронией ответил генерал фон Брокдорф-Алефельд, – мирным немцам незачем бояться немецких солдат. Они их не обидят. В том случае если вы имеете в виду тех дикарей, которые в поисках легкой жизни понаехали в вашу Германию со всех концов света, не собираясь соблюдать законов страны, которая дала им приют, то могу вас заверить, что немецкие солдаты всегда готовы прийти на помощь мирному немецкому населению.
Генерал с такой отчетливостью надавил на слово «немецкому», что сразу стало ясно, что обнаглевших турок, арабов или африканцев его люди от справедливого возмездия со стороны разъяренных местных спасать не будут. Лицо Урсулы фон дер Ляйен стало каменным. Она ощущала, как в горле у нее застряли какие-то слова, но произнести их она была не в состоянии.
– Еще раз браво, герр генерал… – сказал Александр Гауланд, вновь блеснув мефистофельской улыбочкой, – мы в нашей партии тоже полагаем, что гости должны вести как гости – тихо и скромно, а не пытаться выжить из дома хозяев…
– Ладно, герр депутат, – махнул рукой генерал фон Брокдорф-Алефельд, – давайте сначала займемся обустройством людей, а политические разговоры, как бы они ни были интересны, отложим на потом. С удовольствием с вами поговорю на досуге, когда мой корпус будет полностью передислоцирован и размещен в казармах, как это и положено в мирное время, а все солдаты и офицеры поставлены на довольствие. А теперь, герр Александер, если вы тут такой важный человек, давайте распоряжайтесь, чтобы для моих людей наконец-то подали машины, а то фрау министр как будто забыла, о чем она только что говорила…
Тут все засуетились, забегали, и на окраине летного поля, там, где во тьме смутно угадывались контуры грузовиков и автобусов, вспыхнули яркие огни фар. И как раз в этом момент раздался нарастающий оглушительный шум – и по полосе мимо собравшихся пробежал следующий совершивший посадку транспортный самолет, доставивший на немецкую землю еще две сотни солдат вермахта. Операция «Еж в штанах» вступала в завершающую фазу.
Часть 14. Работа над ошибками
12 декабря 1941 года, поздний вечер. Москва, Кремль, кабинет Верховного Главнокомандующего
В этот вечер товарищ Сталин, как всегда, допоздна работал над документами. На первый взгляд все было хорошо. Прибалтийская наступательная операция, как и обещало командование Экспедиционного корпуса, развивалась как по нотам. В течение первых суток были осуществлены прорыв линии фронта под Невелем и Новосокольниками, а также последующий рывок мотострелковых и танковых дивизий из будущего в направлении Риги и других ключевых стратегических пунктов. Уже на следующее утро командование группы армий «Север» прекратило свое существование, захваченное внезапным ударом ОСНАЗа потомков, после чего началась вакханалия, обычно характеризуемая как «избиение младенцев».
Шестнадцатая армия вермахта разгромлена. Ее правофланговый десятый армейский корпус полностью уничтожен в ходе прорыва фронта. В лесах еще добивают отдельные уцелевшие подразделения, но это так, приборка после завершения основной работы. Второй армейский корпус, оказавшийся под Новоржевом в безнадежной ситуации, вышел из войны и находится в стадии репатриации в двадцать первый век. В ЦК многие были против такого решения, но товарищ Сталин продавил его своим авторитетом. Возможность без потерь высвободить противостоящую этому немецкому соединению двадцать седьмую армию для действий на других участках фронта стоила дорогого. И, кроме того, долг красен платежом, а значит, стоит отдать этих немцев союзникам из будущего (раз они им зачем-то нужны) и не сожалеть об этом.
Пленных у Красной Армии еще будет хоть отбавляй, потому что оставшийся от шестнадцатой армии первый армейский корпус в составе одиннадцатой и двадцать первой пехотной дивизий (общая численность около двадцати тысяч человек), окружен в районе северо-восточнее Пскова без всякой надежды на прорыв или сколь-нибудь длительное сопротивление. За неделю боев в окружении площадь котла уже сократилась вдвое и, насколько известно советской разведке, все наличные запасы этой группировки розданы в войска. Кроме того, три дня назад в районе Изборска силами Экспедиционного корпуса была пресечена ночная попытка прорыва на соединение с восемнадцатой армией, после чего положение окруженных немецких частей ухудшилось еще больше. Холод, голод, дефицит боеприпасов, постоянные удары с воздуха и давящие со всех сторон многократно численно превосходящие части Красной Армии гарантируют, что в самое ближайшее время, еще до католического рождества, Псковской котел прекратит свое существование, а все его нынешние обитатели окажутся в плену или будут убиты.
