-Благодарю, герцог! – торжественно улыбнулся мальчик, мастерски скрыв вздох облегчения.
Надумай Ансельм и, правда воспользоваться ситуацией, не поздоровилось бы и ему и Речному Герцогу.
-А я все еще твой враг! – сухо отрезал Герцог Речных Земель. – Но если в течение последующих шести лет на кого-то из нас нападут, я готов прийти на помощь. Взамен рассчитываю на то же самое.
-Как по мне, это отличный договор! – вспомнил о своих обязанностях в качестве советника Вьерк.
-А почему именно шесть лет? – заинтересовался Бельд. – Неужели вы рассчитываете набрать новую армию за это время и опять напасть на Черные Земли?
-Более длительные договора почти никогда не соблюдаются, - пожал плечами Речной Герцог. – Я предпочитаю не давать обещаний, которых не сдержу сам. И не подписывать договоренности, которые едва ли сдержат другие стороны.
-Согласен, - кивнул Красный Герцог. – Шесть лет для начала это неплохо. А там видно будет. Может, продлим.
-А вот и жаркое принесли наконец-то! – подал голос голодный Арвэ, просочившийся за стол переговоров с видом: «Как же Речной Герцог обойдется целых несколько часов без своего пажа?! А вдруг на него будет совершено покушение?? Мы же во вражеском замке!».
Арвэ принялся отодвигать кувшины с водой и крепленым вином, чтобы служанка могла поставить между ними большой поднос с едой. Бельд бросил на юношу заинтересованный взгляд. О том, что было, когда он бросился в воду, чтобы спасти Арвэ, он не рассказал пока даже Вьерку. На один краткий миг, когда Бельд очутился в воде, ему показалось, что вместо тонущего юноши, он увидел что-то иное, немыслимое. А затем это оказался Арве, благодарно вцепившийся в его руку и Бельд его вытащил, взлетев с ним.
Отличавшаяся пышностью форм и приветливой улыбкой, служанка поставила на стол тяжелый серебряный поднос с явствами. Вьерк тут же налетел на еду, принявшись отрезать от жаркого сочные куски мяса. Гримасу Бельда, намекавшего на то, что подобное «господам советникам» следует проделывать степенно, желательно при помощи не только ножа, но еще и вилки, воин проигнорировал.
-Кстати, парень! – заинтересовался он, повернувшись к Арвэ. – А ты из какого «благородного дома»?
Юноша смутился.
-Я… можно сказать незаконнорожденный.
Речной Герцог удивленно приподнял бровь.
-В рекомендациях, что ты предоставил, это указано не было? – заметил он.
Щеки Арвэ еще сильнее покрыл смущенный румянец.
-Рекомендации мне дала приютившая меня семья, - проговорил юноша, пристально изучая взглядом содержимое своей тарелки. – А вырос я с мамой. Довольно далеко отсюда.
Бельд встревоженно взглянул на Речного Герцога, опасаясь, что тот немедленно снимет паренька с должности своего пажа. Но Речной Герцог, видимо, оценил преданность и смелость юноши, проявленные во время боя. Не сказав ничего, он подналег на жаркое. Наконец, спустя пять минут, когда повисшая в малом обеденном зале тишина стала невыносимой, Речной Лев оторвался от своей тарелки.
-Никогда больше мне не лги! – сурово сказал он.
-Постараюсь! – в голосе Арвэ явственно угадывались сомнения, сумеет ли он сдержать обещание.
Бельд даже догадывался почему. Прикрыв на секунду глаза, он словно воочию увидел гибкое голубовато-серебристое тело…
Спалось Азинору плохо. Ему казалось, что его настигает огненное зарево, а потом обрушивается волна кипящей земли и раскаленной лавы, захлестывая с головой. Он проснулся бы с криком, будь его сознание все еще в его теле…
Спалось Талэму плохо. Ему снилось, что он распадается на частички света, теряет самого себя. А потом его захлестнула раскаленная волна лавы, и он услышал чей-то пронзительный крик.
Заффруа не спал вовсе. Он сидел на своем троне в окружении молний, уронив голову на подставленную ладонь, и думал. Обо всем. Недавней Затонувшей Битве. Вьерке. Азиноре, которого невыносимо будет потерять снова. Талэме… Мальчишке, ради которого Азинор, в конечном счете отдаст свое подобие жизни, потому что не сможет сделать так, чтобы вышло наоборот. Сантасраане Жемчужной, что все еще обитает в Громовом Дворце и к Эфсинии отказывается идти наотрез. Об ужасе, что порой мелькает при виде него в глазах Азинора. Или Талэма, это все труднее становится отличить. Они сливаются, при этом один неизбежно будет разрушен, если Азинор, наконец, не отпустит мальчика. Тем или иным способом. Бог Грома не сомневался, какой выберет его ученик. Он возвращался в мыслях к этому снова и снова. Отчаянно искал выход, а видел лишь тупики. Будучи демиургом, он мог бы создать расу новых существ. А как спасти своего же ученика? Уже мертвого? Или развоплощенного. Азинор, по его словам, не умирал на этот раз. Он объединился с Талэмом, когда был жив. Теперь догорают его остатки.
Заффруа стиснул кулак. Демиург. Божество. Неужели он не найдет выход? Неужели опять все будет так, как с Энелем? Когда он остался в своем Дворце один, совершенно опустошенный. Или с Полуночным Вороном? Разозлившись от одного воспоминания о Полуночнике, бог Грома швырнул в стену молнию. Будь у него возможность, он бы убил Полуночного Ворона еще раз. Лишь за то, что позволил себя убить в первый!
