В стенах кабинета Левандовского нашлись непонятного назначения дырочки. Как будто просверлили отверстия под крючки, чтобы повесить картины, а потом передумали, а отверстия замазать забыли. Ребята Фрэнка поковыряли стены, нашли скрытые ниши. Баллоны с трубочками. Оказалось, что из этих отверстий в нужный момент в комнату мог выпускаться усыпляющий газ. Не знаю, как доктор сам от воздействия этого газа планировал защищаться, но он же – частично робот.
И ещё, конечно, нашлась третья дверь из кабинета, за которой – спуск в подземный коридор в сторону автозаправки. Недаром он нас так настойчиво приглашал к нему зайти. Мы бы мирно уснули, а он бы уехал или улетел в неизвестном направлении. Правильно Фрэнк про него сказал: прохиндей!
– Ладно, внучок, не переживай. Мы тебя в обиду не дадим. Ты всё правильно сделал. Как минимум по законам нашей страны всё у нас ещё тогда было оформлено правильно, среди жертв Левандовского ведь и наши граждане. А международное право всегда слегка запаздывает. Сейчас, по крайней мере, все документы уже в нужные места направлены. Первый тебя защищает. Зато одной гнидой на планете меньше стало.
– Да я и не переживаю. Ниже лейтенант-коммандера не разжалуют просто потому, что это звание другое ведомство присваивало. Спасибо Дугласу, что помогал. Я ему раньше оказывал помощь, лет пять назад, а он мне – сейчас.
– А вместе делали общее дело, каждый по-своему… – засмеялся Виктор Сергеевич. – Как в кино! Да, новостей пруд пруди, одна другой интереснее. Среди находившихся на тот момент в клинике пациентов реальных больных, жителей Орландо, оказалось всего трое. Остальные четырнадцать человек в возрасте от пятнадцати до двадцати четырёх лет – это как раз тот «продукт», часть которого пытался вам с Дугласом продать Левандовский. Получеловеки, полуроботы-шпионы. Три россиянина со среднерусским говором, четыре китайца, индиец, кореец, три негра из Центральной Африки, кубинец, венесуэлец. Все с паспортами, достоверной биографией и историей проживания, от рождения до приезда в Штаты. Есть один прокол. Хотелось и нам, и Интерполу взять в оборот Леонида Кирилловича, но он бесследно исчез.
– Устарелые сведения, дед. Нет никакого прокола. Не бесследно, – возразил Джеральд. – Он записался ко мне на приём сегодня, в пять вечера. Этот человек, видимо, обладает способностью исчезать, никуда не прячась.
– Это приятно слышать! Я же сказал, что наши новости одна другой интереснее. Твои предположения?
– Уже не предположения, а подтверждённые данные. Этот человек – тот самый ассистент киберхирурга, который оперировал Милану. Мне кажется, он и после ликвидации доктора продолжает чего-то опасаться и хочет найти у нас защиту. Как Джон Барроги. Жить-то хочется. И может нам рассказать много интересного.
– Хорошо. Поживём – проверим. Тогда вам нужно послушать его вместе с Ричардом. Только… что-то меня настораживает. Надо подумать, как нам правильно беседу с ним организовать. Ты случайно не знаешь, где он остановился? Вот что. Постарайся его найти прямо сейчас, найдёшь – свяжись со мной.
– Откройте. Обед заказывали?
На экране видеофона высветилось улыбающееся лицо парня лет двадцати.
– Какой ещё обед? Мы ничего не заказывали – Леонид Кириллович раздражённо отключил видеофон, но далеко отойти от него не успел, он зазвонил снова.
– Улица 2-я Парковая, дом 7, квартира 12. Это же ваш адрес? Вы звонили к нам в «Московскую кухню», заказали обед, оплатили, – тот же парень уже с немного озабоченным выражением лица держал перед видеокамерой развёрнутую квитанцию. – Мне куда его теперь, в мусорку? Жалко же. Честное слово, мы очень вкусно готовим. И потом, мне же нужна ваша подпись на квитанции…
В динамике видеофона послышался отдалённый голос:
– Слушай, и правда можно поесть.
А потом шипящий голос Леонида Кирилловича:
– А ты чего сюда вылез?
Прошло несколько секунд. Курьер собрался опять нажать на кнопку вызова, но дверной замок в этот момент открылся.
– Приятного вам аппетита! Вы не пожалеете!
– Да, это голос Леонида Кирилловича, – сказал Володя. – И второй голос тоже похожий. Может, брат?
– Во-первых, нет у него братьев. А голоса даже у близнецов разные. Давай-ка мы запросим анализ фонограмм. Кстати, интересно, съели они этот обед или нет? Я сам как-то проголодался уже.
– Так сходите в столовку, – сказал Виктор Сергеевич. – Пока они проанализируют эти голоса, времени немного есть. И мне бутерброд принесите.
– Итак, вот резюме. Голос звонившего тебе, Володя, человека из Флориды, а потом так приветливо встретившего в аэропорту Майами, голос того, кто говорил, что они не заказывали обед, и второй голос из квартиры, который сказал, что он не против поесть… Эти три голоса принадлежат одному и тому же человеку. С достоверностью девяносто семь процентов. Три процента – это величина погрешности за счёт искажений при звукозаписи. Что вы онемели? Или съели что-нибудь не то?