Значительно сложнее с восемнадцатой армией вермахта, окруженной в районе Пярну. В состав этой окруженной группировки входят три армейских корпуса (девять пехотных дивизий) общей численностью в сто двадцать пять тысяч человек, и ни одна из этих дивизий не была разгромлена прямым ударом соединений экспедиционного корпуса. Завершив работу по окружению и расчленению группы армий «Север», потомки не рвались делать за Красную Армию работу, которую она могла проделать сама. Несколько сильных заслонов на основных операционных направлениях (в первую очередь на Рижском) сковывали активность окруженных немецких соединений и вынуждали генерала фон Кюхлера вести себя спокойно и не совершать резких движений. Вместо наземных сил действовала их авиация, которая в силу большой дальности полета бомбардировщиков будущего могла действовать прямо с их базового аэродрома в Красновичах. Вождь знал, что потомки постоянно ротируют состав своей авиагруппы, чтобы провести через этот конфликт как можно большее количество пилотов и штурманов. Пусть лучше при отработке учебных задач бомбят немецких фашистов и их прибалтийских прихвостней, чем разрушают на полигонах ни в чем не повинные мишени, на строительство которых требуется тратить деньги. А тут такая роскошь – мишени для тренировок в боевых условиях предоставляет германская сторона, совмещая приятное с полезным.
А если серьезно, то теперь перед Экспедиционным корпусом и РККА стоят три задачи:
Первая – зафиксировать окруженных немцев в их нынешнем положении, что уже сделано. Прорыв на Ригу для восемнадцатой армии нереален, ибо там дислоцирован почти весь Экспедиционный корпус, представляющий из себя непреодолимую преграду, а на всех остальных направлениях прорываться просто бессмысленно. Что касается германского командования, то оно прекрасно понимает, что вырваться из столь глубокого мешка невозможно, и шлет окруженным приказы любой ценой держаться на существующих рубежах. Верховный главнокомандующий уже осведомлен, что в прошлой истории в конце войны в течение девяти месяцев существовал так называемый Курляндский котел, который, несмотря на настойчивые попытки Красной Армии, не удавалось ликвидировать в течение девяти месяцев, до самого краха Третьего Рейха. Причиной столь успешного сопротивления окруженной группировки являлось отсутствие морской блокады Курляндского полуострова, благодаря чему двести пятьдесят тысяч вражеских солдат до самого конца войны через порты Лиепаи и Вентспилса могли регулярно получать людские пополнения и материальное снабжение, а в документах германского командования Курляндский котел фигурировал как плацдарм.
Вторая задача – пресечь снабжение окруженной группировки по воздуху. Тут ответственность разделена. На экспедиционном корпусе уничтожение аэродромов и наведение на немецкие транспортные самолеты советских истребителей при помощи барражирующих над Балтикой на недосягаемых высотах самолетов-радаров. Сбивать «тетушек Ю» и «Хейнкели» буксирующие десантные планеры ВВС РККА должны сами, ибо орлы мух не ловят. Пока получается сбивать до половины всех транспортных самолетов, которые в ночное время летят от Вентспилса напрямую через Рижский залив с грузами для окруженной группировки. Истребителей, приспособленных для ночного перехвата путем установки соответствующего оборудования из будущего, в ВВС РККА еще очень мало, а транспортных самолетов у немцев пока вполне достаточно. Но и тут есть положительный момент. Транспортников над Рижским заливом сбивается значительно больше, чем их выпускают немецкие авиазаводы, а потери в экипажах вообще невосполнимы, ибо в зимнее время сбитый немецкий летчик живет в балтийской воде не более пятнадцати минут. Если в первые дни, пока в Ригу и на Моонзундские аэродромы не перебросили модернизированные МиГ-3, которые раньше обеспечивали ПВО Москвы, перевозки по воздушному мосту были достаточно интенсивны, то теперь они быстро идут на спад.
Третья задача – пресечь возможность снабжения или эвакуации окруженной немецкой группировки по морю. С учетом того, что Моонзундкий архипелаг (как и полуостров Ханко) до сих пор удерживается Красной Армией, это не шибко сложное дело. С мыса Церель вход в Рижский залив днем и в хорошую погоду просматривается визуально, а в туман и ночью – при помощи доставленного из будущего радара. Ради уничтожения крупных боевых или транспортных кораблей кригсмарине, а также минирования портового фарватера донными минами, можно будет задействовать авиагруппу экспедиционного корпуса, а с остальным справятся эсминцы и торпедные катера Красного Балтфлота. Вождю даже показали заснятое с самолета-разведчика видео, как разламывается пополам и тонет в водах Рижского залива легкий германский крейсер «Лейпциг», в который (наверное, из хулиганских побуждений или с целью испытания по реальной цели) влепили новейшую даже на том конце портала противокорабельную ракету «Кинжал».