Мы сидели там около получаса. В течение этого времени мы повторяли упражнение бесчисленное количество раз. Всякий раз во время перерывов я собирался было делать заметки в своем блокноте, но Ла Горда очень небрежно отшвырнула блокнот за пределы досягаемости.
Внезапно Лидия встала, бормоча что-то очень невразумительное. Ла Горда наклонилась ко мне и прошептала, что вверх по дороге идут Хенарос. Я напряг зрение, но никого не увидел. Роза и Хосефина тоже встали, а потом пошли вместе с Лидией внутрь дома.
Я сказал Ла Горде, что не вижу, чтобы кто-нибудь приближался. Она ответила, что Хенарос были видны только в одном месте дороги, и добавила, что она страшится той минуты, когда все должны будут собраться вместе, но уверена, что я сумею совладать с ситуацией. Она посоветовала мне быть чрезвычайно осторожным с Хосефиной и Паблито, потому что они совсем не контролируют себя. Она сказала, что наиболее разумным с моей стороны было бы забрать Хенарос прочь по истечении часа или около того. Я продолжал смотреть на дорогу, но там не было никаких признаков жизни.
– Ты уверена, что они идут? – спросил я.
Она сказала, что сама не видит их, но Лидия видела. Хенарос были видны ей, потому что она пристально созерцала, одновременно купая свои глаза. Я не был уверен, что правильно понял Ла Горду, и попросил объяснений.
– Мы – созерцатели, – сказала она, – точно так же, как и ты сам. Мы все одинаковые. Не нужно доказывать, что ты не созерцатель. Нагваль рассказывал нам о твоих подвигах пристального созерцания.
– Мои подвиги созерцания! – воскликнул я. – О чем ты говоришь, Ла Горда?
Она поджала губы и, по-видимому, была на грани раздражения. Казалось, она еле сдерживается. И вдруг она улыбнулась и слегка толкнула меня рукой.
В этот момент у нее по телу прошла дрожь. Она уставилась куда-то мимо меня, затем энергично встряхнула головой. Оказалось, она только что видела, что Хенарос пока не придут. Им было еще рано приходить. Они собираются еще подождать некоторое время, прежде чем появиться. Она улыбнулась, словно эта отсрочка принесла ей облегчение.
– Как бы то ни было, нам еще рано встречаться здесь. И они чувствуют то же самое по отношению к нам, – сказала она.
– Где они сейчас? – спросил я.
– Они, должно быть, сидят где-то в стороне от дороги, – ответила она. – Бениньо, несомненно, пристально созерцал дом, когда они шли сюда, и увидел, что мы сидим здесь. Поэтому он решил подождать. Это даст нам время.
– Ты пугаешь меня, Ла Горда. Время для чего?
– Ты должен собрать сегодня вместе свое второе внимание именно ради нас четверых.
– Как я могу сделать это?
– Не знаю. Ты очень загадочен для нас. Нагваль сделал кучу вещей для тебя с помощью растений силы, но ты не можешь провозгласить это знанием. Именно это я и пытаюсь тебе объяснить. Если ты овладеешь своим вторым вниманием, ты сможешь пользоваться им. Иначе навсегда останешься на полпути между ними двумя, как сейчас. Все происходящее с тобой со времени твоего приезда было направлено на то, чтобы заставить твое внимание действовать. Я давала тебе инструкции понемногу, точно так, как велел мне это делать Нагваль. Поскольку у тебя другой путь, ты не знаешь многого из того, что знаем мы, как мы ничего не знаем о растениях силы. Соледад знает намного больше, ведь Нагваль брал ее в свои родные края. О лекарственных растениях кое-что знает Нестор, но никого из нас не обучали таким же способом, как тебя. До сих пор мы не нуждались в твоем знании. Но когда-нибудь, когда мы будем готовы, именно ты будешь знать, как дать нам толчок с помощью растений силы. Одна я знаю, где в ожидании этого дня спрятана трубка Нагваля.
По воле Нагваля ты должен изменить свой путь и идти вместе с нами. Это означает, что ты должен заниматься сновидением с нами и сталкингом с Хенарос. Ты не можешь больше позволить себе оставаться там, где находишься – на угрожающей стороне своего второго внимания. Если твой нагваль снова выйдет, эта новая встряска может убить тебя. Нагваль сказал, что человеческие существа являются хрупкими созданиями, состоящими из многих слоев светимости. Когда видишь их, кажется, что они состоят из волокон, но эти волокна в действительности являются слоями, как у луковицы. Встряски любого рода разделяют эти слои и даже могут вызывать смерть человеческих существ.
Она встала и повела меня обратно на кухню. Мы сели лицом друг к другу. Лидия, Роза и Хосефина были заняты во дворе. Я не мог их видеть, но слышал, как они разговаривают и смеются.
– Нагваль говорил, что, когда наши слои разделяются, мы умираем, – сказала Ла Горда. – Встряски всегда разделяют их, но они соединяются снова. Однако иногда потрясение бывает таким сильным, что слои высвобождаются и больше не могут соединиться.
– Ты когда-нибудь видела слои, Горда?