– И это означает, – протянул Джеральд.
– Именно! Что в квартире на 2-й Парковой улице находятся два Леонида Кирилловича, из которых как минимум один – клон настоящего. И, скорее всего, оба – полуроботы. Остаётся понять самую малость: для чего один из них хочет встретиться с тобой и с какой целью здесь второй. Ситуация всё чудесатей. Давайте немного порассуждаем.
Виктор Сергеевич, поедая бутерброд, прогуливался взад-вперёд по комнате служебной квартиры Управления разведки.
– Кстати, вкусно! Спасибо. Честно говоря, после ликвидации доктора у меня появилась некоторая эйфория. Как будто ты сразил Голиафа. И филистимляне, вынужденные признать своё поражение из-за потери самого сильного воина, теперь нам неопасны. Но в современных войнах правила игры поменялись. Левандовский ведь не для того держал в своей клинике полтора десятка полуроботов, чтобы просто потренироваться на них, а потом отпустить восвояси или оформить их в штат своих садовников. Скорее всего, это – строго подотчётная продукция, наверняка частично проплаченная, на которую есть заказчик, покупатель. Покупатель, который вряд ли просто так согласится смириться с потерей денег и товара. Или, что тоже скорее всего, несколько покупателей. Им, конечно, нужно, чтобы работа была закончена и продукт соответствовал их требованиям… И такой набор национальностей тоже неслучаен.
– Кстати, – сказал Джеральд, – среди них нет американца, англичанина, немца, француза, японца, австралийца.
– А я про что?! Обратите внимание, как легко вас выпустили из страны. Как будто ничего не случилось; подумаешь – иностранцы застрелили американского доктора. На самом деле всё, что произошло, и всё, что будет происходить дальше, под пристальным вниманием наших коллег из CIA, SIS, BND, Naicho, DGSE, ASIS…[5] – степень их вовлечённости, возможно, скоро прояснится. Как и участь пациентов клиники. Им важно понимать, что будет теперь делать Интерпол, но прежде всего – мы. Так что Леонид сюда приехал не защиты искать, это будет использовано просто как предлог. Война только начинается.
Вот что. Думаю, для начала нам нужно слегка напугать Леонидов Кирилловичей, чтобы они – а правильнее сказать, их кукловоды – себя поотчётливей проявили. Напугать обоих, но по отдельности. И при этом не дать им понять, что мы знаем, что их двое, – они же это скрывают. Действуй.
Глава VII
– Скажи-ка, Ричи, ведь недаром… недаром ты занимался перепрограммированием чипов Вероники, Макса, – размышлял вслух Виктор Сергеевич. – Чипы Леонидов тоже ведь наверняка не просто для идентификации личности им вставлены. Хотелось бы представлять, задачи какой сложности на них возложены. Функции управления, считывания информации – опять же, какими устройствами, на каком расстоянии. Это ты в состоянии определить? И ещё. Надо Леонидов перевербовать.
– Это как?
– В прямом смысле слова. Чтобы они перестали работать на прежних своих хозяев, а начали работать на нас.
– Перевоспитать? Это не ко мне. Это не программирование, это – психология. Сдаётся мне, что это агентурная работа. Это ваш хлеб.
– Допустим, – сказал Джеральд. – Начнём с программирования. Ты можешь сделать так, чтобы теперь управление и считывание информации осуществляли мы, но чтобы прежние хозяева об этом не догадывались? Чтобы им была доступна только та информация, которую мы захотим сделать для них доступной? Это будет называться «работа под контролем».
– Я вам кто – золотая рыбка, чтобы исполнять несбыточные желания?
– Конечно, – сказал Джеральд. – И по цвету похож. Но мы не поняли: ты что, отказываешься? Тогда мы тебя пожарим и съедим.
– Можно подумать, что я могу отказаться. Вы же и вправду съедите. Нет, не отказываюсь. Я попытаюсь. Да, а третье желание тоже будет? Говорите сразу.
– Да, есть и третье. Всё это надо сделать очень быстро… Так чего ты сидишь? Масло пригорит.
– Какое масло?
– На твоей сковороде.
– Леонид Кириллович? Генерал Нортридж. Вы записаны сегодня ко мне на приём. Место нашей встречи изменилось. Вам нужно будет к назначенному времени подъехать на станцию метро «Новослободская», выход в сторону Селезнёвской улицы. Вы успеваете? Отлично. Что? Вы что-то хотите спросить?
– Да… я хочу спросить: а как вы узнали этот номер телефона?
– Давайте я не буду отвечать на несерьёзные вопросы.
Джеральд, периодически посматривая на часы, прохаживался туда-сюда мимо окна, через которое со второго этажа и без бинокля был виден выход из метро.
– А вот, кажется, и Леонид Кириллович. Он пунктуален. А где наши ребята? И наш майор на месте. Поздоровались, уже ведёт его к машине.
– Он искал встречи с генерал-майором, – заметил Ричард.
– Если будет себя хорошо вести, может, и с генералом встретится. Пока же будем считать, что первого Леонида Кирилловича определили. Едем ко второму.
Для убедительности «брать» второго Леонида отправились четыре спецназовца в полной экипировке, предварительно, правда, дождавшись, пока человеку в штатском – почтальону