На юго-западе от деревни Парапара возвышается небольшая гора Серра-де-Флорес, различимая издалека в степи. Почти у ее подножия, посреди только что описанной нами местности, сложенной миндалекаменными породами, выходит наружу порфировидный фонолит, состоящий из основной массы плотного полевого шпата зеленовато-серого цвета, или медной зелени, содержащего удлиненные кристаллы стекловидного полевого шпата [санидин].
Это настоящий Porphyrschiefer[66] Вернера, и в коллекции горных пород вы с трудом отличили бы фонолит из Парапары от фонолита из Билина в Богемии. Здесь, однако, он образует вовсе не скалы причудливой формы, а холмики, покрытые плоскими глыбами, изумительно звонкими широкими пластинами, прозрачными по краям и режущими руки, когда их разламываешь.
Такова последовательность горных пород, которые я описывал на месте, по мере того как постепенно знакомился с ними на пути от озера Такаригуа до начала степей. Немногие районы в Европе обладают геологическим строением, столь достойным изучения. Здесь мы последовательно обнаружили шесть формаций:
гнейса – слюдяного сланца,
зеленого сланца (переходного),
черного известняка (переходного),
змеевика и Grünstein,
миндалекаменной породы (с пироксеном) и фонолита.
Прежде всего я отмечу, что порода, описанная нами выше под названием Grünstein, полностью сходна с той, которая образует пласты в слюдяном сланце на Кабо-Бланко и жилы около Каракаса; они отличаются друг от друга лишь тем, что первая не содержит ни кварца, ни гранатов, ни пиритов.
Тесные связи, какие мы наблюдали близ Серро-де-Чакао между Grünstein и змеевиком, не могут удивить геогностов, исследовавших горы Франконии и Силезии. Около горы Цобтен змеевиковая горная порода чередуется с габбро. В графстве [округе] Глац трещины в габбро заполнены зеленовато-белым стеатитом, и горная порода, которую долгое время считали разновидностью Grünstein, на самом деле представляет собой спаянную смесь полевого шпата и диаллага.
Grünstein Тукутунемо, по нашему мнению, образующий одну формацию со змеевиковой породой, содержит жилы малахита и медного колчедана. Такие же месторождения металлов встречаются и во Франконии в Grünstein гор близ Штебена и Лихтенберга.
Что касается зеленых сланцев Мальпассо, обладающих всеми признаками переходных сланцев, то они тождественны тем, которые находятся около Шенау в Силезии и так прекрасно описаны Бухом. Подобно упомянутым выше сланцам гор близ Штебена, они содержат пласты Grünstein.
Черный известняк, слагающий Моррос-де-Сан-Хуан, также переходный. Возможно, он образует подчиненный пласт в сланцах Мальпассо. Эти условия залегания, пожалуй, сходны с теми, что мы наблюдаем во многих районах Швейцарии.
Сланцевая зона, центром которой является ущелье Пьедрас-Асулес, по-видимому, делится на две формации. В некоторых пунктах как будто наблюдали переход одной в другую. Grünstein, вновь появляющийся к югу от этих сланцев, по-моему, ничем не отличается от тех, какие мы встречаем к северу от ущелья Пьедрас-Асулес.
Я не видел в них пироксена, но в этом же месте я различил многочисленные кристаллы в миндалекаменной породе, которая, вероятно, очень тесно связана с Grünstein, так как несколько раз чередуется с ним.
Геогност может считать свою задачу выполненной, когда он в точности проследил условия залегания различных пластов, отметил сходство, обнаруживаемое им с тем, что он наблюдал в других странах. Но как устоять против соблазна заняться вопросом о происхождении многочисленных и различных пород и о том, докуда простиралось некогда влияние подземного огня в этих горах, окаймляющих огромную котловину степей?
При изучении условий залегания горных пород обычно приходится сетовать на то, что не удалось обнаружить достаточно связей между массами, по-видимому, перекрывающими друг друга. Здесь же трудности как будто возникают из-за слишком многочисленных связей между горными породами, которые обычно считаются не принадлежащими к одной и той же группе.
Почти все, кто исследовал как огнедышащие вулканы, так и угасшие, считают фонолит (или плотный лейкостин Кордье) потоком литоидной лавы. В Парапаре я не обнаружил настоящих базальтов или долеритов, но наличие пироксена в миндалекаменной породе Парапары не оставляет почти никакого сомнения насчет вулканического происхождения этих растрескавшихся шаровидных масс с округлыми порами.
Шары этой миндалекаменной породы включены в Grünstein, a Grünstein чередуется, с одной стороны, с зеленым сланцем, а с другой – с змеевиком Тукутунемо. Итак, мы видим здесь довольно тесную связь между фонолитами и змеевиками, которые содержат медные руды, между вулканическими породами и теми, которые объединяют под туманным названием переходных траппов.
Все эти пласты не содержат кварца, как и настоящие трапповые порфиры или вулканические трахиты.
Такое явление тем более замечательно, что Grünstein, считающийся первозданным, в Европе почти всегда включает кварц. Падение сланцев Пьедрас-Асулес, Grünstein Парапары и пироксеновых миндалекаменных пород, заключенных в пластах Grünstein, чаще всего не следует наклону местности с севера на юг; оно довольно постоянно направлено к северу.
Пласты падают к прибрежной цепи, как это произошло бы с неизлившимися веществами. Можно ли допустить, что такое количество чередующихся горных пород, заключенных одна в другую, имеет общее происхождение?
Природа фонолитов, которые представляют собой литоидные лавы с основной массой из полевого шпата, и природа зеленых сланцев, заключающих амфибол, противоречат такому предположению. В этом случае возможен выбор между двумя решениями занимающей нас проблемы.
При одном решении фонолит Серро-де-Флорес рассматривают как единственный вулканический продукт в данной местности; и тогда пироксеновые миндалекаменные породы приходится объединять с остальными Grünstein в одну и ту же формацию – столь часто встречающуюся в переходных горах Европы, рассматриваемых до настоящего времени в качестве вулканических.
При другом решении проблемы фонолит миндалекаменной породы и Grünstein, которые находятся к югу от ущелья Пьедрас-Асулес, и массы Grünstein и змеевиковых пород, которые слагают склоны гор к северу от этого ущелья, относят к разным группам.
Я считаю, что при современном уровне наших знаний почти одинаковые трудности возникают, если принять любую из этих гипотез; однако я не сомневаюсь, что после того, как будут более тщательно исследованы в других местах настоящие Grünstein (не амфиболиты), залегающие в гнейсах и слюдяных сланцах, после того, как будут хорошо изучены и базальты (с пироксеном), образующие пласты в первозданных породах, и диабазы, и миндалекаменные породы в переходных горах, после того, как вещество горных пород будет подвергнуто своего рода механическому анализу и начнут лучше отличать амфиболы от пироксенов и Grünstein от долеритов, тогда многочисленные явления, кажущиеся теперь изолированными и неясными, сами по себе войдут в стройную систему, подчиненную общим законам.
Фонолиты и другие горные породы Парапары вулканического происхождения особенно интересны потому, что указывают на древние извержения в зоне гранита и что они слагают берег котловины степей, подобно тому, как базальты Харуша слагают берег пустыни Сахары, потому, наконец, что они являются единственными, обнаруженными нами в горах Каракасской Capitania general, нигде больше не содержащих трахитов, или трапповых порфиров, базальтов и вообще вулканических пород.
Южный склон прибрежного хребта довольно крутой; по моим барометрическим измерениям, степи находятся на 1000 футов ниже, чем дно котловины Арагуа. С обширного плоскогорья Вилья-де-Кура мы спустились к берегам реки Тукутунемо, которая прорезала себе в змеевиковой породе продольную долину, идущую в направлении с востока на запад и расположенную почти на том же уровне, как и Ла-Виктория.
Оттуда поперечная долина привела нас через деревни Парапара и Ортис в Llanos. Она тянется в общем с севера на юг и во многих местах суживается. Впадины с совершенно горизонтальным дном соединяются между собой узкими ущельями с крутыми склонами. Некогда это, несомненно, были маленькие озера, которые в результате скопления воды или какой-нибудь более сильной катастрофы прорвали разделявшие их плотины.
Такое явление наблюдается на обоих материках повсюду, где исследуют продольные долины, образующие проходы в Андах, Альпах[67] или Пиренеях. Возможно, именно вторжение вод в Llanos, вызвавшее необычайные разрывы, придало Моррос-де-Сан-Хуан и Моррос-де-Сан-Себастьян форму развалин.
Площадь вулканических пород вокруг Парапары и Ортиса возвышается всего на 30–40 туазов над Llanos. Следовательно, извержения происходили в самой нижней точке гранитного хребта.
Достигнув Меса-де-Паха, расположенной на 9,5° широты, мы вступили в область Llanos. Солнце стояло почти в зените; температура земли везде, где почва была бесплодной и лишенной растительности, доходила до 48–50°.
На той высоте, на какую мы взобрались верхом на мулах, не ощущалось ни малейшего дуновения ветерка; и все же среди этого видимого покоя беспрестанно поднимались вихри пыли, гонимые небольшими токами воздуха, которые проносятся только над самой поверхностью земли и возникают из-за различия температуры обнаженного песка и участков, покрытых травой.
Эти песчаные ветры усиливают удушливый зной воздуха. Каждая крупинка кварца, более горячая, чем окружающий воздух, излучает тепло по всем направлениям, и измерение температуры атмосферы затрудняется тем, что частицы песка все время ударяются о шарик термометра.
Повсюду вокруг нас равнины как бы поднимались к небу; и эта обширная низкая пустыня представала нашему взору в виде моря, покрытого фукусами или пелагическими водорослями. Вследствие неравномерного распределения водяных паров в атмосфере и различного понижения температуры в лежащих друг над другом слоях воздуха горизонт местами был ясный и четко ограниченный, а местами волнующийся, извилистый и как бы струйчатый.