Предлагаю взять маленький отпуск. Мы собираемся послезавтра в Минск, к моему племяннику. Поехали с нами? Сядем в бусик, с комфортом доедем и туда, и назад.
– Спасибо, Витя, но я, пожалуй, откажусь. Побуду с семьёй, а то они жалуются, что совсем от меня отвыкли. В твоей-то семье я и так уже кручусь как свой почти постоянно. Может, в следующий раз…
– Вот это, я понимаю, организация. Но на этот раз пусть никто не рассчитывает, что он уедет раньше, чем всё, что вы привезли, будет выпито и съедено!
По очереди поздоровавшись со всеми, с объятиями, поцелуями и рукопожатиями, Алексей распорядился:
– Сегодня девчата отдыхают, а мы начнём организовывать праздник. Кстати, кто из нас лучший специалист по шашлыкам? Конечно, я смотрел Процесс от начала и до конца. Джулия, ты была так убедительна и так неотразима! Господи, как же давно я тебя не видел. Но есть же детали, которые не попали в эфир. Кто начнёт рассказывать?
Начал Джеральд-младший:
– Я старался не отходить от командного пульта. Командир даже спрашивал: ты что, и спишь здесь? Так получилось, что, когда пришёл от вас сигнал связи, он тоже был в рубке и сразу что-то заподозрил. Пришлось его вырубить, а потом связать. Я собрал экипаж – мои надёжные ребята на всякий случай, себя не афишируя, контролировали ситуацию. Я рассказал, что за груз на беспилотнике мы сопровождаем и какая участь нам приготовлена: когда «ДД-712» будет над точкой сброса последней бомбы, произойдёт взрыв первой, и потом… про то, что шансов остаться в живых у нас нет. Вообще нет. Даже если мы к этому времени уйдём от беспилотника так далеко, как успеем. В наш экипаж включили офицера британских ВМС. Ему нашу задачу обрисовали так, что с «ДД-712» будут выгружаться не бомбы, а новейшие секретные маячки для радиоэлектронной борьбы. И тогда он сам, поразмыслив, обратил внимание на очевидные нестыковки в этой версии. Зачем, например, на такой глубине? Как их обслуживать? Короче, оказалось, что помирать никому не захотелось и похоронить оставшихся на суше своих жён и детей – тоже. Мне подчинялись беспрекословно. Дальше вы знаете.
На некоторое время над столом повисло молчание. Алексей поднялся, согревая в руке бокал с коньяком.
– Во-первых, спасибо Всевышнему, что спас и сохранил нашу Землю и нас. Во-вторых, я преклоняюсь перед вашим мужеством. Каждого из вас. Жаль, что вы не при наградах. Хотелось бы прикоснуться к заслуженным орденам. А ещё… я хочу поднять тост за наших красавиц, за всех вас, девчата. А когда ваши животики так округляются, – Алексей переводил взгляд с Вероники на Свету, – вы становитесь ещё прекраснее. И в роли мам, и невест, и дочерей вы всегда будете вдохновлять мужчин на подвиги. Мало того, вы и сами их совершаете. Переворачивается страничка в нашей книге жизни, ведь так? Перед нами чистый лист. Какими будут первые строчки, первые планы?
– Первые планы от вашего внимательного взгляда, Алексей, не ускользнули. Гоним до пятнадцати миллиардов? – Вероника, наклонив голову, посмотрела на Виктора, а потом на сидящих в обнимку Макса со Светой. – Параллельно начнём осваивать новые пространства. Ваша дочка, Юля, предложила мне возглавить лабораторию в филиале «Эй-Эй-Пи». После небольшой паузы. Макс, видимо, встанет у руля «ГТК», и Светлане там найдётся работа. Кстати, и Ричарду. Ему предстоит упростить общение во Всемирной паутине.
– А что ты скажешь, племянник?
– Честно говоря, ещё не решил. Командование Королевских австралийских военно-морских сил больше не доверит мне оружие. Они и контр-адмирала, которому я обязан своим восстановлением на флоте, посадили под арест. Выдумали какие-то обвинения в утечке секретных документов. Жаль, что я не могу ему помочь, как он помог мне. А на гражданке я себя не представляю. Дед вот зовёт к себе на службу. – Джеральд посмотрел на Виктора.
Дед, похоже, уже чуть-чуть захмелел. И прищурил глаза, как довольный жизнью кот.
– Контр-адмирал, говоришь? – Виктор расправил плечи, потом по очереди размял их круговыми движениями. – Для нашей службы – ты же уже знаешь – нет ничего невозможного.
– Конечно, – кивнул Алексей Джеральду-младшему, – обдумай хорошенько и… соглашайся. Мне вот только одна мысль ещё не даёт покоя. Как это у наших знакомых сэров получилось так, что моя детская выдумка про остров в далеком Индийском океане стала реальностью? Задать бы им этот вопрос. Сейчас самое время, когда мы в них перестали видеть врагов, а они убедились, что мы умеем и сами решать свои проблемы. Думаю, атмофлайер вполне мог бы сесть на дорогу, что проходит по самому высокому холму Лисьих гор. Там есть довольно длинный горизонтальный участок, недавно асфальт положили. Только вот как на это посмотрела бы наша ПВО.
– ПВО смотрит только на то, что видит, – изрёк Виктор. – А мысль неплохая… Кстати, сэры ещё в Плесецке.
Дядинцев воодушевился:
– Виктор Сергеевич, предупреди заранее, чтобы к встрече гостей подготовиться. Племянник, а на бильярде ты играешь?
– Слушай, Томас. Наверное, нам их будет немного не хватать.
– Да, Джон, будет. Но зато ведь мы можем сказать, что постарались хорошо выполнить свою работу. На следующие несколько тысяч лет я за Землю спокоен.
– Тысяч?
– Ну… ну сотен, по крайней мере.
Часть вторая. Здравствуй, папа
Глава I
Уважаю людей, которые умеют делать расчёты. Конечно, расчёт расчёту – рознь. В строительстве, например, в каком случае риски максимальны? В случае урагана либо землетрясения, для которых расчётные нагрузки неопределимы. Иное дело – правильный расчёт безопасной конструкции автомобиля. Иное дело – прочностной расчёт элементов планера истребителя. Или корпуса орбитальной станции. Или ледокола. Иное дело – расчёт срока окупаемости предприятия. Иное дело – расчёт семейного бюджета с учётом заначки на пиво.
Наивно думать, что способность к расчётам появилась именно у человека и только тогда, когда он в школе начал изучать арифметику. Мышь-полёвка умеет рассчитать, сколько зёрен ей нужно отложить, чтобы пережить зиму.
Иное дело – метеорология. Из пятидесяти двух тысяч ста восьмидесяти пяти человек, которые слышали прогноз «сегодня в столице края без осадков», рассчитанный на основании самых свежих наблюдений, найдётся сотня человек, промокших от незапланированного дождя, которые захотят задать ласковый вопрос: «Слышь, синоптик… ты в окно смотрел?»
Не исключено, что из этих промокших несчастных кто-то простудится, заболеет и умрёт. Скорее всего, не менее тридцати трёх процентов от умерших сегодня людей стали жертвами чьих-то неправильных расчётов. По другим расчётам – около пятидесяти семи процентов. И так, согласно расчётам, каждый день. Но и это, скорее всего, неточно.
Февраль 2046 года. Москва, Управление внешней разведки.
– Виктор, в первый раз такое слышу. В МИДе – видимо, тоже, раз они к нам обратились за консультацией. Помнишь Джона Барроги? Процесс 2041 года. Первый помощник Крота.
– Помню, конечно. И что?
– Ему осталось сидеть два года. Он отбывает срок в штате Кентукки; там, кстати, вполне сносные условия. Так вот, он запросил политического убежища в России с отбыванием здесь остатка срока. Опасаюсь, говорит, за свою жизнь. Прошу, говорит, никому не рассказывать. Поделюсь, говорит, очень важной информацией.
– Оп-па! Да, пожалуй, я за свои сто двадцать лет такой ситуации не припомню. А каким способом он это запросил?
– Письмо в проходной Управления оставил турист из Штатов. Его идентифицировали, паспортным данным соответствует. Сидел в той же тюрьме, освободился пять месяцев назад…
– И что думает МИД?
– Они говорят, что это настолько сложно согласовать, что вряд ли, мол, существует информация такого уровня ценности, чтобы оправдать такие усилия.
– Узнаю почерк Некрасова. – Виктор некоторое время молчал, нарезая круги по кабинету. – А ты что по этому поводу думаешь?
– Я думаю, – сказал Андрей, – что дыма без огня не бывает. Разве мы с МИДом, и с Некрасовым конкретно, мало друг другу должны? Пусть займутся. Почему-то мне кажется, что это примерно то, от чего мы спасали Веронику и Максима. Я имею в виду их чипы, которые Ричард с таким трудом всё-таки перепрограммировал, чтобы нейтрализовать функцию ликвидации… Помнишь?
– И ты ещё спрашиваешь! Вероника три недели в клинике провела. Макс тоже долго восстанавливался. Согласен. Джон, очевидно, боится, что его ликвидируют, и готов сдать своего патрона. Или патронов. Эта информация для нас может быть действительно очень ценной. Далеко не факт, что в результате Процесса мы смогли вычистить всю заразу. Надо подключать Первого.
– Ну что Некрасов?
– Сопит и, наверное, матерится про себя, но бумаги готовит. А куда ему деваться, раз получил команду на таком уровне.
– Да. Он и до сих пор не очень нас привечал, а теперь и вовсе возненавидит. Его усилия оказались напрасными.
– Не понял. Почему? – спросил Андрей.
– Джона Барроги неделю назад досрочно освободили из тюрьмы за примерное поведение. А позавчера утром он переселился в мир иной. Тот, кого он так боялся, нас опередил.
Год 2065.
– Владимир Максимович, здравствуйте, проходите, мы вас ждём. Устраивайтесь. Расслабьтесь. Хочется продолжить: и постарайтесь получить удовольствие, – но, боюсь, вы меня неправильно поймёте.
Процедура заняла не более двадцати пяти минут.
– Могу поделиться первыми впечатлениями. И, знаете, я приятно удивлён. Среди почти сорока кандидатов вы уверенно лидируете. Если вы примете предложение о сотрудничестве с нашим Центром, я сверну кастинг, и можем предметно обсуждать условия работы.
Собеседник Владимира Максимовича был примерно в два раза старше него. На нагрудном кармане белоснежного халата значилось: Вячеслав Александрович, старший научный сотрудник.