Поскольку вопрос однополых отношений всегда волновал меня, так как имел ко мне непосредственное отношение, то поначалу я особенно заостряла свой интерес именно на этой теме. Боже, разве могла я когда-либо подумать, что все будет ИМЕННО ТАК?! Я лишь хотела, чтобы «таких» людей не осуждали и не преследовали. Но чтобы гомосексуализм победно шествовал по улицам в виде отвратительных «парадов» – это было выше моего понимания. И на все это смотрели дети! Они смотрели и проникались убеждением, что быть «такими» – совершенно нормально, что можно выбрать себе ориентацию и даже пол, не заморачиваясь вопросом, для чего тебя создал Бог и в чем вообще смысл твоего существования. Институт традиционной семьи, похоже, потерял актуальность – теперь вполне можно было вступить в однополый брак… Да-да; поначалу, узнав об этом, я решила, что это шутка или я что-то не так поняла. Но Ида пояснила, что все так и есть, что это сейчас тоже одна из составляющих понятия о свободе…
Как же так? Как можно было допустить, чтобы представление о браке было столь извращено? Ведь это – прямой путь к вырождению! Где-то мне даже попалась фотография свадьбы двух мужчин – более мерзкого зрелища мне еще видеть не приходилось. После этого мне в кошмарах стала сниться бородатая невеста, и я долго не могла избавиться от этого наваждения…
Изучая этот вопрос с позиций «отсталого» для этого времени человека, я все время помнила, что я и сама «такая». Но приобретаемое знание меня отнюдь не утешало. Да, в моем времени мне приходилось стыдиться своей ориентации. Но провозглашать об этом открыто, как принято ЗДЕСЬ, я бы не стала ни за что! Личная жизнь человека должна быть укрыта от посторонних глаз. Кроме того, я категорически против однополых браков. Ведь они не приводят к рождению детей, а следовательно, не могут считаться ячейкой общества. По моему глубокому убеждению, может существовать только один официальный союз – между мужчиной и женщиной, все же остальное должно лежать за пределами семейных отношений. А то, что творится в двадцать первом веке – конечно же, результат многолетней пропаганды, которая стала возможна после того как сексуальные меньшинства заявили о своих правах, до того столь долго попираемых… Словом, тут имеет место наглядный пример того, как палка, перегнутая в одну сторону, с силой выгибается в другую – в тот момент, когда ее отпустили.
Кстати, я обнаружила, что здесь о моей личной жизни известно практически все. Я сама это выяснила при помощи интернета – уж поиском пользоваться не составляло для меня особого труда. Странно было читать о себе… Словно бы речь шла о другом человеке. Присутствовало и неприятное чувство, от которого более впечатлительный человек вполне мог свихнуться – нечто вроде раздвоения личности: я настоящая и я, описанная в найденных статьях… Там было много всего. Я будто бы увидела нашу с Фрэнки жизнь через увеличительное стекло. Что ж, вернувшись в свой мир, буду учитывать, что в будущем станет известен едва ли не каждый наш шаг… Да, это было похоже на перебирание грязного белья, и первой моей реакцией было возмущение и протест. Но мне пришлось сказать себе, что протестовать против того, что уже ЕСТЬ, бессмысленно. Так обстоят дела – и этого уже никто не в силах изменить… Впрочем, меня порадовало, что моя личность оставила в ТОЙ истории не самые плохие впечатления. Ну и уж конечно, я убедилась, что потомкам прекрасно известна моя половая ориентация. Правда, покоробили некоторые лишние подробности – такие, например, как имена моих подруг… Впрочем, сгорать от стыда я не собиралась. Тем более что никто здесь, за исключением очень узкого круга посвященных, не знал, кто я такая.
Разумеется, я видела и знала, что к вопросам гомосексуализма в России относятся совсем не так, как в Америке и в европейских странах. Главное, что здесь дело не дошло до откровенных безобразий, хотя многое изменилось в сторону терпимости. Словом, Россия, насколько я могла судить, была близка к золотой середине в этом смысле – и это мне очень импонировало на фоне всеобщего безумия.
Теперь следует осветить еще один важный момент, который не мог не взволновать меня. Если описать в двух словах, то выглядело это так: белых американцев убеждали в том, что они должны каждый день каяться за прошлые угнетения перед различными национальными меньшинствами, потомками африканских рабов или нелегально проникшими на американскую территорию мексиканцами. И это при том, что количество белых в Америке будущего постоянно уменьшается, а количество черных и латиносов растет. Дело дошло даже до того, что очередным президентом Соединенных Штатов стал самый настоящий чернокожий! Подумать только… Барак Хуссейн Обама – его имя, и избран он был от нашей с Фрэнки Демократической партии, которая по большей части и поддерживает все вышеуказанные безобразия. Все это наводит на мысли о худших временах поздней Римской империи, когда в Палатинском дворце сидели императоры-безумцы, вроде проклятого всеми богами Калигулы…
Но самый большой кошмар в Америке будущего заключался не в этом. Когда Фрэнки хотел нашей Америке большего величия, разве он думал, что самая большая демократия превратится во всемирного бандита, который повсюду устраивает войны, свергает законные правительства и разжигает смуты и мятежи, поддерживая самое гнусное отребье? В мире будущего уже не протолкнуться от наших сукиных сынов, которым позволено делать с населением своих стран все что угодно, лишь бы они поддерживали глобальное американское доминирование. На тех же, кто не желает покорно принимать эту политику, обрушиваются все силы ада. Против таких стран и их торговых партнеров вводят экономические санкции, американское правительство финансирует в них оппозиционные группы и вооружает против законной власти откровенных бандитов, а когда это не помогает, американская армия грозит им вооруженным вторжением. Нет ничего более страшного, чем американский полицейский, которого больше не сдерживают рамки закона и нормы морали, потому что законы себе он пишет сам, а на мораль ему наплевать.
Единственные страны, помимо Соединенных Штатов, которые там, в мире будущего, сохранили политическую самостоятельность – это Россия и Китай, и сам этот факт вызывает в американской правящей элите бешеную злобу. Тут между враждующими внутри Америки силами существует консенсус – любой ценой ослабить, растоптать, уничтожить непокорных. Столько злобы, сколько содержится в речах местных сенаторов и конгрессменов, направленных против России, не найти даже в человеконенавистнических выступлениях Адольфа Гитлера. И ведь дело не ограничивается речами. Точно так же, как и в отношении мелких стран, непокорных американскому диктату, против России вводятся экономические санкции и оказывается давление на ее торговых партнеров. Американский госдепартамент или сопутствующие ему политические организации финансируют в России оппозиционные движения, которые надеются внести смуту в умы русских. Получают поддержку и наши американские сукины сыны в странах, окружающих Россию по периметру границ. Не снижается и непосредственное военное давление, американские войска подтягиваются на базы в сопредельные страны.
И все это творит страна, чей государственный долг составляет двадцать триллионов долларов и ежегодно увеличивается на астрономическую сумму в один триллион! У меня даже волосы на голове начинают шевелиться, когда я представляю себе эту фантастическую сумму. Америка будущего живет не по средствам, и, как мне видится, единственный актив, обеспечивающий ее платежеспособность – это и есть то самое глобальное доминирование; отсюда и ее бешеная активность, и желание уничтожить своих конкурентов, ибо это хоть на некоторое время отодвинет неизбежный крах. Когда запас прочности местной американской экономики подойдет к концу, финал затмит собой черную пятницу двадцать девятого года – точно так же, как электрический прожектор затмевает свечу. Именно страх перед этой возможной катастрофой, как мне кажется, толкает местных американских политиков на все их безумства. Они боятся того, что натворили, и изо всех сил желают найти виноватых – но только так, чтобы это оказались не они. Во всех грядущих бедах должны быть виноваты русские, китайцы, северные корейцы, иранцы, венесуэльцы, кубинцы и сирийцы.
Теперь я понимаю слова большевистского вождя о том, что мы должны все увидеть все собственными глазами. Размышляя над тем, что происходит в будущем, я, кроме всего прочего, поняла, что наша Америка ступила на этот ужасный путь как раз в тот момент, когда Фрэнки спровоцировал японцев на то якобы вероломное нападение на Перл-Харбор. Одна война, которую мы считали и считаем справедливой и оборонительной, повлекла за собой целую серию войн, в которых Америка выступала исключительно как агрессор и палач свободы. После всего, что произошло в прошлом того мира будущего, для меня даже удивительно, что дядя Джо хотя бы с нами разговаривает – терпеливо, как с малыми детьми, а не гонит прочь будто прокаженных. Напротив, он считает вполне естественным то, что русские из будущего могли бы передать японцам некоторые общеизвестные в их мире сведения. Чем сильнее будет наше поражение, том больше мы будем нуждаться в помощи Советского Союза. Ведь все эти дальние и ближние периметры, которые строят японские адмиралы, захватывая острова в Тихом океане, могут быть легко прорваны, если наши тяжелые бомбардировщики появятся на аэродромах под Владивостоком и начнут один за другим разрушать японские города. Разумеется, это может случиться только в том случае, если это разрешат русские; и, напротив, если они заупрямятся, то война с Японией действительно затянется на долгие годы.
Еще меня удивляет, как русские из будущего относятся к тому, что творит вокруг них тамошняя Америка. Они не высказывают ненависти и за исключением некоторых политиков, которых сами русские считают отморозками, не сотрясаются в многочасовых патетических речах. Они воспринимают все невероятно спокойно, да только, понятное дело, любви к Америке действия тамошнего американского правительства отнюдь не добавляют. Русские всего лишь хотят, чтобы тамошняя Америка не вмешивалась в их дела, не решала бы за них, во что им верить, а во что нет, кому там быть президентом, кого выбрать в их Конгресс, именуемый Думой, и в Сенат, а также не пыталась бы всучить им те противоестественные ценности, которыми уже буквально провоняла сама Америка. Еще русские хотят, чтобы прекратили грозить им войной, и ради этого готовы на многое. Но не в виде капитуляции, как надеются некоторые, а в виде долгой и упорной борьбы, в которой они не намерены сдаваться.