Под закатным небом в розовых перьях облаков выбранные мной слова звучат точно магическое заклинание. Мне вдруг становится ужасно грустно. И поскольку мы с Тедди теперь делимся всем, ему передается мое состояние.
– Ты вовсе не растяпа. – В словах Тедди звучит такая спокойная уверенность, что у меня разрывается сердце.
– Вот мы тут лежим, и все вокруг является свидетельством твоих неустанных трудов и твоей доброты. Ты не только навечно пометила свою черепаху, но и оставила свой след в этом месте. – Тедди бросает взгляд на свою татуированную руку, затем задумчиво смотрит на небо. – Я мечтаю стать таким же, как ты. Хоть на самую малость. Иногда, когда ты на меня смотришь, я полностью теряю самообладание. У тебя такой взгляд… Под твоим взглядом я чувствую себя ничтожеством.
– Не такая уж я и замечательная. А вот ты, Тедди, очень хороший человек. Однозначно. Ты, конечно, очень тщеславный. Но почему бы и нет? – Я начинаю привычно перебирать черный шелк волос. – Более того, ты сделал то, чего никому прежде не удавалось.
– Интересно что? – В его глазах отражается свет звезд.
Мне не верится, что это редкое ценное существо сейчас рядом со мной. Он наверняка разобьет мне сердце, когда уйдет навсегда в темную ночь.
– Ты продержался дольше всех остальных мальчиков Парлони. – Я осторожно целую его в лоб. – Не знаю, как долго ты с нами пробудешь, но я рада, что ты здесь. Никто в мире не сравнится с тобой.
Ему нравится слышать подобные слова, и, надеюсь, именно потому, что они звучат из моих уст. Впрочем, сейчас я собираюсь сказать нечто такое, что может причинить ему боль.
– Ты не находишь, что пора отпустить Ти-Эм на волю?
Тедди косится на свою черепаху, которая, как всегда, ползает по траве на расстоянии вытянутой руки.
– Не думаю, что он готов.
– А я думаю, он готов отправиться в путь. Как когда-то отправился Номер Один. И как в ближайшее время отправишься ты.
– Ты говоришь со мной так, будто прощаешься. В отличие от других девушек, которые верили, что я никуда от них не денусь. Отчего мне сразу хотелось встать и уйти. Впрочем, сейчас еще хуже. – Он пытается поймать мой взгляд.
– Почему хуже? – Я расчесываю пальцами волосы Тедди, а так как спутанных прядей уже не осталось, просто глажу его по голове.
– Все нормально. Я с самого начала знала, что ты скоро уедешь.
– То, что ты сидишь и ждешь моего отъезда… вызывает у меня зуд. – Тедди хлопает себя по груди, и я машинально начинаю почесывать его через футболку. – Ты всегда стараешься мне что-нибудь дать. Хотя я не заслуживаю таких милых знаков внимания, – печально смеется Тедди.
Тедди убирает голову с моих колен, и мне становится не по себе. Он поднимает с земли Ти-Эм.
– Рути считает, что ты готов. – И, повернувшись ко мне, уточняет: – Ты уверена, что мне нельзя взять его с собой? Я буду за ним очень хорошо ухаживать.
– Конечно, ты будешь о нем заботиться. Но ему нужно найти жену. Или мужа. Точно не могу сказать, это самец или самка. Здесь его дом. Не думаю, что аквариум может сравниться со здешними просторами.
Я становлюсь на колени, и мы смотрим на склоняющееся к закату солнце и звездный купол над головой. Небо – это тысяча оттенков лилового. Нас обдувает легкий ветерок. Я чувствую запах пыльцы и удушающий аромат духов Ренаты, намертво въевшихся в кожу Тедди. (Он называет их «Язва Номер Пять».) От озера тянет илом, а от нашего одеяла – шерстью. «Провиденс» безмятежно спит под сводом серебряных звезд. Быть может, сегодня я тоже смогу отдохнуть.
– Знаешь, я реально устала за всеми присматривать. – Я не ожидала от себя такого признания. Тедди молча кивает и опускает Ти-Эм на землю. Мы смотрим, как он ковыляет в сторону озера. – Я горжусь тобой. Моя первая черепаха точно так же ушла от меня. Я тогда даже обиделась.
– Угу. Ладно. Нам, наверное, пора домой. А ты нашла то клевое мороженое, которое я положил в морозилку? Обожаю мороженое.
Тедди произносит это с таким видом, будто мы давно живем вместе и спим под одним одеялом.
Все это ужасно далеко от истины, но, боже мой, как приятно будет лелеять смелые, яркие воспоминания, которые я начну перебирать в одиночестве. Мы с Тедди стоим на коленях лицом друг к другу, почти касаясь плечами.
Я тоже должна ловить момент, пока это большое редкое существо рядом со мной. Мне следует сделать хоть что-то значительное, так как иначе я буду вечно думать: а что, если…
– У меня совсем нет опыта в подобных вещах, но обстановка, по-моему, весьма романтичная.
– Так оно и есть. – Тедди смотрит на меня с проснувшимся интересом. – Ты наконец это заметила?
Я тону в его черных зрачках, которые меня буквально гипнотизируют.
– Ты можешь меня поцеловать? Ну пожалуйста!
– Твое желание для меня закон. – Тедди склоняется ко мне, но за секунду до того, как наши губы встречаются, говорит: – При условии, что ты поедешь со мной в тату-студию.
– Да, – отвечаю я, и мое желание тотчас же сбывается.