Где-то вдали ударил раскат грома. Мир откликался на его ярость. Смертным, что жили поблизости от Громового Дворца, не повезло в этот раз. Зато он всегда откносился к ним снисходительно. Помогал даже изредка.
Новый удар грома вышел еще громче прежнего. Стиснув зубы, Заффруа постарался успокоиться. Азинор пока еще жив. Вьерк тоже. Хотя, если парень такими темпами продолжит лезть во все, что ни попадя, то бог Грома потеряет обоих. Так же, как когда-то и весь прежний мир. Снова.
«Ты изменился!» - сказал ему Азинор в один из первых дней, что провел во Дворце.
Для Заффруа не было загадкой, что именно имеет в виду постаревший ученик. «Я утратил способность любить», - с печалью подумал бог Грома. – «Как и все мы, после Нашествия». Теперь, кажется, она возвращалась. Он уже и забыл, до чего же это бывает больно.
-Талэм, подойди сюда! – приказал бог Грома, когда рассвет позолотил облака вокруг его Дворца.
Зевающий на ходу мальчик повиновался. Он понятия не имел, почему проснулся так рано. Просто захотелось встать и пойти в тронный зал.
«Он призвал нас!» - сумрачно подумал напрягшийся Азинор.
Вид прозрачного округлого сосуда с элефиром его совсем не обрадовал. Если бы Заффруа хотел поделиться божественной пищей, он бы дождался, пока мальчишка проснется сам. Как и подозревал Азинор, его наставник отложил сосуд с элефиром, немного зачерпнув. Талэм несмело приблизился, повинуясь безмолвному приказу. Почти вплотную. Заффруа осторожно провел элефиром по его лбу.
-Может быть неприятно, - честно предупредил он. – Или ужасно.
Талэм сглотнул. Заподозривший совсем уж неладное, Азинор хотел отступить. Он попытался сбежать, заставив мальчишку засверкать пятками, но не вышло. Тело Талэма не подчинилось ему. Вместе с наложением элефира, Заффруа творил заклинание. Еще одно прикосновение, на этот раз к сердцу мальчика. Элефир легко прошел сквозь неплотную ткань рубахи и коснулся самой сущности Талэма. А заодно и Азинора.
Мальчик закричал, когда почувствовал, как заклятье бога Грома раздирает его изнутри.
-Остановись, учитель! Ты нас убьешь! – прохрипел Азинор, на миг вернувший контроль над телом.
И тут же снова утратил его.
-Я люблю тебя, ученик, - очень тихо произнес Заффруа, глядя, как Талэм и Азинор корчатся от боли на каменном полу перед его троном.
-Ты… разучился… это делать, - подсказал Азинор мальчишке слова, горькие и бесполезные, прежде, чем потерять сознание, на этот раз уже окончательно.
«Талэм. Спасибо тебе за все!» - исчезая из тела мальчика, подумал жрец.
«Не уходи!» - вспыхнула ярко-красной, раскаленной искрой мысль Талэма. – «Пожалуйста! Я без тебя одинок!»
Мир для них обоих померк. Последним, что его освещало, было молнии, вспыхнувшие в глазах Заффруа.
Очнулся Азинор с крепкой головной болью. Твердо помня одну-единственную мысль. Он собирался надавать своему демиургу-наставнику по нахальной физиономии, в том случае, если выживет. За то, что не спас его прежде. За то, что спас сейчас. За то, что пожертвовал Талэмом ради него. Азинор не был уверен, что когда-либо сумеет это простить. Талэм стал для него тем же, чем он сам был для бога Грома. Продолжением. Учеником. Новыми мирами, что должны были зародиться, спустя бездны миллинов лет.
-А-а! – вместо яростного обличающего монолога сказал Азинор.
С трудом приподнявшись на локте, он оглядел каменные плиты пола в поисках присевшего рядом на корточки Заффруа. Выглядел бог Грома ужасающе. Он был трехликим. В том смысле, что лицо его расстроилось, а рук и вовсе из-за расфокусированного зрения Азинора стало шесть.
-Я тебя ненавижу! – понял, что его не хватит сейчас не то, что на обличающую речь, а даже десяток жалких, недостойных памяти Талэма обвинений, Азинор.
-Посмотри вон туда! – ответил на это бог Грома, немного сдвинувшись в сторону.
Решив, что расправится с ним позже его же молниями, Азинор послушно повернул голову. Она все еще гудела. А тот, кто лежал на полу позади невозмутимого бога Грома, был бледным, знакомым и тоже троился так, что Азинор едва смог его узнать.
-А-а! – произнес Талэм, открыв глаза.
На самом деле он хотел спросить, что происходит. И умер ли он уже. От мальчика не укрылись мысли Азинора по поводу происходящего. Старый жрец не сомневался в том, что именно делает Заффруа. Он был готов на все, чтобы это предотвратить. Чтобы сохранить жизнь маленького послушника. Но, должно быть, не вышло.
Талэм нахмурился, разглядывая посмертные чертоги. Почему-то, белоснежные своды каменного потолка удивительно напоминали ему Громовой Дворец. А сбоку послышался знакомый голос.
-Посмотри вон туда! – приказал бог Грома, и мальчик послушно повернул голову на звук.
Там лежал, приподнявшись на локте, Азинор. Таким, как его запомнил Талэм в их первую встречу. Седой старик в белом.