– Конечно. Я видела человека, умиравшего на улице. Нагваль говорил мне, что и ты однажды нашел такого, но ты не видел его смерть. Нагваль заставил меня видеть слои умиравшего человека. Они были подобны шелухе луковицы. Когда человеческие существа здоровы, они похожи на светящиеся яйца, но если они повреждены, то начинают шелушиться, как луковицы.
Нагваль рассказывал мне о твоем втором внимании. Иногда оно было таким сильным, что само выходило наружу. Они с Хенаро вдвоем должны были удерживать тебя, иначе бы ты умер. Именно поэтому он рассчитывал, что твоего запаса энергии достаточно, чтобы извлечь из себя нагваль дважды. Но ты превзошел его ожидания и сделал это трижды. Теперь ты исчерпан. У тебя нет больше энергии, чтобы удержать свои слои вместе в случае новой встряски. Нагваль поручил мне заботиться о каждом. Сейчас моя забота о тебе – помочь тебе затянуть свои слои.
Нагваль говорил, что смерть расслаивает их. Он объяснил мне, что центр нашей светимости – внимание нагваля – всегда выступает наружу, и именно это распускает наши слои. Поэтому смерть может легко войти между ними и полностью разделить их. Маги должны делать все от них зависящее, чтобы держать свои слои закрытыми. Вот почему Нагваль обучил нас сновидению. Сновидение затягивает слои. Маги, научившиеся ему, связывают вместе два своих внимания, и этому центру больше нет необходимости выступать наружу.
– Ты хочешь сказать, что маги не умирают?
– Верно. Маги не умирают.
– Значит ли это, что никто из нас не умрет?
– Я не имела в виду нас. Мы собой ничего не представляем. Мы – ни то ни се. Я говорила о настоящих магах. Нагваль и Хенаро – маги. У них два внимания так тесно связаны, что, по-видимому, они никогда не умрут.
– Это сказал Нагваль, Горда?
– Да. Оба они – Нагваль и Хенаро, говорили мне об этом. Почти перед самым уходом Нагваль объяснил нам силу внимания. До этого я ничего не знала о нагвале и тонале.
Ла Горда рассказала, каким способом Нагваль объяснял им значение этой решающей дихотомии: нагваль – тональ. Однажды Нагваль собрал их вместе, чтобы взять в горы на длительную прогулку в безлюдную каменистую долину. Он увязал кучу разнообразных предметов в большой узел, положив туда даже радиоприемник Паблито. Затем он вручил этот узел Хосефине, взвалил на плечи Паблито тяжелый стол, и все отправились на «прогулку». Он заставил их по очереди нести узел и стол, и они прошли почти сорок миль, добравшись наконец до уединенного места высоко в горах. Когда они прибыли туда, Нагваль велел Паблито поставить стол в самом центре долины. Затем он попросил Хосефину разложить содержимое узла на столе. Когда все было размещено, он объяснил разницу между тоналем и нагвалем в тех же терминах, что и мне в ресторане Мехико, хотя в их случае пример был куда выразительнее.
Он сообщил им, что тональ является порядком, который мы осознаем в нашем повседневном мире, а также и личным порядком, который мы несем всю жизнь на плечах, как они несли стол и узел. Личный тональ каждого из нас подобен столу в этой долине, крошечному островку, заполненному знакомыми нам вещами.
Нагваль, с другой стороны, – это необъяснимый источник, удерживающий стол на месте, и он подобен безбрежности этой пустынной долины.
Он сказал им, что маги обязаны наблюдать свой тональ с некоторой дистанции, чтобы лучше охватить то, что реально находится вокруг них. Он заставил их перейти к хребту, откуда они могли обозревать всю местность. Откуда стол был едва виден. Затем он заставил всех вернуться к столу и буквально уткнуться в него лицом, чтобы показать, что обычный человек находится прямо на поверхности своего стола, держась за все предметы на нем.
Затем он заставил их всех мельком взглянуть на вещи, лежащие на столе, и проверил память каждого, записывая что-нибудь и пряча. Все прошли проверку отлично. Он указал, что их способность так хорошо помнить предметы связана с тем, что они успешно развили свое внимание тоналя, внимание в пределах стола. Потом он призвал всех мимолетно взглянуть на землю прямо под столом и проверил их способность к запоминанию камешков, прутиков и всего остального. Правильно вспомнить все увиденное под столом не смог никто.
Потом Нагваль все смел со стола и велел каждому из них по очереди лечь на живот поперек стола и изучить землю внизу. Поскольку немыслимо объяснить всю безбрежность нагваля, олицетворением которого служила долина, маги принимают в качестве своей области действия участок прямо под столом – «островок тоналя». Этот участок – модель второго внимания или внимания нагваля. Такое внимание достигается только после полной очистки воинами поверхности своих столов. Он сказал, что достижение второго внимания объединяет два внимания воедино и это единство является целостностью самого себя.
Для Ла Горды демонстрация была настолько ясной, что она сразу поняла, почему Нагваль заставил ее очистить свою жизнь. Он определил это как «подмести свой остров