Я возмущенно смотрю на Мелани:
– Вечно ты бежишь впереди паровоза, что совершенно ненормально.
– Скажи, ты этого действительно хочешь? – Вопрос Тедди слишком личный, чтобы дать на него прямой ответ, но Тедди продолжает гнуть свою линию: – Если для тебя это так важно, я готов помочь.
Мелани страшно довольна.
– Рути, мы оба тебе поможем. Решено. Но только разреши мне сперва изменить твой имидж. Когда я тебя увидела, то пришла в ужас от твоих бровей. Сразу захотелось их выщипать, – говорит она с подкупающей пылкостью.
– Я пыталась быть крутой в старших классах, что вышло мне боком. Я не хочу встречаться с кем-то, кто увидит горячую цыпочку – результат стараний Мелани. Мне нужен кто-то, кого… это искренне заинтересует.
– Расшифруй, что именно ты понимаешь под словом «это». – Мелани снова берет блокнот. – Я пока не особо продвинулась с черновиком твоего профиля. Ты не дала материала для работы.
– Аккуратная девочка. – Я заимствую у Тедди эту формулировку, чтобы заставить его рассмеяться, но он так пристально смотрит на меня, что я не в силах отвернуться. Комнату вдруг накрывает тьма. Единственный источник света – золотистые искорки в его глазах. Все мои чувства моментально обостряются. Мне легко передвигаться по этому новому миру наощупь. Я делаю вторую попытку: – Застегнутая на все пуговицы аккуратная девочка ищет…
Его взгляд рождает образы и новые мысли в моей голове. Аккуратная девочка ищет высокого неряшливого мужчину, который будет прижимать ее к разным предметам. Она хочет, чтобы он приводил в беспорядок ее одежду на кровати, на письменных столах, у стены и на залитых луной лужайках. И чтобы все двери оставались незапертыми. Постоянно. Все, что ей нужно, – это жар его горячей атласной кожи, тяжесть шелковистых черных волос на ее ладони…
Скрип кресла нарушает ход моих мыслей. Тедди наклоняется вперед. Он жаждет услышать окончание фразы. У него даже белеют костяшки пальцев.
– Что? – В его словах слышится вызов.
Я размышляю над тем, что означает слово «дай» и сколько я готова взять.
Мелани – специалист не только по драматическим паузам, но и по умению нарушать неловкое молчание.
– Симпатичная двадцатипятилетняя профессионалка ищет сердечного друга. – Мелани колеблется, в ее глазах появляется озорной блеск, и наконец она говорит: – Он должен знать пятнадцать способов заставить ее стонать от наслаждения.
– Я знаю тридцать способов, – совершенно серьезно заявляет Тедди.
Если бы Тедди Прескотт вошел в мою спальню и продемонстрировал свои знания, мне было бы наплевать на тонкие стены и производимые мной шумовые эффекты. Ведь он был бы единственным человеком в «Провиденсе», способным меня услышать.
– А я знаю пятьдесят способов спрятать твое мертвое тело, – сердито говорит Мелани, стукнув Тедди линейкой по макушке. – Рути ищет друга сердца, а не гениталий. Вбей это в свою тупую башку.
Глава 9
В свой второй рабочий день Тедди, войдя в офис, ставит на письменный стол Мелани коробку из-под «Клинекса» с черепахой по имени Ти-Эм. Мелани подозрительно косится на коробку:
– Блин! Тедди, зачем тебе это? Отдай лучше Рути.
– Ты только что оскорбила моего сына, – отвечает Тедди.
– С учетом сложившихся обстоятельств черепашка выглядит неплохо, – говорю я, глядя, как крошечное существо хрустит одуванчиком. – Но все станет ясно, когда за ним приедут из террариума.
– У меня есть для тебя приглашение. Естественно, с рядом условий и ограничений, но ты не волнуйся. За веревочки будут дергать только меня. – Тедди извлекает из заднего кармана штанов теплый конверт с моим именем. – Кстати, почему все ждут, что я уволюсь? Работа не такая и тяжелая.
У Тедди на скуле грязный потек. В волосах паутина, плечи припорошены чем-то серым.
– У меня в жизни не было такой легкой работы, – чихнув, говорит он.
– Почему ты такой замурзанный? – спрашивает Мелани, пока я открываю конверт.
– Они заставили меня залезть на стремянку, чтобы привести в порядок чердак.
– Но в здешних таунхаусах нет чердаков, – удивляюсь я.
– Ну да, это было бы слишком просто. Я лишь сделал вид, что технический лаз – это чердак, забитый старинными вещами и мертвыми телами. Они животики надорвали от смеха. Я классно вздремнул на толстом рулоне утеплителя. – Тедди улыбается приятному воспоминанию. – Сегодня ночью мне точно приснятся привидения.
Я начинаю рассматривать приглашение. Это квадратная карточка, богато украшенная по краям виноградной лозой и розами. Тедди наверняка нарисовал это чисто машинально, о чем-то задумавшись. Он относится к своему таланту как к грязной пятидолларовой футболке.
– Очень красиво. Совсем как приглашение на свадьбу, – говорю я, на что Тедди небрежно пожимает плечами, но глаза его вспыхивают от удовольствия. – Может, ты поможешь нам с украшениями для рождественской вечеринки? – Я читаю приглашение вслух, так как Мелани, вытянувшая шею в попытке прочесть текст, явно рискует ее свернуть: – «Рути Мидона официально приглашается в пятницу в 12:00 на оплаченный шикарный ланч и валяние дурака с сестрами Парлони. Просьба передать ответ „да“ немедленно через Т. Прескотта».
Из груди Мелани вырывается страдальческий стон. Мелани забыли упомянуть. Впрочем, я тоже не прыгаю до потолка от радости. Я откладываю открытку в сторону:
– Это, собственно, не приглашение, а приказ явиться.
– Не совсем. – Тедди не в курсе, что готовит ему этот день, но я знаю сестер Парлони уже шесть лет.
– Я буду членом жюри модного показа. Мне придется сидеть на диване в бутике и смотреть, как Рената примеряет наряды. А сидящая рядом со мной Агги будет спать у меня на плече. И у меня завтра полно работы.
– Должен сообщить, что отказ – это не вариант, – извиняющимся тоном произносит Тедди. – Рената велела отнести тебя в машину, если будешь артачиться.
– Ты серьезно? – Мелани поворачивается к Тедди. – А меня разве не пригласили? Я готова сама тебя понести, лишь бы убраться из офиса.
– Мне нужно, чтобы ты посидела с Ти-Эм, – вкрадчиво говорит Тедди. – Я никому не доверяю, кроме тебя.
Мелани краснеет от удовольствия. А у меня, наверное, лицо, как у жабы.
Тедди смотрит на меня чарующим взглядом:
– Может быть весело, да? Шикарный ланч. Ты только прикинь. Прости, Мел. Я всего лишь курьер.
И пока Мелани на чем свет ругает Тедди, я сижу и думаю. Бывают дни, когда мне нужно время, чтобы решиться покинуть пределы «Провиденса». Что, конечно, не совсем нормально. А находиться в машине не за рулем, а на пассажирском сиденье – и никакого контроля, никакой нужды немедленно возвращаться, если я вдруг понадоблюсь? Похоже, мне нужно срочно где-нибудь спокойно посидеть и отдышаться.
– Доверься мне. Все будет в порядке. – Тедди берет со стола коробку из-под «Клинекса» и бережно прижимает к себе. – Я буду с тобой. И все время буду держать тебя за руку.
И неожиданно для себя я отвечаю с сомнением в голосе:
– Хорошо.
В пятницу утром Тедди приходит в офис в растрепанных чувствах. Парлони наградили его золотыми часами за долгую преданную службу. (Агги, очевидно, позвонила их персональному часовщику, который лично доставил подарок. Ох, как же хорошо быть такими богатыми!)
– Я пытался заставить их вернуть часы. Ведь это не возбраняется?
Тедди протягивает мне коробочку, и я рассматриваю ее содержимое. Шах и мат сестер Парлони. Гравировка на внутренней стороне. Не подлежит возврату. Не подлежит закладу.
На часах выгравировано: Тедди Прескотт. Замечательный мальчик.
– Еще бы! – вырывается у меня; Тедди расплывается в довольной улыбке, но я стараюсь сохранять профессионализм. – Я знаю, ты вовсе не манипулировал сестрами Парлони, чтобы получить такой дорогой подарок. Думаю, ты можешь оставить часы себе.
Мне приходилось прочищать вантузом туалет в доме Парлони, но я почему-то не получила памятного подарка с гравировкой. Разве что ехидные обещания Ренаты включить меня в завещание, если я сделаю это для нее еще раз.
Тедди надевает часы на запястье.
– Последний раз я носил часы в далеком детстве, – сообщает он и, бросив восхищенный взгляд на подарок сестер Парлони, выходит из офиса.
Тем временем в офисе раздается телефонный звонок. Трубку снимает Мелани.
– Это Джерри Прескотт, – говорит она.
Я смотрю на мигающую лампочку на моем телефоне и делаю глубокий вдох. Затем беру трубку, и мы с Джерри секунд тридцать обмениваемся любезностями, обсуждаем погоду и бизнес. Наконец Джерри переходит к сути дела:
– Я просто звоню узнать, как там Тедди. Как он устроился?
– У него все отлично. Позвони вы чуть раньше, то могли бы с ним сами поговорить.
– А как он себя ведет? – (Я слышу на заднем плане голос молодой женщины, которая что-то говорит Джерри насчет чего-то там по ночам.) – Он ночует дома? Не шляется по вечеринкам?
– По ночам он дома. Он реально очень много работает. Причем приступает к своим обязанностям в шесть утра. Сегодня уже третий день, и все идет прекрасно. – Мой голос звучит чуть хвастливо.
– Шесть утра! – хохочет Джерри. – Вот уж не думал, что он на такое способен. Роуз, с тебя приходится. Двадцать баксов.
Выходит, они спорили, облажается Тедди или нет. Какой кошмар!
– Он замечательно справляется. И уже принимает участие в работе нашего центра реабилитации исчезающего вида черепах.
Думаю, не стоит говорить, что причиной стал башмак Тедди двенадцатого размера.
– Только не позволяйте ему себя ослеплять. – Тон Джерри становится сухим. – Он это умеет.
– Ослеплять? – Мое лицо заливается краской.
Мелани беззвучно артикулирует «ослеплять», словно магическое заклинание.
Джерри продолжает гудеть мне в ухо:
– Он ослепляет людей. Я люблю Тедди, но за моим сыном водится такой грех. Он идет по жизни, прокладывая дорогу своим обаянием. И за ним тянется длинный-длинный шлейф разбитых сердец.
Я слышу голос Роуз: