Пол вежливо улыбнулся.
— Да, конечно. Вообще-то, и у меня тоже. Тогда, может, поужинаем вместе?
— Позвони мне, — ответила Кэрри с такой же бодрой улыбкой, — а там посмотрим.
Она хотела было захлопнуть дверцу, но Пол придержал ее изнутри.
— Детка, не заводи со мной игру.
— Игру? — деланно удивилась Кэрри.
— И не изображай непонимания. Ведь я уже упоминал, что не намерен делить тебя с другими.
— Да. Ты сказал, что пока длятся наши отношения, будешь верен мне.
— И того же жду от тебя.
— Разумеется. Но у меня все равно существует собственная жизнь, Пол. Утром ты напомнил мне об этом. Чему я, признаться, очень рада.
Взор Пола потемнел.
— Надеюсь, это так.
В ее горле образовался комок. Она попыталась проглотить его и натужно улыбнулась.
— Повторяю, Пол, я намерена сполна насладиться своей свободой.
— Вот и славно. — Нахмурившись, он сам захлопнул дверцу. — Завтра в семь я заеду за тобой.
— Я просила тебя сначала позвонить! — запротестовала она.
Но ее слова прозвучали слишком поздно. Пол уже отъехал. Кэрри смотрела ему вслед, пока не улеглась поднятая колесами пыль. Затем вздохнула и побрела к крыльцу.
Пол приезжал за ней каждый вечер. Утром отвозил обратно. Уик-энды они тоже проводили вместе. Однажды даже вновь летали в Санфилд.
— Я подтвердила свое намерение продать поместье, — сказала Кэрри, когда они сидели на деревянных ступеньках веранды. — Можешь сообщить своему отцу, что он вправе приобрести Санфилд в любое время.
— Замечательно. — Пол поднес ее пальцы к губам. Затем поднялся и потянул Кэрри за руку. — Я зарезервировал номер в той гостинице на побережье.
Кэрри поморщилась.
— Что случилось? — спросил он.
— Ничего особенного. Просто голова разболелась. Надеюсь, пока доберемся до гостиницы, пройдет. Мне там понравилось.
Однако к вечеру она совсем расклеилась. Ночью ее лихорадило. К утру температура поднялась до тридцати девяти.
Невзирая на протесты Кэрри, Пол вызвал врача.
— Сильная простуда, — констатировал тот. — Назначаю постельный режим, побольше питья, аспирин… Через несколько дней все пройдет.
— Что для тебя сделать, детка? — спросил Пол, проводив доктора.
— Отвези домой, — вяло прошептала она.
— Сомневаюсь, что ты выдержишь перелет.
— Ничего, наглотаюсь аспирина.
— Согласен, но с одним условием: поживешь пока у меня.
Кэрри эта идея не понравилась, но у нее не было сил спорить. Она выглядела такой беспомощной, что у него непроизвольно сжалось сердце. Его охватило чувство странной нежности, чего он никогда прежде не испытывал ни к одной женщине.
В течение следующих пяти дней Кэрри пришлось нелегко. Она металась в жару, тряслась в лихорадке, стонала и даже плакала.
Пол нежно заботился о ней. Подносил лекарство, промокал испарину, готовил питье, согревал собственным телом, когда она дрожала. Наконец на шестой день все кончилось. Кэрри проснулась, сладко потянулась и объявила, что готова съесть коня вместе с копытами.
Пол повернулся на бок, с надеждой глядя на нее.
— Означает ли это, что тебе стало лучше?
Она улыбнулась.
— Я отлично себя чувствую. — Затем ее лицо посерьезнело. — Неужели ты постоянно находился со мной? Или мне это пригрезилось?
— Ну не совсем постоянно, — скромно ответил он. — Время от времени я отлучался, чтобы принять душ или приготовить кофе.
— А как же твоя работа?
Не переживай, я все уладил.
— Хорошо, но тебе вовсе не нужно было сидеть здесь. — Кэрри взглянула ему в глаза. — Ты мог отвезти меня домой, где за мной присмотрела бы Эмми, моя кухарка.
Пол убрал волосы с ее лба, погладил по щеке и мягко произнес:
— Знаю.
Выражение его лица было таким же нежным, как и прикосновение пальцев. Кэрри захотелось прижаться к нему всем телом и замереть так навсегда. Эти мысли показались ей очевидным свидетельством того, что она еще не до конца выздоровела. Иначе у нее не возникло бы подобного желания.
— Я хотел сам заботиться о тебе, Принцесса. Видишь, как все просто.
Кэрри грустно кивнула.
— Спасибо.
Их взгляды снова встретились. Полу захотелось стиснуть ее в объятиях, сказать, что… что…
Он прокашлялся и произнес совсем другие слова:
— Тебе не за что благодарить меня. Просто посодействуй моему выдвижению на получение Нобелевской премии за человеколюбие, и мы в расчете.
— Разве существует такая номинация? — рассмеялась Кэрри. Потом взглянула поверх его плеча в зеркало. — Ой! Неужели это я?
— Ты?
— Какой ужас!
— Осторожнее, детка! — воскликнул Пол, увидев, как она вскакивает с кровати. — Не делай резких движений, иначе можешь упасть в обморок.
— Мы оба грохнемся в обморок, если я сейчас же не вымоюсь, — возразила Кэрри, обертываясь простыней. Конечно, глупо скромничать после всего, что между ними было, однако ею двигало не смущение, а осознание некоторой перемены в их отношениях. — Кстати, не мог бы ты одолжить мне что-нибудь из одежды, пока я не доберусь домой?
На лице Пола мелькнуло странное выражение, настолько мимолетное, что можно было подумать, будто оно почудилось.
— Конечно. — Он тоже встал с постели и подошел к Кэрри. — После того как мы примем душ, я подыщу тебе что-нибудь.
— Нет. То есть я хочу сказать, что лучше мне отправиться в ванную одной. — Она улыбнулась, словно извиняясь. — Я должна заняться кое-какими женскими штучками. Побрить ноги, например, и все такое…
Пол окинул ее внимательным взглядом, потом кивнул.
— Ладно. Но если почувствуешь головокружение…
— Сразу позову тебя, обещаю.
Процесс мытья доставил Кэрри огромное удовольствие. Восхитительно было ощущать себя чистой. Пока она плескалась под теплыми струями, в ее голове мелькали сцены того, как Пол ухаживал за ней.
«Я хотел сам заботиться о тебе, Принцесса. Видишь, как все просто…»
То есть, подумала Кэрри, мой любовник стал мне другом. Эта мысль казалась столь же пугающей, сколь и приятной.
Возвращаясь в спальню, она не догадывалась, какой сюрприз ее ожидает.
— Ну вот, теперь я снова могу…
Слова застыли на губах Кэрри, когда она увидела, что на постели разложена ее собственная одежда: джинсы, шелковая блузка, трусики и лифчик. Пол в этот момент стоял у платяного шкафа, спиной к Кэрри.
— О, Пол! Как это мило с твоей стороны!
Он остался в прежнем положении.
— Что именно?
— Как! Ведь ты съездил ко мне и привез кое-что из моих вещичек. Это очень…
Он резко обернулся.
— Я привез все.
— Не понимаю, — улыбнулась Кэрри.
— Ну, может, не все, но большую часть одежды, которая была в твоем шкафу. Эмми собрала то, что, по ее мнению, могло тебе понадобиться, а я привез сюда. Но, если хочешь, могу съездить еще раз и…
Он замолчал, потому что Кэрри, миновав его, подошла к шкафу и распахнула дверцы. Ее глазам предстал ряд вешалок со знакомой одеждой.
— Пол, что это означает?
— Что ты переезжаешь ко мне.
— Переезжаю? — рассмеялась она. — Нет! У меня есть свой дом. Своя жизнь. И мы договорились…
— Глупо… — хрипло произнес он, приближаясь к Кэрри и обнимая ее. — Глупо жить порознь.
— Но ведь мы заключили…
— Знаю. Однако, пока мы вместе…
— Пока продолжаются наши отношения, ты хочешь сказать?
Пол кивнул, не сводя с нее глаз.
— Да. Пока это длится, я хочу, чтобы ты была рядом.
— А тебе не приходило в голову поинтересоваться, чего хочу я? — фыркнула Кэрри.
Он медленно потянул за край обернутого вокруг нее полотенца, и оно упало на пол. Кэрри осталась обнаженной в его объятиях.
— Ладно, Принцесса, если ты настаиваешь, я спрошу сейчас. Итак, ты хочешь быть со мной или нет?
Кэрри подняла глаза, зная, что обязана отстаивать свою независимость, что ни в коем случае не должна отдавать Полу контроль над ее жизнью… или сердцем.
Пол наклонился и поцеловал ее.
— Я жду.
Кэрри обняла его.
— Это безумие…
Иного ответа ему и не требовалось.
Он быстро стянул джинсы, затем уложил Кэрри на кровать и принялся целовать, постепенно перемещаясь от лица к шее, затем к груди, соскам. Потом добрался до живота, пока наконец не раздвинул бедра и не зарылся между ними лицом.
Самая интимная ласка продолжалась очень долго…
— Теперь моя очередь, — произнесла Кэрри, с трудом справляясь с учащенным дыханием.
Склонившись над распростертым на спине Полом, она тоже предприняла волнующее путешествие по его мускулистому телу вниз, к твердой плоти. Кэрри целовала ее, ласкала языком и сосала, пока он со стоном не встал на колени.
— Солнышко! — сдавленно воскликнул он, прижимая Кэрри к постели. А затем властно вошел в нее, и для них обоих потекли томительные мгновения блаженства… — Моя чудесная Принцесса! — произнес Пол, когда, немного успокоившись, Кэрри устроилась рядом и положила голову ему на плечо.
Моя! — эхом отдалось в ее сознании.
Ах, если бы это было так, подумала Кэрри, изо всех сил отгоняя другую мысль.
О том, что она влюбилась в Вудса.
12
Пол еще никогда не был так счастлив. И это его удивляло.
Даже в самом начале брака, когда отношения с женой еще были безоблачны, он не испытывал подобной радости. Наоборот, его частенько раздражала по утрам болтовня супруги, особенно когда нужно было обдумать вопросы бизнеса.
С Кэрри все было по-иному.
Она будила Пола поцелуями. Или он будил ее, если просыпался первым. Это не играло большой роли. Как бы то ни было, поднимаясь с постели, он всегда улыбался. Затем они с Кэрри вместе завтракали. Причем важна была не еда как таковая, а сам процесс, совместное пребывание за столом. Полу безумно нравилось наблюдать за прелестным личиком своей Принцессы. Он считал это замечательным началом дня. Еще больше ему нравилось возвращаться домой, зная, что Кэрри встретит его на пороге. Поразительно, как быстро он привык видеть ее выглядывающей с крыльца на дорогу. Это про