Глава 40
Разрушение шло полным ходом, и я наслаждался каждой секундой этого безобразия.
В результате того, что я разбушевался как подросток на сносе заброшенного здания, все пришло в состояние «художественной разрухи». Пол больше напоминал швейцарский сыр, потолок грозил обрушиться от одного чиха, а стены… ну, стен больше не было. Сейчас это место выглядело как декорации к постапокалиптическому фильму — только без зомби и с большим количеством магической пыли.
Если бы меня попросили исправить этот огромный магический инструмент, я бы рассмеялся минут пять, а потом сказал: — Знаете что? Будет быстрее построить новую вселенную с нуля.
— Теперь я пойду и уничтожу эту черную штуковину, — объявил я самому себе, потому что разговаривать с собой во время диверсионной операции — это нормально. Абсолютно нормально.
Я нес на руках солдата, которого оставил валяться в коридоре как забытую покупку из супермаркета. Парень крепко спал — настолько крепко, что я начал подозревать, не перестарался ли я с заклинанием сна. Хотя нет, он же храпел. Мертвые не храпят. Вроде бы.
Войдя в комнату с черным ядром подземелья, я без лишних церемоний врезал по нему [Элементальным взрывом]. Знаете, как выглядит арбуз после встречи с бейсбольной битой? Вот примерно так же выглядело ядро — поверхность растрескалась, покрылась трещинами, но упрямо не желала разваливаться.
— Ого, какое прочное, — восхитился я. — Респект создателям. Жаль, что я все равно его сломаю.
Второй [Элементальный взрыв] оказался более убедительным аргументом.
— Ооо⁈ Что-то выходит? — я отскочил назад с грацией испуганной кошки.
Из ядра повалил черный дым, похожий на душу офисного работника в понедельник утром. Мои рефлексы сработали быстрее мозга — я выскочил из комнаты, попутно выронив солдата. Бедняга шлепнулся на пол как мешок с картошкой.
Я хотел было поднять его, но черный дым выглядел подозрительно целеустремленным. Знаете, я готов на многое ради успеха миссии, но трогать подозрительный магический дым голыми руками? Увольте. У меня есть стандарты. Низкие, но есть.
Дым, словно обладая собственной волей (что само по себе тревожно), остался в комнате и начал впитываться в брошенного солдата. Парень лежал и даже не дернулся — видимо, мое заклинание сна работало лучше, чем снотворное моей бабушки.
После того как солдат втянул в себя весь дым, как пылесос на максимальной мощности, черное ядро окончательно сдалось и рассыпалось в кучку гравия. Выглядело это так, будто кто-то разбил очень дорогую и очень злую вазу.
— Во всяком случае, подземелье не рушится, — выдохнул я с облегчением. — Это хорошо. Было бы неловко умереть под завалами после такой эпичной диверсии.
Возможно, проход в подземелье оказался прочнее, чем казалось. Или здесь есть какое-то магическое укрепление. А может, сила подземелья просто решила поработать сверхурочно перед увольнением.
Я решил оставить солдата там, где он лежал. В конце концов, если подземелье не обрушилось, с ним ничего не случится. Наверное. Возможно. Надеюсь.
К тому же, я категорически отказываюсь прикасаться к парню, который только что проглотил целое облако подозрительного черного дыма. Я смотрел достаточно фильмов ужасов, чтобы знать — такие штуки никогда не заканчиваются хорошо. Не хватало еще, чтобы он очнулся и попытался меня укусить. У меня нет прививки от магического зомби-вируса.
— Не думай, что я позволю тебе уйти безнаказанным, — раздался знакомый голос. — Я не отпущу тебя просто так.
Идя по коридору обратно (кстати, запоминайте дорогу во время диверсий — это важно), я наткнулся на поджидавшего меня врага. Ну конечно. Потому что ни одна диверсия не обходится без финального босса.
Передо мной стояла до боли знакомая фигура — зеленоволосая женщина в одежде священника, выглядевшая так, будто только что сошла с обложки журнала «Святоша Ежемесячно». Это была Алка, Святая религии Бога Света собственной персоной.
Она стояла одна посреди коридора, без своей обычной свиты подхалимов. Странно. Обычно религиозные лидеры путешествуют с целым цирком последователей.
— Я знал, что рано или поздно наткнусь на кого-то важного, — пробормотал я. — Но серьезно, сама Святая? У вас что, кадровый кризис?
— Господин, Куромаку — это религиозная база Бога Света, — услужливо пояснила Аика через нашу ментальную связь. — Похоже, мы залезли прямо в осиное гнездо.
Так вот оно что. Мы не просто устроили диверсию — мы устроили диверсию в их штаб-квартире. Это как взорвать туалет в полицейском участке. Эффектно, но последствия предсказуемы.
— Святая Алка, — я изобразил вежливый поклон. — Какая неожиданная встреча. Ты одна? Без фанатов и автографов?
— Ты знаешь меня? — она прищурилась. — Тогда, пожалуйста, просто сдайся. Даже если ты прорвешься мимо меня, солдаты перекрыли все выходы. Бежать некуда.
Святая достала два кинжала, держа по одному в каждой руке. Хм, помнится, раньше она предпочитала что-то более громоздкое. Но да, в узком коридоре кинжалы практичнее. Кто-то явно думает тактически.
Я попытался достать меч голема из [Хранилища], но эта святоша оказалась быстрее белки на энергетике. Атака последовала мгновенно — я едва успел выхватить меч и блокировать удар.
Лязг металла о металл эхом прокатился по коридору. Мои руки — точнее, руки Турана — затряслись от удара. Кажется, это был предел возможностей одолженного тела. Спасибо, Туран, что не развалился на части.
— Раз ты достал меч, вопросов больше нет, — холодно произнесла она. — Я отрежу тебе руки и ноги, чтобы ты никуда не сбежал.
— Воу, воу, полегче! — я отступил назад. — А как же права человека? Женевская конвенция? Хотя бы предупреждение о применении силы?
Пятясь назад, я лихорадочно соображал, что делать с этой воинственной святошей. Драться с ней в лоб — плохая идея. Она Святая, а я всего лишь парень в чужом теле с сомнительными боевыми навыками.
— [Сон]! — попробовал я свой фирменный прием.
— Это не сработает! — она даже не моргнула.
Ну конечно. У нее наверняка иммунитет ко всему, включая логику и здравый смысл. Что там еще есть в арсенале? Убегать? Но если впереди солдаты… Хотя постойте-ка.
— Кто сказал, что я буду убегать вперед? — ухмыльнулся я и вытащил из [Хранилища] спящего солдата.
Бедняга все еще храпел. Я приставил меч к его горлу с видом закоренелого злодея.
— Не двигайся, — предупредил я. — Тебе ведь не все равно, что с ним будет?
— Взять заложника… — Святая побелела от возмущения. — Какая низость! Какое коварство!
— Фу-фу-фу, — я изобразил злодейский смех (три «фу» — оптимальное количество для драматического эффекта). — Говори что хочешь, милочка, но этот парень, в отличие от тебя, не воскреснет после смерти. Так что давай аккуратнее с резкими движениями.
В конце концов, какой из меня террорист, если я не беру заложников? Это же классика жанра! Правда, обычно заложники в сознании и кричат что-то драматичное, но работаем с тем, что есть.
— Но… он же солдат… — Святая явно боролась с собой. — Он готов умереть за веру!
— Серьезно? — я покачал головой. — Ты так легко списываешь его со счетов? Не очень-то по-святому, не находишь?
— Там было много людей! — взорвалась она. — И ты наверняка всех их убил! Почему я должна слушать убийцу⁈
— Для протокола, — я поднял свободную руку, — я никого не убивал. Просто усыпил. Это большая разница! Я террорист с принципами.
— Скажи это еще раз, — ее глаза вспыхнули красным светом.
О, магия определения лжи. Удобная штука. Жаль, что у меня аллергия на вранье.
— Я никого не убивал, — повторил я четко. — На данный момент это чистая правда! Если ты отпустишь меня, я освобожу заложника целым и невредимым. Ну, относительно целым. Он все-таки втянул в себя странный черный дым, но это уже не моя вина!
— Проклятье! — Святая явно не ожидала, что я говорю правду.
— Хорошо, хорошо, — я великодушно указал на комнату позади. — Там лежит еще один солдат. Можешь забрать его как доказательство моей честности. Давай, проверь — он просто спит.
Я посторонился, давая ей пройти. Святая двинулась мимо меня, не спуская настороженного взгляда. Умная девочка. Я бы тоже себе не доверял.
Как только она скрылась в комнате, я немедленно активировал [Создание голема] и пробил дыру в потолке. Знаете, что хорошо в подземных сооружениях? Над ними обычно есть земля. Много земли.
[Каменная груда] подняла пол, создавая импровизированный лифт. Я взлетел вверх как пробка из бутылки шампанского. Выбравшись на поверхность, я тут же заделал дыру — надо же быть вежливым и убирать за собой.
— Хахаха! — расхохотался я, отряхиваясь от земли. — Идиотка! Если солдаты заблокировали выходы, я просто сделаю новый! Это же элементарная логика!
О да, кстати. Я аккуратно положил солдата-заложника на землю. Обещание есть обещание. Пусть валяется здесь — свежий воздух ему не помешает после всего того дыма.
Я уже собирался гордо удалиться с места преступления, когда…
— Огненный шар, стань пулей и пронзи моего врага! — раздался сердитый голос снизу.
— Ой, мамочки! — я едва успел отклониться.
Огненный шар пролетел в сантиметре от моего лица, оставив запах паленых волос. Из дыры, которую я так старательно заделывал, выскочила разъяренная Святая. Черт, она пробилась через мою земляную пробку как термит через картон.
— Как ты посмел разрушить мою мастерскую! — взревела она. — И вообще, как ты это сделал⁈
— Твою мастерскую? — я отступил на безопасное расстояние. — Прости, но табличка «Собственность Святой Алки» на входе не висела. Претензии — к администрации!
Мы оказались на городской площади. Святая тут же сменила кинжалы на копье — видимо, для открытых пространств у нее отдельный набор оружия. Профессионал, ничего не скажешь.
— Ты не уйдешь! — пообещала она, принимая боевую стойку.
Я вздохнул. Похоже, легко отделаться не получится. Что ж, время применить продвинутую тактику — героическое отступление с элементами паркура.