Теперь все именно так, как я мечтала.
Глава 23
– Мы что, уже приехали? – зевая, словно младенец, спрашивает сидящая за моей спиной Рената. – Быстро добрались.
На самом деле не так уж и быстро. Поездка была долгой. Мы с Тедди успели прослушать одиннадцать эпизодов подкаста «Посланной небесами». У меня онемели ноги, и я буквально надорвала живот от шуточек Тедди. И вообще, разве это законно – иметь такой роскошный профиль?
– Агги? Агги? – Рената пихает локтем в бок сестру. – Мы приехали в тату-салон.
Повернувшись, я смотрю на заднее сиденье. Агги сидит, прислонившись к двери. Веки опущены, рот открыт. У меня тревожно замирает сердце, а Рената принимается тормошить Агги:
– Просыпайся!
Агги издает низкий, сухой, булькающий звук и выпрямляется. Все облегченно выдыхают.
– Мы думали, ты умерла, – упрекает Агату сестра.
– Еще не совсем, – отвечает Агги.
Она не мешает Ренате суетиться: заботливо поправлять ей воротник и нежно гладить по руке. Посмотрев в зеркало заднего вида, я замечаю, что в глазах Ренаты стоят слезы.
– Все в порядке, все в порядке, – повторяет Агги.
– Ты меня до смерти напугала, – всхлипывает Рената. – А ведь я всего в двух шагах от своей заветной цели набить татушку. Хотя, быть может, мой поезд уже ушел.
– Конечно нет, – отвечает Агги.
Они сидят, склонившись друг к другу, голова к голове. Не желая нарушать столь интимный момент, мы с Тедди поспешно выходим из автомобиля. Похоже, я чего-то не догоняю, но пока не могу понять, чего именно.
– Уф! А тебе часто приходится сталкиваться с такими вещами?
– Да, часто. Я видела много покойников.
– Неужели? – удивляется Тедди. – И как ты справляешься?
– У меня есть список необходимых дел, который помогает через все это пройти. А затем, уже после отъезда служащих похоронной компании и родственников, я плачу в ванной комнате.
Мне не хочется вспоминать последний случай, который произошел чуть больше четырех месяцев назад. Хрупкая, миниатюрная миссис Хиггинс не открыла мне дверь, когда я пришла с проверкой. Я нашла миссис Хиггинс в кровати, уже холодную. И вот теперь я по слабости характера позволила Тедди и сестрам Парлони уговорить меня оставить хозяйство без присмотра.
– Расскажи, пожалуйста, о своей студии, – сглотнув ком в горле, прошу я Тедди. – Мне нужно отвлечься.
Тедди обнимает меня за плечи:
– Вот она, моя студия. То есть скоро будет моей. Что скажешь? Вывеску сделали только вчера.
На переднем окне нарисована старомодная морская татуировка: якорь с девизом наверху. Я читаю вслух название студии:
– «Всегда и во веки веков». Очень романтичное название для тату-студии.
– Мне тоже так кажется. Иди вперед, а я помогу нашим девочкам.
Войти в такое место – это подобно мини-тесту в рамках Метода Сасаки, поскольку требует от меня определенного мужества. Итак, я оказываюсь в практически отремонтированном холле. Я вижу черный кожаный диван, завернутый в пластик, еще не подключенный компьютер и застекленный шкаф, набитый коробочками из-под ювелирки. На стойке администратора валяются распечатанные фото татуировок. Я вздрагиваю при виде воспаленной кожи со свежими наколками, но беру себя в руки и начинаю искать глазами работы Тедди.
– Ага. Вот, вот и вот, – тычу я пальцем.
– Я могу вам помочь? – Ко мне подходит какой-то бородатый мужчина. Он смотрит в окно поверх моей головы и замечает Тедди. – Явился не запылился.
Мне не слишком нравится тон, каким это сказано. Я показываю на фото:
– Я просто выбирала татуировки, разработанные Тедди.
– Что ж, настоящий талант сразу бросается в глаза. Мы собираемся повесить фото вон на ту стену. Меня зовут Алистер.
Алистер немного старше, чем я думала. В мятых фланелевых штанах он больше похож на строительного рабочего. К тому же он весь в пыли и испачкан краской.
Я протягиваю Алистеру руку:
– Рути Мидона. Соседка Тедди.
– Значит, вы и есть Рути. – Алистер явно наслышан обо мне. Мы обмениваемся рукопожатием. – Чего-чего, а такого я точно не ожидал.
– Простите?
– Вы совсем не такая, какой я вас себе представлял. – Слова Алистера звучат интригующе, но, к моему разочарованию, он отворачивается и переводит взгляд на сестер Парлони, которые идут под ручку с Тедди. – Ух ты! Если честно, я думал, он и недели не продержится.
– Я тоже. Но он пашет на них по двенадцать часов в сутки. И никогда не жалуется, хотя, можете мне поверить, они дают для этого массу поводов.
– Эй, я хочу устроить для нее экскурсию! – подходя к двери, орет Тедди, сгибающийся под тяжестью своих дряхлых работодательниц. – Подождите меня!
– Я очень надеюсь, что вы перестанете его третировать, – спокойно говорю я Алистеру. – Он буквально рвет задницу, чтобы осуществить свою мечту. Так что постарайтесь хотя бы сделать вид, будто вы действительно его здесь ждете. Договорились?
Алистер растерянно моргает и, весь красный от смущения, идет открывать дверь: